чтобы ядом не капал.
Митей ушел, злобно поскуливая, а Бертран опять начал собираться в дорогу. Графский замок не так далеко, и подойти к нему лучше ночью. Июльские ночи хоть и коротки, но темны.
***
— Какого черта, нужно было купить лошадь!
Город уже был виден, над ним черной громадой возвышался замок с зубчатыми стенами.
Солнце клонилось к закату, но Бертран надеялся, что успеет войти в ворота до их закрытия.
Дорога хорошо укатана, и пыль мягко пружинила под ногами. По обеим сторонам дороги стояли виселицы, сейчас пустые. Только на одной что-то болталось. Вернее, кто-то. Судя по размеру босой ноги — женщина или ребенок.
— Не ходил бы ты туда, куда идешь.
Бертран вздрогнул от неожиданности, потянулся за широким мечом. Но, слава Всеблагому, это не висельник говорил — на обочине стоял человек. Полой плаща он прикрывал фонарь, свеча в котором едва теплилась. Может поэтому истребитель его не заметил? Хотя быть такого не может.
— Ничего хорошего тебя там не ждет, — продолжал незнакомец.
— Я знаю, — Бертран нервно облизал губы, — потому что все хорошее у меня отняли.
— И ты хочешь это вернуть?
— Хочу.
— А если не получится?
— Если не получится вернуть, хотя бы отомщу вору.
— Подумай еще раз. Тебе не жалко свою голову? Куда ты ее суешь?
— Нет. Не жалко.
— Дело твое, — усмехнулся незнакомец.
Он запахнул плащ, спрятав фонарь, и будто растаял в сумерках. Как будто его никогда и не было.
Бертран подавил желание пойти и поискать его. Нет времени на глупости, нужно успеть в город до закрытия ворот.
Где-то далеко, у самого края земли, зарождалась гроза. Это хороший знак. Дождь укроет, смоет все следы.
Бертран смотрел на высокие стены. Стража не обращала на него внимания — видимо, привыкла к зевакам. Солнце уже упало за горизонт, даря последние отблески света.
Истребитель неторопливо двинулся вдоль замка. Он уже здесь, на месте, так что никакой суеты. Войдет, когда посчитает нужным. Войдет и заберет свое сокровище, свое счастье, свою Селесту.
С трех сторон замок окружал город. А с четвертой был овраг. Обрыв. Почти отвесный и каменистый. Наверное эта стена считалась неприступной и почти не охранялась.
Он шел по узкому, всего в две ладони, уступу, пока не нашел подходящее место. Вставляя ножи в трещины между камней, Бертран начал взбираться. Это было бы нетрудно, если бы не плечо, укушенное тем лесным змеем. Оно все еще болело и временами будто немело. Только бы сейчас не подвело.
Замок встретил его сонной тишиной. Куда теперь идти? Вряд ли Селесту держат в темнице. А вот в башне могут. Сколько здесь башен?
Нужен кто-то, кто сможет проводить его. Мальчишка с ведром помоев, уныло бредущий на задний двор, явно в этом не поможет.
Тут приоткрылась какая-то дверь, и из нее почти выпал почти молодой человек, на ходу поправляя одежду. Красно-зеленая куртка давала надежду, что это тот самый нужный проводник.
Бертран прихватил его за шею и легонько ткнул остриём ножа в левую почку.
— Эй, ты неправильно подумал! — сдавленно запротестовал красно-зеленый. — Я только помог воды принести. Я пальцем до нее не дотронулся, вот клянусь чем хочешь!
— Не нужно мне твоих клятв.
— А что нужно? Денег у меня нет. Это вы с ней на пару такое удумали, обирать честных, доверчивых людей?
— Если не заткнёшься, я тебя убью.
— За что? Я же ничего плохого не сделал!
— Да и хорошего тоже не сделал.
— А, ну… ладно.
— Ты знаешь, где держат госпожу, которую привезли совсем недавно?
— Прекрасную, как майский день?
— Да.
— Конечно знаю.
— Отведи меня к ней.
— И вы меня не убьете?
— Нет.
— Точно?
— Если проводишь, то будешь жить.
— Пошли тогда. Чего время-то тянуть?
Комната была не заперта. Красно-зеленый просто толкнул дверь и отступил в сторону, но Бертран схватил его за шиворот и затолкал внутрь. И тут же замер, забыв разжать кулак, в котором комкал разноцветную ткань.
Перед ним, прижав руки к груди, стояла его солнце, его счастье, его жена Селеста.
— Ты! — изумленно выдохнула она.
— Пришел за тобой, — Бертран неожиданно смутился, — я ведь перед богом и людьми клялся всегда быть рядом. Чтобы не случилось. Пойдем, у нас мало времени.
— Куда? Куда пойдем?
— На стену. Нужно уходить.
— А дальше куда?
— Я тебя спрячу. Ты не рада?
— Почему спрашиваешь?
— Ты стоишь так отчужденно.
— Как я могу подойти, если ты держишь этого перед собой, как щит.
Бертран с удивлением разжал кулак. Он и думать забыл про пленника.
— Вы обещали не убивать меня! — поспешил напомнить тот.
— Не убью.
Бертран резко ударил его кулаком в шею и оглядел комнату, ища, куда припрятать обмякшее тело. На глаза попался сундук. Он быстро сунул туда красно-зеленого на какие-то тряпки и захлопнул крышку.
— Бертран, — тихо позвала Селеста, — Бертран, ты теперь презираешь меня?
— Почему? — изумился он.
— Потому что я… потому что он…
— Не говори глупости. Сначала я спрячу тебя. Потом вернусь и убью ублюдка. Своей кровью он очистит твое имя.
— Бертран!
— Нужно торопиться. Пошли.
Гроза приближалась, воздух пах дождем и ветром. Волосы Селесты растрепались. Она взглянула вниз со стены и отшатнулась.
— Там же пропасть. Бездна! Я не смогу.
— Смори, у меня есть веревка, на ней узлы. По ним очень легко спускаться. Ты будешь у меня на спине. Закроешь глаза, чтобы не бояться. Мы спустимся легко и просто. Ты веришь мне?
Селеста подошла совсем близко, положила ладони на плечи мужа, прижалась губами к его твердым губам.
— Я верю тебе, — ответила она со страхом и восторгом.
***
Мой муж истребитель. Он всегда говорил, что может избавиться от кого угодно. Хоть от князя из соседнего королевства, хоть от болотной ведьмы.
Я думала, он просто хвастает. Гоняться за нечистью по лесам и болотам — это он мог. Но проникнуть в замок за высокими стенами, когда вокруг стража и слуги, не так уж просто.
И вот сейчас он стоит передо мной, такой сильный и уверенный, что можно опять влюбиться в него. Это мне урок — я не должна была сомневаться. Никогда нельзя сомневаться в своем муже.
Мой Бертран пришел за мной и не упрекает ни в чем. Хотя какая я теперь ему жена. Хендрик увез меня, и я живу в его замке почти полмесяца. Как раз от полнолуния до новолуния.
— Пойдем, — торопил он, — нужно уходить.
— И ты примешь меня … такой? Что скажут люди?
— Я спрячу тебя. Потом вернусь за графским ублюдком. Своей кровью он
