живы.
Я мгновенно напряглась и покосилась взглядом за свою спину. Я уже хотела сказать сестре, что подобный вариант развития событий в любом случае был маловероятен, но не успела. Поднявшись на ноги, Лив рассерженно пихнула кучу листвы под своими ногами, тем самым отбросив её в сторону костра, и добавила:
– Лучше бы такие женщины, как Доди, вообще не существовали в природе! – С этими словами сестра взвинченно развернулась и направилась устраиваться на ночлег поближе к остальным членам отряда.
Подождав, пока она отойдёт подальше, я оттолкнулась от земли ногами и таким образом придвинулась поближе к лежащему рядом Кею. Когда Лив первый раз резко заговорила о Доди, я вдруг вспомнила о том, что мальчишка находится совсем рядом, и, скользнув по его силуэту лишь периферическим зрением, сразу же поняла, что он только притворяется спящим.
Я положила руку на мальчишеское плечо и почувствовала, как оно едва уловимо вздрогнуло, но, очевидно, он решил притворяться спящим до победного.
– Твоя мать была хорошей женщиной, – начала издалека я. – Будь уверен в этом. Она любила пушистые ковры и мягкие домашние тапочки, обожала красиво одеваться и ярко краситься, и когда она надевала свои разноцветные, модные платья, все мужчины в радиусе досягаемости её шарма ломали свои шеи, оглядываясь на её красоту. Неудивительно, что наш отец влюбился в твою маму, – мальчик вдруг повёл плечом, что заставило меня мысленно улыбнуться. Конечно, я сильно преувеличивала достоинства Доди, которых на самом деле для меня лично вообще никогда не существовало, но мне было наплевать на эту ложь. Всем нужны воспоминания о своих хороших родителях. Пусть даже эти воспоминания будут не собственными. Если таких воспоминаний нет, в сердце ребёнка, пусть даже взрослого, может поселиться грусть. Я не хотела, чтобы в сердце Кея поселилась подобная опасность. – А ещё она делала красивые причёски людям. Была парикмахером “от природы”. Сейчас нам всем не хватает этого её таланта.
– Твои бордовые волосы очень даже красивые, – вдруг пробурчал мальчик. – Пусть ты и похожа на парня, зато чёлка зачётная.
– Правда? Ну спасибо. А вот я тебя стригу так себе, так и знай.
По сильно приподнявшимся ушам мальчика я поняла, что он заулыбался. Уши у него были точь-в-точь как у Доди – маленькие и аккуратные, не то что у нашего отца. Хорошо, что мне тоже повезло не унаследовать отцовские уши.
Спать я улеглась рядом с Кеем. Когда Конан подошел к костру, чтобы забрать свою опустошенную фляжку, я по примеру брата притворилась спящей, но через незаметно приподнятые ресницы наблюдала за тем, как прежде чем отойти от огня, Данн с полминуты сверлил меня напряжённым взглядом. При этом выражение его лица было странным. Как будто он пытался просканировать меня насквозь, но сделать это у него никак не получалось, что в результате заставляло его хмуриться.
…Ночь была звёздная, тёплая и спокойная. В этот раз мне ничего не снилось.
Глава 21
Все в лагере проснулись от Атаки: кто-то от нестерпимой боли, кто-то от громких криков. Впрочем, в этот раз Атаку Уязвимые перенесли относительно спокойно: у трапперов в распоряжении были действенные артефакты, у Талии в доступе были более-менее надёжные мы.
Рассвет только вступал в свою силу, но по ясному небу уже можно было предугадать безоблачность грядущего дня. Перепроверив рану и общее состояние Рейнджера, и убедившись в том, что раненый уже готов к самостоятельному передвижению, я позавтракала чаем с обжаренными Талией и Лив грибами вперемешку с остатками от куропатки, и принялась собираться: забрала у Кея его рюкзак, вернула ему шнурки от его ботинок, из которых накануне планировала смастерить смехотворные силки. При сборах я заметила, как Конан с Айзеком активно обсуждают что-то в стороне от отряда, при этом постоянно бросая неоднозначные взгляды в мою сторону: Конан – заинтересованный, Айзек – напряженный. Мне это не понравилось, из-за чего я принялась в сотый раз прокручивать в голове историю этих парней: два брата (во что было несложно поверить благодаря их некоторой внешней схожести) бродят по опасным окрестностям вместо того, чтобы спокойно себе отсиживаться в безопасной крепости, ищут Неуязвимых для пополнения численности населения города… Можно ведь в такое поверить, если очень сильно желать для себя хеппи-энда?
Мы вышли около шести часов утра, когда пение птиц уже залило всё пространство леса, из-за чего Лив снова начала чувствовать достаточный дискомфорт, чтобы он мог прослеживаться со стороны: плечи сильно опущены, смотрит только под ноги, брови то сильно поднимаются, то чрезмерно сильно хмурятся, обе руки сжаты в кулаки. Я уже хотела нагнать её и попытаться хотя бы немного снять её напряжение непринуждённым разговором, когда сама стала мишенью “нагонания”. Наша шеренга растянулась на большое расстояние – все шли свободно, отрываясь друг от друга на несколько метров – поэтому мне показалось странным, что я не заметила, как ко мне сзади подошел Конан. Сравнявшись с моим правым плечом, он заговорил непринужденным тоном:
– Четверо Неуязвимых, шестеро трапперов и одна Уязвимая. Непростую команду ты вокруг себя собрала.
– Ты забыл про двух продвинутых.
– Продвинутые? Таким термином пользуются трапперы. Он смешон. Забери у нас оружие, и мы больше никакие не продвинутые. Получается, что продвинутым тебя обозначает наличие оружия последнего поколения. То есть продвинутыми могут быть все, в чьих руках оно находится: Неуязвимые, Уязвимые, трапперы. Предпочитаю называть вещи своими именами. Я просто Неуязвимый. Как и ты.
– Просто Неуязвимый, – ухмыльнулась я. – И много вас таких, продвинутых-просто-Неуязвимых, бродящих по лесу в поисках новой крови для Подгорного города?
– Группы добровольцев, выходящих из города на поиски выживших, периодически создаются. Не все бродят на этой территории – многие предпочитают искать людей с другой стороны горы, по руинам павших городов, что зачастую показывает более высокий показатель положительного результата. Мы с Айзеком любим природу, так что этот лес, в месяц трапперской ярмарки – облюбованная нами локация. Обычно в своих поисках мы выходим из леса и проходим вглубь мелких городов, но в этот раз нам повезло: мы нашли вас, группа оказалась большой, так что мы возвращаемся в город.
– Ты упомянул о группах добровольцев, которые занимаются поисками выживших. Но вас с Айзеком всего двое…
– Мы – самая маленькая по составу группа. Обычно группа состоит минимум из пяти человек.
– И много таких групп?
– Достаточно, – ухмыльнувшись, он посмотрел мне в глаза, и я поняла, что он не хочет выдавать мне более глубокие подробности. Но я всё равно решила пробовать щупать дальше.
– И много ваши группы обычно находят выживших?
– Нет. Одного-двух, реже
