Пси всё ещё стояли молча, но я отчётливо слышал их дыхание. Тау вертела в руках нож, а Дзет в первый раз оторвался от нас, чтобы осмотреть комнату.
– Вы закончили с чердаком? – спросил он свою жену.
– Почти, осталась пара коробок. Завтра мы вынесем отсюда всё, и можно будет уходить, – откликнулась она, глядя на наши отражения на лезвии ножа.
– Отлично… – вздохнул Дзет. – И, знаешь, у меня в кармане пиджака сигареты. Можешь достать одну, пожалуйста?
– Хочешь успокоить нервы? – усмехнулась она, опустив нож, чтобы извлечь надорванную пачку.
– Со всем этим никаких нервов не хватит.
Достав одну сигарету, Тау протянула её Дзету. Он зажал её во рту, пока она убирала пачку и протягивала ему зажигалку. Мы, все трое, тут же уставились на неё.
– Даже не думайте, – Дзет погрозил нам пистолетом. – Никаких пожаров, пока я так не сказал.
Стигма сдавленно зарычала.
Дзет свободной рукой забрал у Тау зажигалку. Она снова подняла нож.
Пси легко толкнул меня коленом. И ещё раз.
Дзет всё пытался одной рукой зажечь сигарету. Вот он смотрит на нас, пытаясь нажать на кнопку, вот на секунду отводит взгляд, вот снова смотрит…
Я покосился на Пси. Он глазами указал мне на нож, то есть, на Тау.
Кажется, я понял, чего он от меня хочет. И мне это не понравилось.
Дзет снова опустил взгляд на дрожащий конец сигареты и щёлкнул зажигалкой.
Перспектива быть застреленным на пустыре нравилась мне ещё меньше.
Наконец-то вспыхнул огонь. Даже огонёк, совсем маленький, но нам было достаточно. Он смог распалить нас. Я больше не боялся. Я даже ни о чём не думал. Возможность умереть от лезвия или от пули, или от того и другого вместе перестала меня беспокоить. Вообще всё перестало меня успокоить. Я как-то читал о берсерках – воинах, которые во время битвы доводили себя до подобного состояния. У них в голове не оставалось ничего, кроме желания убивать. Вот и в моей голове не осталось ничего. Только огонь.
Чудом не споткнувшись, ни зацепившись о Пси, и не сделав вообще ничего неловкого, я бросился на Тау. Пистолет Дзета в этот момент был направлен куда-то на Стигму, но сам Дзет был немного отвлечён сигаретой. Совсем немного, но это решило всё.
Тау вскрикнула, когда я врезался в неё всем телом, стараясь перехватить за руку с ножом. Она не устояла на ногах, и мы упали. Вцепившись в её запястье, я обернулся – не смог сдержаться. Я не видел, что случилось раньше, и события мне потом пришлось восстанавливать по рассказам остальных. Всё, что осталось мне тогда: Дзет, уже направивший пистолет в мою сторону, и Стигма, размахнувшаяся чем-то.
У меня не было выбора – пуля представлялась мне намного опасней ножа. Поэтому, отпустив Тау, я метнулся в сторону, попытался перекатиться, уходя с траектории. Прогремел первый выстрел, я ждал боли, ждал темноты, чего угодно, но он промахнулся.
Следующего выстрела не было. Потому что зазвенело стекло.
Повернув голову, я успел увидеть, как брошенный Стигмой пузырёк с бирюзовой жидкостью разбивается о голову Дзета, и яркие капли попадают за его зажжённую сигарету.
Я уже видел двоих людей-факелов, но этот был самым впечатляющим.
Его голову буквально объял огонь, вспыхнувший моментально, ярко и мощно. Я был слишком захвачен зрелищем, так что даже не помню, кричал Дзет или нет, хотя, наверное, кричал, это должно было быть безумно больно. Я почти видел, как плавится его кожа, как темнеют глаза… Он упал на колени, выронил пистолет, который тут же схватил Пси. Стигма подняла сразу несколько пузырьков, а я, я мог только смотреть.
Рядом кто-то высоко вскрикнул – Тау. Она, чуть не упав, метнулась к Дзету, не боясь пламени, не отстраняясь, потянула его за пиджак, попыталась закрыть горящую голову, унять пламя. Нож она, тем не менее, не бросила.
Я поднялся на ноги. Ситуация так резко переменилась в нашу пользу… Нужно было закрепить успех, поэтому я достал бутылёк из своих запасов и спички. Правда, вторая рука после борьбы с Тау и удара об пол ныла так сильно, что я не мог даже открыть коробок.
– Давай, помогу, – услышал я голос Пси. – Подержи это, – он забрал у меня спички и сунул в здоровую руку пистолет. Я сжал пальцами тяжёлую рукоять. Меня никто не учил стрелять, но с такого расстояния, я бы попал. Я бы сделал с ним то, что они хотели сделать с нами.
Нужно было просто нажать на спусковой крючок, и всё бы было кончено.
Тау удалось сбить огонь с головы Дзета. Он тихо стонал, по его красным щекам текли прозрачные капли – может, сукровица, может, слёзы боли.
Два выстрела. Один для неё, один для него. Я даже сам бы решил, кто из них умрёт первым.
Пси разлил у порога жидкость и уже зажёг спичку.
Я не мог.
– Я не могу, – честно сказал я остальным. – Это не моё, я… я не такой, как они.
Стигма нервно фыркнула.
– Ты думаешь, получится у меня? Я, может, могла бы сломать ему что-то или прибить, но… – она посмотрела на тяжело дышащего, так быстро растерявшего всю свою харизму и уверенность Дзета и покачала головой. – Не сейчас. Не так.
Пси только пожал плечами.
– На меня и не смотрите. Я не убийца.
– И что? – пистолет был очень тяжёлым, вторая рука тоже начала ныть от напряжения. – Что будем делать?
– Вы думайте, но учтите… – занудно протянул Пси, – что совсем скоро здесь соберутся все, кто слышал выстрел.
Значит, нам нужно было убегать снова. Поджигать и убегать. Стигма и Пси тоже понимали это, я знал. Потому что Сти усмехнулась и швырнула несколько флакончиков на пол. А потом натянула на лицо свой противогаз.
– Давайте вы тоже, – её голос из-под маски звучал очень глухо. – Вы же не хотите лечиться снова?
Я не хотел.
Стигма зажгла спичку. Жидкость снова вспыхнула, огонь разлился по полу. Тау попятилась, прижимая к себе Дзета, в её глазах плескался страх. Что ж, это нормально, многие люди боятся огня. А мы не боялись. Мы его обожали. И именно это делало нас сильными.
В дверях я передал Пси пистолет и натянул свою маску. Он дождался, пока мы все выйдем, и бросил спичку в бирюзовую лужицу у порога. Пламя вспыхнуло, разделяя нас и Тау с Дзетом.
– Думаю, он больше не опасен, – заключил Пси, надевая маску. – А вот те, кто придёт сейчас сюда – очень. Так что, бежим.
Мы
