на слова охотника.
Магу ничего не оставалось, кроме как принять выбор медальона. Он вздохнул и без особого энтузиазма отправился обратно к центру капища, открывать портал в столицу королевства Марис, где в подвале королевского замка держали его ученицу…
Часть 23
— Леди Алина!
Голос долетал до меня словно откуда-то издалека — открывать глаза мне категорически не хотелось. Не для того я с таким трудом заснула вчера, свернувшись калачиком на сырой соломе, сваленной в углу и служившей узникам подземелья Его Величества одновременно и матрасом, и одеялом, чтобы сейчас излишне старательный стражник выдернул меня из объятий Морфея в суровую реальность.
Всеми силами стараясь игнорировать назойливый голос, сопровождающийся ко всему прочему еще и каким-то лязганьем, я сильнее зажмурила глаза, отгоняя от себя подальше промозглую камеру со ржавыми решетками и мумией ведьмы, замурованной в стене напротив. Определенно, сны сейчас мне нравились куда больше, чем реальность!
В подземелье короля Мариса я находилась уже несколько дней и ни одна моя попытка к бегству не увенчалась успехом. Как только я поняла, что выбраться из камеры своими силами мне не удастся, я принялась всеми доступными способами выводить из себя патрулирующего каземат стражника, провоцируя того открыть ржавую решетку… Пусть только откроет, а там я что-нибудь придумаю… Но не тут-то было — Вигель строго-настрого запретил охране не то что прикасаться, но даже подходить ко мне за исключением тех случаев, когда они приносили мне еду… Да и сами охранники, кажется, помнили, как я вызвала демона на площади и старались не связываться с ведьмой. Поэтому мои провокации оставались без ответа, а перепалки со стражниками были короткими и исключительно словестными.
Я пыталась вызвать дым, острым осколком стенного булыжника расковыряв себе руку до крови, но то ли демон был сыт и крови не хотел, то ли его помощь была разовой акцией и я свой шанс уже использовала…
— Леди Алина! Леди Алина, просыпайтесь!
Назойливый голос снова выдернул меня из дремы, а когда на плечо мне опустилась чья-то рука, все что мне оставалось — это резко открыть глаза и усесться на полу.
Напротив на корточках сидел Горн, держащий горящий факел, который с опаской вглядывался мне в лицо.
— Все в порядке? — спросил он, видимо оценив мой ошалелый взгляд.
Я только кивнула в ответ, поднимаясь на ноги. Горн тоже быстро вскочил, а я увидела у двери в мою темницу того стражника, что дежурил в тот день, когда солдаты притащили меня — младшего брата капитана. Чуть подальше толпилось еще несколько латников…
— Леди, нужно уходить! — Горн мягко подтолкнул меня к выходу из камеры. — Бежать нужно!
Долго уговаривать меня не пришлось — я выскочила из камеры и под неодобрительный ропот других узников и гневное шиканье стражи, в сопровождении капитана отправилась по коридорам подземелья к выходу.
— Горн, — наконец подала голос я. — Спасибо!
Капитан ничего не ответил, только ускорил шаг, а вот его брат, поравнявшись со мной сказал:
— Вы должны нам помочь, леди Алина! Вы ведь сможете остановить советника?
— Я? Но что же я могу? Я ничего не смогу…
— Если вы ничего не можете, то мы и подавно! Советник убил короля. Он занял трон… Сейчас в нашем королевстве назревает гражданская война…
— Что? — мне показалось, что я почувствовала, как у меня от удивления открылся рот. Я даже притормозила, но шедший сзади стражник аккуратно подтолкнул меня в спину, не давая сбросить темп. А Горн между тем решил пояснить, что происходит…
— Тот черный дым, который вы вызвали и который покалечил моих людей на площади — он тогда и на Вигеля напал, помните?
Я кивнула, уже догадываясь, что капитан скажет дальше — ведь когда советник спускался ко мне в подземелье, он говорил, что теперь обладает силой и даже показывал ее мне…
— Дым теперь служит советнику — с его помощью он и убил короля и занял трон, — подтвердил мои догадки Горн, а я едва удержалась от того, чтобы не хватиться за голову и не плюхнуться на задницу прямо здесь, посреди коридора, с криком «что же я наделала». Капитан между тем продолжил:
— Теперь дым атакует по его приказу — советнику достаточно коснуться неугодного ему человека ладонью, и тот будет испытывать адские муки. Но самое ужасное, леди Алина, в том, что когда советник не мучает никого — эту боль испытывает он…
Я не сразу поняла, что плохого в том, что цареубийца испытывает боль, но шедший впереди латник пояснил:
— Он собирает людей, леди. Со всего королевства! Дети, женщины, мужчины и старики стоят в очереди к трону короля, чтобы тот мог «возложить свою длань на их головs и они могли облегчить страдания своего монарха»… — последняя фраза явно принадлежала не стражнику — видимо, это была цитата из королевского указа, от которого меня передернуло… Этот подонок не только не умер от воздействия черного дыма, не только не сошел с ума, но и теперь издал указ, согласно которому каждый житель королевства должен был разделить с ним эту муку. Он велел людям выстроиться в очередь для того, чтобы поделиться с ними своей болью — той болью, которой я его наградила…
Я продолжала тащиться за небольшим отрядом латников уже на автомате перебирая ногами по каменному полу, а воображение уже вовсю рисовало мне красочные картины: вот многокилометровая живая очередь тянется от ворот замка по главной улице столице к ее окраинам. Люди стоят в ней днем и ночью — и под палящим солнцем, и под проливным дождем, медленно продвигаясь к трону самозванца, которого, по сути, я возвела на престол. Стоят за тем, чтобы этот маньяк подверг их пыткам…
— Он создал настоящий конвейер, — подал голос Горн, — Людской конвейер…
У меня в голове при этих словах невольно всплыла ассоциация с фашистами их концлагерями, а капитан продолжил:
— Конечно, он обещал не убивать своих подданных, но уже было несколько случаев… Те, кто слабее не могут выдержать руку короля…
— Так почему же никто не помешал ему? — вскрикнула я. — Почему вы, капитан, ему не помешали?
— Наша армия и замковая стража разделились на части. Советник, заняв трон, обещал поднять всем жалование, говорил не все ли равно стражникам кому служить… Служили, дескать глупому королю, почему теперь не послужить умному?
— Но как же люди?
— Вигель обещал не трогать семьи тех, кто встанет на его сторону. Освободить их от этой повинности… Говорил, что сейчас ему нужно время, чтобы набраться сил, чтобы отладить все в Марисе…
