посещать дом графа Шампанского.
71
— Не обижайтесь на юного графа, друг мой. Конечно, из Стефана получился
никудышный судья, и если бы председательствовал Гуго Шампанский, я уверяю,
решение было бы справедливым.
— Так почему же он не пришел на суд? Он что, неожиданно заболел? —
Спросил Гуго.
— Слава Господу, граф здоров. Но сегодня рано утром он отправился на
соколиную охоту с герцогом Готфридом Бульонским и с послом Фландрии.
— На соколиную охоту, говорите? Наверное, забавы с птичками важнее
справедливого суда над преступником. Но мне совсем не легче от всего этого. —
Удрученно опустив голову, проговорил Гуго.
— И все же, все будет хорошо, вот увидите. Жду вас завтра на собрании. —
Сказал аббат, словно не замечая дерзкого тона молодого человека. После чего они
попрощались, и Мори скрылся в коридорах замка, а де Пейн вместе с Андре де
Монбаром отправились на поиски подходящей таверны, чтобы немного развеяться и
перекусить.
Рекомендованное капитаном заведение, как и большинство подобных ему,
называлось довольно нелепо «Жирный гусь». Над низким арочным входом на
деревянном щите выделялось кое-как намалеванное местным красильщиком
непритязательное изображение жирного гуся в обрамлении лавровых листьев.
Поскольку подавляющее большинство жителей и гостей столицы Шампани в то время
не умели ни читать, ни писать, вся вывеска представляла собой только одну эту
картинку. Правда, внутри заведение выглядело довольно опрятно. Простые
деревянные столы, лавки и дощатый пол светились чистотой. Да и пахло вполне
приятно — свежим горячим обедом. Хозяева де Пейну тоже понравились.
Располневшие, то ли от возраста, то ли от пристрастия к обильной жирной пище,
хозяева и, в большинстве своем, такой же комплекции их слуги и посетители казались
милыми и добродушными людьми.
Андре де Монбар выбрал уединенный стол в дальнем углу зала. После того, как
они заказали гусиное жаркое с сыром, свежий хлеб и доброе вино, мрачное
настроение де Пейна немного развеялось, и постепенно друзья разговорились. Гуго
расспрашивал Андре о его семье, о старших братьях и сестре, которая, как
выяснилось, давно уже вышла замуж за дворянина из Дижона и растила сына.
Постепенно разговор перешел на воспоминания о службе у старика Тибо. Вспомнили
придворных старого графа, заговорили и о знакомых девушках. Де Пейн спросил, не
слышал ли Андре каких-нибудь подробностей о гибели семьи де Селери. Оказалось,
что около года назад Андре встретил в Труа одного рыцаря с юга Франции, который
сражался вместе с Ангераном де Селери в последней битве покойного.
— Так вот, этот рыцарь сам тогда чудом остался жив, и то, только потому, что
был ранен копьем в бедро и свалился в ров. Все же остальные защитники замка
сгорели заживо в огне пожара, когда люди барона Идробаньо окружили крепость и
подожгли деревянные стены со всех сторон.
— Как жаль, что там не было меня!
— И что бы ты сделал? Сгорел бы вместе с Ангераном?
— Я собрал бы всех бойцов и пошел на прорыв. Лучше погибнуть в открытом
бою, чем прятаться за деревянными стенами, — с горячностью сказал Гуго.
— Ангеран тоже был не из робких. Трижды выводил он людей в атаку и
трижды вынужден был отступать за стены. Силы были слишком не равными. У
Идрабаньо было сорок рыцарей с оруженосцами и триста пехотинцев, а у Ангерана
только два десятка всадников и тридцать пять лучников. Когда замок загорелся, почти
все уже были перебиты. За стенами оставалось, в лучшем случае, полтора десятка
защитников. У них не было шансов. — Сказал де Монбар.
— Господи, за что ты послал Кристине такую ужасную смерть! — Воскликнул
Гуго и закрыл лицо ладонями. Он не хотел, чтобы друг увидел, как слезы выступили
из глаз рыцаря.
В этот момент в таверну вбежал оруженосец капитана, и что-то сказал ему на ухо.
Командир в ответ дал какие-то указания подчиненному, после чего тот тут же
бросился их исполнять. Вид у де Монбара теперь был весьма озабоченный.
— Как ты думаешь, о чем мне сейчас доложили? — Сказал он Гуго де Пейну.
— Судя по выражению твоего лица, мавры прорвались в Шампань, —
пошутил Гуго, но Андре пропустил его шутку мимо ушей.
— Граф Блуа и Шартра Стефан приказал устроить к утру воскресенья
площадку для рыцарского турнира в честь встречи герцога Готфрида Бульонского и
графов дома Блуа.
— Но ты же уже говорил мне, что будет турнир.
— Да, но предполагалось, что он начнется почти на неделю позже и пройдет за
счет города.
— Да какая, в конце концов, разница? Ведь и весь Труа теперь тоже
принадлежит Стефану. Так какая разница когда и из какого своего кармана Стефан
вытащит деньги? Не понимаю, почему ты так разволновался.
— А потому, что первым поединком турнира назначен твой бой с Бертраном.
— Ну, так не забудь приготовить для меня гроб. — Тихо промолвил Гуго.
— Почему ты смотришь на дело так мрачно? Я знаю, что ты вполне
справляешься с булавой. — Сказал Андре.
— Раньше справлялся, быть может, когда мы с тобой были оруженосцами
старика Тибо. Но я не держал в руках этой штуки с тех пор, как стал рыцарем. Давно
уже я предпочитаю испанский меч любому другому оружию.
— Так потренируйся с булавой, пока есть время.
— Бесполезно. За один день опыт не придет, ты же сам знаешь. Мне никогда
особенно не нравился старший сын покойного Тибо. Он совсем не похож на нашего
старика. Откуда такая несправедливость? Своим решением этот граф Стефан просто
оправдал преступника! Может, все же можно оспорить такое решение у его брата
Гуго?
— Не, думаю. Наш граф в хороших отношениях со своим старшим братом, к
тому же, как ты правильно понял, он живет в Труа по милости Стефана и потому вряд
