Книга Вор с черным языком - Кристофер Бьюлман

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

только что вышедшей замуж служанке из Маэта, которая каждое новолуние приносила ей цветы. Норригаль призналась, что ждет не дождется того дня, когда сможет продолжить обучение у Мертвоножки, для которой выклянчила немного амбры из добычи «Суепки». Видимо, амбра имела большую ценность в заклинаниях. Словно в насмешку, именно в этот момент меня вызвали к капитану для разговора о магии.

Я постарался скрыть разочарование от того, что поменял милое хрупкое лицо Норригаль на усатый, выжженный солнцем морщинистый клюв, болтавшийся на шее Евара Болща. Он привел меня в свою каюту, чтобы понять, много ли пользы я могу принести, заменяя его утонувшего мага.

– Что ты умеешь делать, маленький маг? – спросил он. – Ты можешь принести удачу на охоте?

– Да.

– Поднять ветер?

– Нет.

– Выпрямить перевернувшуюся лодку?

– Нет.

– А можешь ты укрепить корабельные мачты? Сейчас это сделано, ветра нет, нет камней, ломающих мачту, но заклинание нужно обновлять каждую луну или две.

– Он мог это сделать? Круто. Ты уверен, что он и вправду это делал?

– Значит… нет?

– Нет.

Он утер бороду, как будто в ней застряло что-то неприятное, и, возможно, так оно и было.

– Ты уверен насчет удачи?

Я кивнул. Он понимал, что я вру, но не держал на меня зла. Можно даже сказать, что теперь я ему больше нравился.

Потратив на расспросы еще пару минут, он наконец нашел кое-что, чем я мог ему пригодиться. У меня была скрипка, и я неплохо на ней играл. На корабле был еще один скрипач, молровянин-гарпунер, которого перекусил пополам рыжий кит. Вот я и играл, глядя в угол каюты, пока капитан Евар Болщ и Коркала предавались жестоким, судя по доносившимся звукам, любовным утехам. Разобрав кое-какие молровские слова, я пришел к выводу, что Коркала выделывает с капитаном что-то непристойное своей дубинкой с бронзовым наконечником. Но ему могло быть намного хуже, не имей мы на борту богатых запасов лучшей в мире смазки.

Пока я пиликал по вечерам на скрипке к востоку от Молровы под аккомпанемент омерзительного мычания, сквернословий и повелительных криков, представляя себя живущим в прекрасном доме, наполненном магическими книгами и «совятами», спантийка и Малк На Браннайк сделались близкими друзьями. Они вместе играли в «Поймай даму» – карточную игру, распространенную у солдат или слишком бедных, или слишком умных для «Башен», которые требовали денег и частенько заканчивались кровью. Они вместе пили вино Гальвы, хотя спантийка отказалась пить его виски. Она ответила ему то же, что и мне, когда я пытался угостить ее из своей медной фляжки: виски делает ее злобной. А Малк рассмеялся и сказал: «Так в этом же, мать твою, весь смысл!»

Гальва тоже засмеялась.

Она не смеялась почти никогда.

Они говорили о гоблинах и лошадях, об огромных слепых гхаллах и о том, как их убить, а еще, нравилось мне это или нет, они говорили о том, какой жалкий трус Кинч На Шаннак.

Следующие несколько дней прошли в целом дерьмово. Я бы сказал, что работал как вол, только вот поле у вола было куда чище и приятнее китобойного судна. Я ненавидел свою работу, но боялся затишья, потому что именно тогда Малк и мог нанести удар, если он вообще собирался это сделать. При такой малочисленной команде я был слишком ценен, пока тянул лямку наравне со всеми, и мне нельзя было причинять вред. Поэтому я продолжал работать.

Единственным светлым пятном во всем плавании было время, проведенное с Норригаль. После длившейся несколько дней уварки полос китового жира мы получили неописуемое наслаждение, помогая отскребать палубу от обжигающей ноздри и разъедающей глаза смеси золы и человеческой мочи. Да, по-большому здесь ходили для собственного удовольствия, а по-маленькому – на благо «Суепки бурьей». И мы с Норригаль подолгу стояли на коленях рядом друг с другом. Можете считать это безумием, но даже сейчас случайно уловленный запах застоявшейся мочи вызывает у меня странную ностальгию по этой работе со стертыми в кровь коленками и ломотой в спине. И все из-за Норригаль. Конечно, она вся была измазана жиром и ужасно воняла, но сомневаюсь, чтобы при виде меня, покрытого грязью и чуть ли не плачущего от отвращения, все женщины дружно задирали бы юбки.

Норригаль рассказала мне о своем доме, о маленькой деревушке, расположенной в небольшой долине Восточного Холта. О том, как донимала братьев заклинаниями, вызывая волчий вой или заставляя земляных ос жалить их задницы. Она просто хотела, чтобы братья перестали избивать ее, и на какое-то время это помогло, пока двое мерзавцев не донесли на нее баронским стражникам. И ей пришлось отречься от магии на глазах у всей деревни.

– Я никогда не забуду тот осенний день, – продолжила Норригаль. – Деревья были такими ярко-желтыми, какими только могут быть, и все, кого я знала и любила, стояли передо мной вместе с чужаками и смотрели на меня так, словно я была падшим созданием, и пар от их дыхания поднимался в холодное небо. На ветвях каркали вороны. И вот тогда я поняла, что люблю магию больше, чем семью, и магия любит меня больше.

«Норригаль На Гэлбрет, – сказал жрец холтийского барона, – поскольку тебя обвиняют в злонамеренном колдовстве и у нас нет причин сомневаться в источнике обвинения, тебе надлежит отказаться от тайных искусств до наступления совершеннолетия. Обещаешь ли ты подчиниться решению суда, принятому в согласии с волей твоей семьи, требованиям жителей деревни, указам барона и желаниям короля, и отвернуться до своего девятнадцатилетия от ложных преимуществ, полученных с привлечением неестественных сил?»

Но магия казалась мне лучшим способом чего-то добиться в этом мире, а теперь я должна была отказаться от нее. Иначе меня отправили бы в шахты возле твоего города, а отцу назначили бы штраф, который завел бы его в еще большую нищету. Он был пастухом, и лишних ягнят у него не водилось. Поэтому я поступила так, как всегда поступали обладающие даром к «неестественным силам». Я солгала. Она надели на меня железные кандалы, чтобы заглушить мою силу, но я предложила кузнецу переспать со мной в обмен на то, что он их снимет. Когда все было сделано, я подарила кузнецу обещанную ночь, а затем вернулась к старому магу, который учил меня раньше, и попросила продолжить обучение. Старик жил в соседнем городке на берегу озера, вязал сети, укрощал медведей, пением вызывал рыб из воды и предлагал пожилым супругам чары для укрепления ветвей. И хотя именно он посвятил меня в основы искусств, у него не хватило духа пойти наперекор барону, рискуя потерять разрешение. Пока мне не исполнилось семнадцать, я тайно

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108