Павлович. Простите… десоциализация? То есть они ни с кем не общаются?
— Не всегда, но существует риск разрушения дружеских и семейных связей, расторжения браков или трудовых отношений.
У меня что-то выпадает из пальцев. Я неосознанно крутила в руках салфетку, и сейчас она на полу, а я продолжаю заламываю пальцы.
— Риск расторжения браков?.. — шепчу не в силах это принять.
— В том числе. Но это случается реже.
— Если вы знали, что Марат планирует развестись, почему не остановили его?
— Потому что я не оказываю морального давления. Пациенты должны сами принимать решения. Я не диктую, как нужно поступить.
Восстанавливая в памяти всю хронологию событий, я вспоминаю, что Марат немного изменился, когда мы начали пробовать завести ребёнка, но ничего не получалось. Он стал более раздражённым, вспыльчивым. Не по отношению ко мне, а вообще. Когда у нас не получилось в третий раз, я много страдала, корила себя, плакала — кто знает, возможно, приём гормонов сказался.
— Помогите, пожалуйста. Как можно все это преодолеть?
— Если говорить конкретно о вашем муже, то его зона комфорта имеет чёткие границы. Аккуратизм и склонность к перфекционизму частенько скрывают за собой тревожность. Внешняя опрятность, точность в делах, любовь к порядку, когда все под линеечку, все по полочкам в реальности дарят лишь мифическое ощущение упорядоченности и контроля над жизнью и собственными эмоциями. А учитывая, как часто на Марата накатывали эмоции, которые разрушали его изнутри, яростное стремление держать их под контролем является вполне объяснимым. Он так привык еще с юности.
И только сейчас я думаю о том, как Марат выглядел на суде: волосы заметно отрасли, складка на рубашке. Я тогда не придала этому особого значения. А оказалось, что муж тонул в своих кошмарах.
— То есть нужно немного эти границы раздвигать? Я правильно улавливаю вашу мысль?
— Абсолютно. Пятно на одежде не должно оказывать такого разрушительного воздействия. Единичная неудача на работе не должна лишать покоя ещё месяц, разъедая кислотой изнутри, а поверьте, именно так Марат себя и ощущает. Особенно когда рядом с ним его идеал. Женщина, о которой он даже говорит с придыханием, а глаза его светятся теплом и раскаянием. Рядом с которой он просто боится ошибиться.
Глава 36
— Сейчас за букетом заедем и в кафе. Амина, кстати, вчера с малым и его друзьями в аквапарк ездила. А сегодня праздник для взрослых.
Неделя пролетела незаметно. Мы с Маратом постоянно на телефоне: к сожалению, видеться часто не получалось, потому что супруг в разъездах. Зато эти выходные спланировали провести вместе.
— Ну да, как же иначе, — улыбаюсь Марату. У них в семье так принято. Если праздник, то пир на весь мир. Лично я далека от этого. Предпочитаю узкий круг и скромные компании.
После совместного посещения психолога мы попытались поговорить. Немного обсудили приём. Легонько затронули тему того, что будет, когда мой контракт закончится.
— Ты со мной? — супруг притормаживает у цветочного магазина.
Я с готовностью отзываюсь и жду, пока муж распахнёт передо мной дверь.
Вместе выбираем нежно-розовые розы для Амины. Подарки для племянника были заготовлены заранее.
Марат забирает огромный букет и о чем-то тихо переговаривается с продавщицей. Расплачивается.
Пока идём обратно, моя рука нежится в крупной ладони супруга. И я слегка скисаю.
— Все в порядке?
Останавливаемся у машины, и Марат заглядывает мне в глаза.
— Конечно. Но я представляю лица твоих родителей, когда ты придёшь со мной.
— Всегда можем уехать. Но не думаю, что тебе кто-то что-то выскажет. Или ты уже забыла, как это — быть со мной?
Ладонь его ложится на мой затылок. И все остальное меркнет. Марат опускает веки и медленно тянется ко мне. Прикосновение его губ выходит лёгким, невесомым. Кончик языка проникает мне в рот, распространяя трепет и бешеное желание прижаться к моему мужчине. Пальчиками игриво «бегу» сверху вниз по его груди, цепляясь за пряжку ремня и заставляя его коротко рассмеяться.
— Шалишь? — ухмыляясь перехватывает мою руку и дарит затяжной поцелуй. Шоколадная радужка переливается янтарными искорками.
— Должны же быть какие-то плюсы от молодой жены. Зато приедешь, а у тебя глаза горят. Пусть завидуют. А то все эти косые взгляды в спину порядком поднадоели.
— Ну Маш, — расстраивается, — прекращай.
— Пффф, — закатываю глаза, — это они пусть прекращают. Я так, просто на всякий пожарный тебя предупреждаю, что жажду крови и зрелищ.
— Когда я на тебе женился, не знал, что ты какая кровожадная. Там в запасе для меня осталось немного нежности?
И вновь улыбаясь целует в губы.
Вообще-то, завтра я планирую побыть мягкой сговорчивой кошечкой, но Марату об этом пока знать не следует. Это сюрприз.
А сейчас можно слегка прочесать коготками его затылок.
— Примерно так? — с сарказмом выгибаю бровь.
— Балдею, когда ты так делаешь, — шепчет слегка охрипшим голосом.
Ещё два коротких поцелуя, и Марат помогает мне усесться в машину, плотно прикрывая дверь.
Когда заходим в кафе, нас приветствует администратор и провожает к остальным гостям.
Маленький именинник замечает нас первым и с радостным воплем несётся к нам, счастливо запрыгивая на Марата. Обнимает от души, во весь рот радуется, демонстрируя белые зубки.
— Ура. Вы приехали! Маша, и ты тоже здесь! — Тимур отлипает от дяди и сгребает меня в охапку.
Шумный гомон резко стихает так, что даже негромкую музыку становится отчетливо слышно.
Мы дарим Тиме подарки и желаем здоровья, верных друзей, исполнения желаний и расти настоящим мужчиной.
Когда племянник отбегает от нас и возвращается к своим делам, я чувствую, как талию уверенно накрывает тёплая ладонь.
Подходят Амина с мужем, благодарят, что мы все же смогли приехать, Амина тоже обнимает брата, с признательностью принимая громадный букет. Мужчины пожимают друг другу руки. Амина очень радушно меня встречает такими же крепкими объятиями.
— Я рада, что ты здесь, — незаметно шепчет мне на ухо, вызывая порыв жгучей благодарности.
Удивления видеть меня не выказывает никто, лишь вскользь кто-то интересуются, как мои дела. Хмм… пока все довольно тактично и дружелюбно.
Проходим дальше. Останавливаемся почти у каждой пары, многие подходят к нам сами. Вроде искренне улыбаются. Спрашивают, как жизнь и что нового.
К родителям Марата и Амины подходим в последнюю очередь, они стоят дальше всех. Мама его теперь ходит с палочкой и невероятно медленно. Лицо ее стало ещё строже. Она явно недовольна. Ее тяжелая поступь навстречу нам отдаётся во мне состраданием, но я прекрасно помню, как эта женщина портила мне жизнь. А я изо всех сил старалась ей понравиться. Обмен любезностями
