смог пошевелиться. Его взгляд застыл на самом краю освещенной поляны, где неподвижный контур гиганта тронулся с места и вышел на свет, превращаясь в длиннорукого монстра с неживым землистым лицом. Не обращая внимание на торчащий из груди нож, он угрожающе двинулся на вскочившего на ноги Меру.
Спокойный голос незнакомца попытался остановить разгорающееся побоище:
— Друзья мои, не стоит так горячиться! Пока дело не закончилось чем-то печальным, советую всем сесть на место и держать себя в руках.
Мера то ли не услышал, то ли не захотел услышать. Подобрав здоровенную лесину, он бросился на чудовище, и Клешня, зажав обожженными пальцами нож, поддержал товарища. Все закончилось мгновенно. Дубина обломилась о выставленную руку гиганта, а нож, воткнувшийся в его серый бок, не произвел ожидаемого эффекта. Наоборот, две огромные ладони молниеносно сомкнулись железной хваткой на шеях обоих парней, в один миг отрывая тех от земли.
Резкий окрик незнакомца остановил расправу, но два болтающихся над землей тела по-прежнему оставались висеть в руках звероподобного трупа.
Странник повернул голову к Акцинию, и в его глазах мелькнул лукавый огонек:
— Не обижайтесь на Го, он знаете ли, бывает резковат, но в остальном — милейший человек.
Наверное, впервые в своей жизни Наксос по-настоящему растерялся, не понимая, что делать и как реагировать на этого странного человека, а тот продолжал говорить:
— Итак, мы остановились на том, что вы хотели показать мне одну вещицу, лежащую в вашем мешке.
Акси подтянул к себе мешок и, прежде чем открыть, показал взглядом на своих товарищей, хрипящих в стальном захвате. Незнакомец понимающе кивнул и обратился к напарнику:
— Я понимаю, Го, ты рассержен, но давай относиться снисходительней к человеческим страстям. Они погорячились и извиняются! Ведь так? — Короткий взгляд на Акциния, и тот кивком подтвердил, что ручается за своих людей. — Вот видишь, Го, мы добились полного взаимопонимания. Прояви милосердие!
Гигант опустил на землю свои жертвы, и у Акси возникло стойкое ощущение, что слова незнакомца здесь совсем ни при чем, и этот живой труп подчиняется каким-то другим, не вербальным командам.
Кашляющие и хватающие ртом воздух парни упали в траву, а монстр, даже не подумав вытащить торчащие из него ножи, застыл над ними неподвижной тушей.
— Пока все живы, — Странник сделал особый упор на слове «пока», — давайте все-таки посмотрим на вещицу и убедимся, что я не ошибся.
Акциний вытащил кристалл и протянул его незнакомцу, но тот остановил его, отрицательно покачав указательным пальцем:
— Нет уж, увольте! Я не настолько безумен, чтобы прикасаться к этой чертовщине. Того, что я увидел, вполне достаточно, так что можете убрать ее обратно в мешок.
Запихивая кристалл, Наксос удивленно подумал, что для человека, водящего за собой живой труп, называть кристалл чертовщиной как-то странновато. Он поднял вопросительный взгляд на незнакомца:
— Так чего ты хочешь? Мы этот кристалл нашли случайно и готовы вернуть хоть сейчас.
— Я знаю, — Странник изобразил грустную улыбку. — Но те, кому он принадлежит, не могут сейчас его забрать, а я слишком дорожу своей свободой, чтобы к этой вещице притрагиваться.
Акциний недоуменно пожал плечами:
— Как тогда нам поступить? Хочешь, закопаем кристалл прямо здесь, и, клянусь, мы забудем о его существовании.
— Правильней было бы закопать вместе с ним и вас троих! — Жесткий взгляд Странника говорил, что он совсем не шутит. — В застенках Трибунала мало кому удается хранить молчание, они большие мастера развязывать языки.
Невольно вздрогнув, Акси промолчал, ожидая продолжения, а незнакомец вдруг усмехнулся:
— Ты хоть знаешь, что владелец этой вещицы, что ты таскаешь с собой, может убить тебя в любой момент?
— Так почему же не убил до сих пор? Может быть, потому что его труп мы нашли вместе с кристаллом?
При этих словах по лицу Странника пробежала тень воспоминания:
— Бедный, бедный Тирос! Хоть при жизни мы с ним и не находили общего языка, все равно я никогда не желал ему такой смерти. Нет, он был не владельцем, а всего лишь носителем кристалла. Таких людей много, а владелец всего один!
Незнакомец замолчал, и Акциний повторил свой вопрос:
— Почему он не убил меня, если это так легко?
— А зачем? Хорошие люди не убивают ради убийства! Умрешь ты — кристалл подберет кто-нибудь другой, возможно, даже хуже тебя, а он должен попасть только в предназначенные для него руки. Смерть Тироса многое спутало в большой игре, и кто-то должен это исправить. При всем богатстве выбора на деле оказалось, что кандидатур не так уж и много. Может быть, поэтому ты до сих пор жив. Видишь ли, издалека ты не так уж плох, Акциний Наксос. Твоя личность вызвала интерес, и меня попросили познакомиться с тобой поближе. Решить, так сказать, вопрос на месте.
— Зачем я кому-то нужен?
— У хороших людей есть к тебе предложение. Ведь, как я слышал, ты собираешься на север, к варварам, так?
— Были такие планы.
— Придется отложить! Ты пойдешь в Царский Город!
На удивленный взгляд Наксоса, голубые глаза сверкнули проникающим льдом.
— Хватит бегать, Акциний Наксос, хватит бегать от себя и от людей! Не пора ли вернуться и расплатиться по счетам!
Акси зло поджал губы.
— Тебе какое дело до меня, Странник! Мои счета — это моя забота, и советов я ни у кого не просил!
Незнакомец прошелся взглядом по лицу Акциния и у того в памяти вдруг всплыл тот год, когда он после долгих странствий решил осесть в Царском Городе. После всего что было, он вообще не хотел связываться с людьми, а тем более их лечить, но к сожалению, ничему другому за все годы странствий он так и не научился. Поэтому как меньшее из зол на окраине Сартары появилась аптечная лавка.
Он молча выслушивал жалобы, молча выдавал страждущим мази и настойки, и также молча брал деньги с тех, кто мог заплатить. Время шло, и молва о аптекаре мало-помалу росла, так что на хлеб ему хватало, хотя в нищем районе много кому требовалась помощь и мало кто мог за нее заплатить.
Едва он встал на ноги, как пришли местные бандиты и наложили дань — каждый лавочник в районе Восточных доков должен был платить Пино Шепелявому за крышу. Акси спорить не стал, чужой огород — чужие правила!
Так он и жил в своем тихом внутреннем мире пока в нем не появилась женщина. Маленькая, хрупкая, избитая в один сплошной кусок мяса, такой он нашел ее у своих дверей в одно несчастливое утро. Акси клялся, что никогда больше не возьмет в руки скальпель
