вы должны уже закончить обыск. Телеграммы отослал?
— Да.
— Пастор, к восьми будьте вместе с Зайкой здесь. Скажите Мапекп, чтобы завтра утром в восемь он был готов к проведению очной ставки. Нужно будет сделать несколько снимков и магнитофонных записей. Таких, которые имели бы доказательную силу. Я рассчитываю на него. Мне нужны не просто снимки. Коложи, ты завтра в полвосьмого отправляйся с милиционером в форме в областную больницу. Там вручите повестку Яношу Колечанскому-младшему и Радачи и доставьте их сюда. В комнату для проведения очной ставки введи их за несколько минут до половины восьмого. Молнар, завтра до восьми часов утра усади пять-шесть мужчин в возрасте около двадцати восьми лет в комнату для проведения опознания.
— В половине девятого начальник управления ждет нас с докладом, — напомнил Сабо.
Зеленка пропустил напоминание мимо ушей.
— Чуть не забыл! Деметер, завтра утром ты с магнитофоном тоже будь в комнате опознаний.
— Понял.
— Есть какие-нибудь замечания?
— Есть, — сказал Пастор. — Очень уж ты нагнетаешь события на столь короткий отрезок времени.
— Ничего не могу сделать. Начальник сам назначил это время.
Пастор улыбнулся.
— Примите мои соболезнования.
Загромыхали за окном трамваи, загремели мусорными ящиками дворники, завизжали пылесосы. Начался обычный утренний шум в здании. А Зеленка все сидел за машинкой и печатал. Вынув из машинки наконец последние страницы, он взглянул на часы. Семь. Он закурил, разложил по порядку страницы напечатанного доклада, второй и третий экземпляр убрал к себе в ящик стола, а первый, положив перед собой, начал читать.
А в это время Геленчер вышел как раз из ванной. Спал он в эту ночь мало, потому что взял с собой материалы следствия и дома еще раз внимательно перечитал их. Но во всем толстенном томе он не нашел ничего такого, на основании чего можно было хоть кого-то подозревать в совершении убийства. Поверил же он Зеленке потому, что знал, как тот осторожен п справедлив и не назовет невиновного виновным. Ценил тщательность Зеленки, с какой он оберегал достоинство человека, на которого пало всего лишь подозрение; ценил его юмор и такт, когда нужно было обратить внимание сотрудников на их ошибки. Ценил, но и болел теперь за него. Геленчер боялся, что Зеленка не сможет осуществить свое намерение, не сумеет защитить людей, подвергающихся опасности, от новых покушений опасного убийцы и к назначенному времени не успеет задержать преступника и представить его начальнику управления.
Геленчер наспех, ни на минуту не сумев освободиться от этой мысли, позавтракал и поспешил в управление. Зеленка был у себя в кабинете. Пристально посмотрев на Зеленку, который тотчас же вскочил, Геленчер строго спросил:
— Что, опять всю ночь не спал?
— Опять, — признался Зеленка.
— Это по лицу твоему видно. Подозреваю, что это уже третья бессонная ночь подряд, — осуждающе сказал Геленчер, присаживаясь к столу. — Но об этом позже. Как дела?
— Могли быть и лучше.
— Значит, работа движется?
— Говорю, могла бы идти и лучше.
— Преступник?
— По пути сюда, — сказал Зеленка, взглянув на часы.
Геленчер облегченно откинулся на стуле.
— Улики?
— Улики будут.
— Как? Значит, их все еще пет? — остолбенел Геленчер.
— Я же сказал: будут! — повторил Зеленка.
— Ну знаешь ли, начальник управления тебе этого не простит. Да и я тоже!
— Доклад я уже написал, — уклонился от ответа Зеленка. — В нем все, что надо, есть.
— Дай сюда. До половины девятого я успею прочесть.
— Только кончил печатать. Могут быть опечатки.
— Ладно, тогда пробеги сначала сам, потом занеси ко мне, — приказал Геленчер и встал.
В это время лейтенант Коложи вежливо усаживал в машину Яноша Колечанского-младшего и Балинта Радачи. Первый поудобнее разместился на сиденье, полон ожиданий, второй был раздражен: вчера он звонил на завод и обещал утром выйти на работу. И вот на тебе!
— Чего вы от меня хотите? И сколько вы меня там продержите?
— Больше, чем нужно, ни на минуту, — отвечал Коложи.
В это же самое время Пастор и оба Зайки — отец и сын — вышли из автомобиля и принялись толкать загородившую им путь конную повозку, доверху груженную навозом…
И в это же время лейтенант Сабо у калитки дома на улице Арпад сердечно пожимал руку старушке Кечкешне.
— Спасибо за помощь, — говорил он. — И не сердитесь, что я чуть свет вас разбудил.
— Мы сами очень вам благодарны. Может быть, кофе все-таки выпьете? Уже готово, — пригласила Кечкешне, кивая в сторону кухни.
— Нет, спасибо! Некогда! — с сожалением проговорил Сабо. — Ждут нас. Приглядывай за своей сумкой! — сказал он сидевшему сзади Деметеру, который, заняв место между двумя понятыми, теснился на заднем сиденье.
— Как зеницу ока будем беречь! — заверил довольный Деметер.
В милиции Сабо, попросив понятых подождать немножко, отправился с Деметером к Зеленке — доложить о результатах обыска, проведенного в доме убитого Колечанского.
Зеленка был не один. У стола сидели еще трое. Они изучали какой-то рисунок, сличая его с фотографией. Рисунок сделал Зайка-младший. На нем был изображен человек, который, по его мнению, на Западном вокзале выпихнул из поезда Леринца Федора.
— Не мешай, — фыкнул на Сабо недовольный Зеленка, но тут же спохватился, поправился. — Извини, давай позднее. Ладно?
Сабо закрыл за собой дверь и, переглянувшись с Деметером, сказал:
— Пошли к Геленчеру!
Майор внимательно и с удовлетворением выслушал их доклад.
— Проведем следственный эксперимент? — спросил Деметер. — Мы привезли с собой понятых. Но мы не можем их задерживать до бесконечности. А Зеленка сейчас занят.
— Давайте! И побыстрее! — воскликнул, согласившись, Геленчер. — Время идет. Уже семь часов сорок минут!
— Спасибо, товарищ Зайка, очень пригодился ваш рисунок, — пожимая руку молодому художнику, приговаривал Зеленка. Две минуты спустя он был уже у Геленчера. Протянув ему рисунок, он приложил к нему первый экземпляр доклада. — Рисунок, бесспорно, похож.
— На кого похож?
— Ответ на этот вопрос найдете в моем докладе, — с нескрываемой гордостью сказал Зеленка.
Геленчер взревел:
— Знаешь, куда бы ты пошел?!
— Вас понял, — сказал, улыбаясь, Зеленка. — Иду!
Семь пятьдесят. Ну вот теперь Сабо и Деметер исчезли!
— Где же они могут быть? — вслух подумал Зеленка и побежал на первый этаж.
В это время Коложи с Колечанским и Радачи вошли в комнату для опознаний.
— Садитесь на свободные места.
Едва прозвучали эти слова, как с места вскочил один молодой человек и, бросившись к Радачи, воскликнул:
— Балинт, давно я тебя не видел! Где же ты работаешь, все на заводе?
— Здорово, — неприветливо отвечал Радачи.
— Вы что, знаете друг друга? — спросил Коложи.
— Еще бы! — отвечал молодой человек, усаживая Радачи рядом с собой. — Мы же вместе учились в техникуме. На отделении
