Влад достал часы, оставленные Крацем.
– Если этот ублюдок не врал, у нас остается тридцать две минуты. Поспешим!
Молодые люди поднялись наверх, следуя по крайнему ответвлению, и оказались перед началом анфилады застекленных помещений, расходящихся, по сторонам длинного коридора.
На этаже витал потусторонний, бирюзовый смок; лучи фонариков терялись в отравленном тумане.
«Внимание!!! Инициирован протокол ликвидации…», – продолжал голос.
– Да тут дышать нечем, – скривился Леха, закрывая лицо рукавом куртки. – Мы не загнемся здесь, как думаешь?
– Старайся не вдыхать сильно, – ответил Влад, следуя его примеру. – Это должно быть медицинский блок. Давай зайдем.
Осмотрев обширное медицинское помещение с хирургическим столом и двумя койками, друзья обнаружили следы свернувшейся крови на полу и простынях. Многие препараты, расставленные по полкам, оказались нетронуты. Видимо забирать их посчитали нецелесообразным. Двери, ведущие к «криокамерам», оказались заблокированными. На них были установлены слоты для электронных ключей, и хотя питания не было, двери не поддавались.
Оставалось проверить лаборатории. Вход туда также оказался недоступным, и ребятам пришлось не менее десяти раз ударить снятым со стены огнетушителем, об особо прочное стекло одной из боковых стен, прежде чем им удалось проделать небольшое отверстие. Остальное доделал пожарный топор, который Леха предусмотрительно прихватил с собой. Буквально прорубив себе узкий проход, друзья протиснулись внутрь лабораторного корпуса.
Ужасная картина открылась их воспаленным глазам: лучи фонарей выхватывали из темноты огромные сосуды, заполненные вязкой, цвета гнилой моркови жидкостью, внутри которых были погружены тела каких-то невероятных, изуродованных животных. Сложная система труб и шлангов опутывала потолок, и, спускаясь по стенкам, подпитывала своими отростками небольшие, герметично запертые ящики, из блестящего сплава. Влад открыл один из них и тут же в отвращении отпрянул: внутри шевелилось нечто напоминающее пиявку, только существо было намного крупнее. Видимо почуяв угрозу, оно ощетинилось сотней красно-бурых игл.
Влад резко захлопнул крышку, и беззвучно выругавшись, стал продвигаться дальше.
В смежном помещении был оборудован зал для специальных операций: огромные, овальные прожектора, нависали над рядом полностью оборудованных столов. Боковины и изголовья каждого, были «нашпигованы» сложнейшей электроникой, а рядом, на никелированных столиках, лежали пугающие инструменты.
Осматривая зал, Влад почувствовал, что наступил на что-то скользкое: подсветив под ноги, он проследил лучом след еще свежей крови, тянущийся к днищу одного из столов. Внезапно, Влад увидел то, что показалось ему знакомым, и весь задрожал. Бросившись к месту, он схватил что-то в руки.
Леха замер и озираясь, покрепче сжал топор.
– Что? Что там Влад?
– Господи… – голос у Влада срывался. – …это же Ольгина рубашка!
Он вцепился пальцами в окровавленную, клетчатую «домашнюю» рубаху, какую обычно одевают, когда зябко.
– Значит… значит, ее забрали прямо из дома, – продолжил он запинаясь. – Одна! Здесь! Господи…
Леха не нашелся, что сказать. Вместо ответа, он нажал на кнопку светового табло для просмотра рентгенограмм, которое заприметил за спиной у Влада: табло вспыхнуло и стало постепенно угасать, срывая чудовищный снимок. На нем была зафиксирована человеческая грудная клетка, внутри которой находилось существо, напоминающее гигантскую сколопендру.
– Матерь божья! – поморщился Леха. – Да чем же они здесь занимались?
Влад не реагировал. Привалившись к стене, он тупо мотал фонариком, рисуя круг.
Леха приобнял друга и постарался подбодрить:
– Послушай. Нам пора уходить. Сейчас нет времени. Но мы найдем ее, ты понял? Я жизнь потрачу, но мы ее найдем!
– Думаешь, она еще жива?
– Не смей и думать об этом! – Леха как следует, обстучал Влада по плечам. – Она жива и вы скоро поедете в круиз, ты помнишь? Будешь пить «шардоне» и копать лопать омаров в Париже!
