его за руку, в другой руке у Верховной ведьмы материализовался деревянный посох с изогнутым навершием. Тамар прикрыла глаза и начала читать нараспев:
«Мананнан Мак Лир, Хранитель Тумана и Колодца Мудрости. Этот воин твердо стоит на земле, море окружает его, небо над ним. Он познал три царства!»
Три раза она ударила посохом в пол, затем отпустила руку Лорана и, удерживая посох параллельно полу, трижды повернулась справа налево на каждую сторону света. Подняла посох вверх, начертила им три круга над головой, повернулась на север и выкрикнула:
"Мананнан Мак Лир, Бог Тумана, Правитель Тира на Вам, Хранитель двойных врат Иного Мира. Этот воин идет к тебе в поисках знания туманов и иных миров. Позволь ему пребывать в гармонии с тремя великими царствами. Наблюдай за ним во время путешествия по мирам туманов, оберегай от зла в Междумирье. Одари его, о Мананнан, знанием из твоего колодца мудрости, из которого вытекают пять рек, в них же падают орехи знания и плещется лосось мудрости.
Я славлю Саван Туманов! Саван Туманов, что защищают Иной Мир. Иной Мир, где стоит Колодец Мудрости. Колодец Мудрости, хранящей в себе все знание. Знание, которое является ключом к нашим жизням. Наши жизни, которые посвящены Богам. Богам, которые живут в Ином Мире. Иной Мир, который сокрыт Туманами. Я славлю Саван Туманов!"
* * *
Воспоминания не складывались в одну картину. Она шла трещинами, чернота наползала с краев и поглощала краски. Оставшееся изображение рассыпалось осколками бесконечно долгой жизни Лорана. Он подбирал их один за другим. Далекое прошлое и то, что было вчера — перемешалось. Лоран блуждал наугад, словно в лесной чаще. Темнота скрывала от него путеводные звезды.
Он услышал плеск воды, а потом женский голос. Узнал! Это его матушка пела колыбельную. Вот он — свет!
Лоран видит себя и матушку в их родовом замке в Лиможе. Счастливое время еще не омраченное страхом потери. Бланшефлер здорова, она смеется, обнимает Лорана, потом ведет его за руку в сад. Там цветут розы. Они источают такой сильный аромат, что хочется спать. Сквозь пелену дремы Лоран различает и второй голос — мужской, незнакомый.
— Если мне суждено погибнуть, любовь моя, я стану ждать за гранью мира. До тех пор, пока ты не придешь ко мне.
И матушка отвечает.
— Я приду. Найду тебя в Блаженных Садах Смерти. Там обретем счастье и покой, будем вместе до скончания времен.
Тьма наползает и поглощает видение…
* * *
Военный лагерь. Это было недавно. За день до сражения.
Морель отпустил всех братьев, с которыми беседовал в своем шатре. А потом и оруженосцев. Он хотел побыть один. Была стычка с воинами Морганеллы. Даже и битвой назвать нельзя — обе стороны примерялись, пробовали силы. И разошлись готовиться к большому сражению.
Лоран сидел в шатре, угли в жаровне подернулись пеплом, и снаружи начал заползать холод. Он был странным. Леденящим и густым. Близость Морганеллы сказывалась во всем.
Морель не спешил разоблачаться. Он хотел еще раз обойти посты, удостовериться, что лагерь надежно защищен. Также он чувствовал приближение Белой Госпожи, ее безмолвный приказ. Разговора с ней не избежать.
Она явилась. Сначала вошел оруженосец. Он был встревожен, хотел говорить, но Лоран жестом остановил его и велел:
— Пригласи миледи!
Он уже знал, что Белая Госпожа здесь. Она вошла. В облике ее не было ничего необычного, разве что особенная бледность. Таким же стал Ришар, когда променял мир живых на бессмертие. А еще она была удивительно, безупречно красива. Строгое, с правильными чертами лицо богини, струящиеся светлые одежды. Она всегда носила только белое. Лоран преклонил колено, опустил голову.
— Приветствую тебя, моя Госпожа! — произнес он и ждал, не поднимая взгляда.
— Лоран Морель, виконт де Вуайон! Я пришла, чтобы объявить о прощении. Несмотря на твою непокорность я не стану лишать тебя награды, уготованной праведным. Твоя сила нужна нашему миру. Вся без остатка. И ты должен быть уверен перед битвой, что мои Сады откроются для тебя, если ты этого пожелаешь. Подари мне победу над Морганеллой и обретешь покой, — сказала она. — Встань.
Белая Госпожа прошла вглубь шатра, села на скамью. Обстановка в шатре была скромной. Великий Магистр Ордена Мертвой Розы не признавал роскоши в походе и не таскал с собой резных кресел и дубовых столов. Простое ложе, скамьи, шест для доспехов. Единственное, что отличало шатер Лорана от временного жилища обычного воина — это орденское знамя, полотнище с изображением белой розы с пятью лепестками, укрепленное на стене напротив входа.
Морель продолжал молчать. Но Белая Госпожа ничего больше не сказала. Она ждала ответа — согласен ли Лоран принять условия прощения. Оба знали какие.
Полог колыхался от порывов ветра, погода портилась. Приспешники Морганеллы копили силы — это влияло и на природу. Тьма рвалась наружу. Хорошо, что Лиза в укрытии. Там никто не найдет её. Ни Морганелла, ни Белая Госпожа.
Лоран должен был хотя бы попытаться выиграть время.
— Позволь мне ответить после битвы, — попросил он. — Мы не знаем, принесет ли нам судьба победу или поражение.
— Это зависит от того, за что ты будешь биться. — Она смотрела ему в глаза и взгляд её был тяжел. От него леденело даже бессмертное сердце некроманта. — За что будут сражаться рыцари Ордена?
— За наш мир, за тебя.
— Нет, мессир Морель, не за меня, а за порядок и равновесие, которые ты первый нарушаешь. Не льстишь ли себя надеждой, что я не знаю, где ты скрываешь спящую Бланшефлер?
— Уверен, что знаешь, — тихо промолвил он.
— Не думаешь ли, что я не наказываю тебя потому, что сомневаюсь в правильности наказания?
— Не думаю, моя Госпожа.
— Тогда почему? — Она строго возвысила голос.
— Мой разум не дает ответа. Я не могу проникнуть в твой замысел, — признался он.
— Никто не может проникнуть в мой замысел, — усмехнулась Белая Госпожа и наконец позволила ему отвести взгляд. — Лоран Морель, ты должен сделать выбор и тогда обретешь блаженный покой. Подумай об этом до сражения. Возможно, от этого зависит его исход.
Она поднялась и исчезла. Не вышла из шатра, а растворилась в воздухе, оставляя после себя легкий аромат жасмина. Ее любимые цветы. Они навевали мысли не о мрачном склепе, но о тихом кладбище с высокими деревьями, дарующими тень, о росистой траве на могилах, мраморных ангелах, скорбящих над урнами, о кустах сирени и жасмина, усыпанных белыми цветами, и о пении соловья.
Оставшись один, Лоран задумался о словах Белой Госпожи.
«Исход сражения зависит от того решения, которое он примет?»
Как это может быть связано? Как, желание вернуть к жизни мать, может быть связано с борьбой с темными силами в Королевстве Лесных холмов? Лоран напряженно думал об этом,