Влад рассмеялся, но смех вышел вымученным.
– Умеешь ты поддержать. Ладно, давай выбираться, а там видно будет.
«Всем сотрудникам срочно покинуть комплекс…», – не умолкали стены. Сыщики быстро вернулись в залу, где висел план комплекса, и метнулись к карте.
– Смотри: мы здесь, – заводил пальцем поверх стеклянной установки Леха. – Это главная дверь, но она наверняка заблокирована, а эта ветка видимо ведет к спуску на нижние ярусы. Видишь пометки? Наверное, глубины. Там ведь находится сам этот пресловутый источник. Но там нет выхода. Так… Вот! Запасной тоннель ведет прочь от всего комплекса! Это за последним модулем, на возвышении, живо!
Друзья выбрались из комплекса, и, обогнув бугристую породу, резко вздымавшуюся над комплексом, обнаружили выбитые в скале ступеньки, ведущие куда-то вверх. Поднявшись на несколько метров, молодые люди увидели вход в освещенный тоннель с грубо отесанным полом и влажными стенами. Тоннель был абсолютно прямым, и в конце его можно было различить вертикально стоящую лестницу.
Переглянувшись, мужчины бросились к ней.
– Там наверху люк, – подбежав первым, запрокинул голову Леха. – Ты подожди пока. И давай потихоньку за мной, – добавил он, на всякий случай передавая Владу топор.
* * *
Освещая горизонт, пурпурной занавесью занималось утро: хрупкие веточки низкорослых, высохших елочек, слегка вибрировали, пытаясь словно усталость, сбросить, тускло блестевшую росу. Сумрак упрямо отступал в самые потаенные уголки леса. Шумно вспорхнул, заканчивая ночную охоту, филин. Воздух наполняло беззвучие: Казалось, весь мир стоял у черты новой эры самого мироздания.
Друзья выбрались наверх, и, осмотревшись, увидели, что находятся примерно посередине склона горы. Молча, они стали спускаться, стараясь смотреть под ноги: ночной конденсат осел на округлых и гладких каменных лбах, сделав их смертельно опасными. Любой неверный шаг, мог привести к гибели.
Благополучно преодолев опасный участок, они уже отошли от горы метров на двести, когда совершенно неожиданно, словно ниоткуда выросла, молчаливая тень.
Влад не успел даже прикрыться, как почувствовал, что железные руки с какой-то дикой, первобытной силой, рванули его вперед. Через мгновение в области кадыка почувствовалась нестерпимая боль и по всему телу пробежала удушливая судорога. Затем его отшвырнули в сторону и Влад, почти отключившись, успел только услышать, как проревел сзади Леха: «Это ты ублюдок! Иди ко мне!»
Влад завалился на бок, и, будучи не в силах пошевелиться, бессильно взирал, как бьется его друг. Это было как сон. Он все понимал, но не мог и двинуться. Он хотел помочь, но его тело оказалось ему не подвластно! Он все понимал: да, это тот самый тип, которого Крац называл Виггором. Тварь – что зарезала Игоря! Видимо его оставили для того, чтобы убедиться в фактическом уничтожении «объекта». Он наносит быстрые и сильные удары, метя в жизненно-важные точки человеческого тела. Леха слишком устал и изранен, чтобы успевать отражать их: потому, как опытный боксер, развернувшись, он прикрывает искалеченную руку и ставит другой широкие блоки. Внезапно, резко сблизившись, он сильно бьет противника головой. Теперь-то ублюдку приходиться отступить! В измождении, Леха припадает на одно колено, но это лишь ловкий тактический ход: человек в холодной ярости бросается на него, но получает горстку песка в лицо и дезориентировано мотает головой. Тогда Леха новым, могучим ударом ноги сваливает убийцу на землю, и тут же оказывается в позиции, что в смешанных единоборствах зовется «маунт»[10]. Но он не наносит решающий удар, не проводит болевой или удушающий. Его фигура на секунду замирает, а потом медленно нагибается вниз, нависая над противником. Руки, непослушные и расслабленные как нити, виснут как у куклы: Влад в ужасе наблюдает, как из левого бока друга, ненавистная рука, сантиметр за сантиметром, вынимает длинное лезвие. Тело Алексея отбрасывают в сторону. Незнакомец встает, но тут же снова падает, отброшенный ударной волной мощного взрыва…
