тот же момент аквамариновый круг разверзся над ним, распространяя просто безумное воздушное давление.
«Я не понимаю тебя», вмешалась Звездочка в мысли Ивора, «ты ведь никогда не горел помогать другим, что произошло?»
Юноша задумался. И правда, произошло столько всего. И чем больше он узнавал людей, тем больше проникался их историей. Он даже и подумать не мог, что способен к такому яркому сопереживанию. Его волновала судьба тех, с кем он встретился на своем пути. Помимо Валькирии, которая была наиболее близка, его волновала жизнь и других людей. Какой княгиней будет Лилия, куда направит свою силу Кейра, что будет с Ведом и Лучезаром. В конце концов, пойдет ли на поправку Юлия, ведь он достал для нее кувшинку. Что делать с Рисбо и как не дать Лиске впасть в отчаяние. Возможно его чувства и были отчасти эгоцентричными, ведь он относился ко всем так, потому что они с достоинством и теплом относились к нему. Однако, все эти люди были ему в какой-то степени дороги. Каждый из них открыл частичку души, а значит рассчитывал, что Ивор сбережет ее.
Так и Лиска, которая без сомнений считала Ивора другом. Она нуждалась в помощи, ведь ее любимый человек сошел с верного пути и предал ее.
«Ты знаешь. Человек имеет удивительную способность меняться в зависимости от его жизни и ситуаций. Я никогда не был тем, кто по доброй воле помогает всем подряд, мне бы отдых, да чтобы в покое оставили, но с каждым разом все больше понимаю, что если те, кто близок мне будут страдать, то ни о каком спокойствии и речи быть не может».
Ивор отвернулся от сражения Ветроступа и Салеха, двигаясь еще глубже в леса.
* * *
Лиска достигла места, где бились практики Громобоя, Восточного Вихря и немалая часть Тиверцев. Это был последний рубеж сражения, но здесь дела у Русского Каганата явно шли очень плохо. Хазары яростно убивали практиков, все больше прижимая их спиной к возвышенностям. Ветроступу еще не удалось открыть путь к отступлению, поэтому эти отряды были обречены на отчаянное сражение.
Развернув восприятие духовной силы она незаметно, словно маленький дикий зверек прыгала от дерева к дереву в поисках нужного ей человека. И вскоре нашла его. Рисбо стоял около большой, закованной в броню лошади. Около него находился еще один хазарский практик. Почему-то они не были вовлечены в сражение.
Девушка сложила знаки Лели и Истока, сформировав из ледяной энергии маленькую ласточку. Она направила ее издалека в сторону Рисбо, который пустыми глазами смотрел на сражение. Как только ледяная ласточка долетела до него, он будто вздрогнул. Оглядев эту непримечательную технику юноша беспокойно начал озираться по сторонам.
Незаметно для второго хазара он прошмыгнул за деревья, пробираясь к месту, где его ждала Лиска. Едва увидев ее, лицо хазарского юноши погрустнело. Он несомненно был рад видеть девушку, которую любил всем сердцем, но совершенно не в такой обстановке.
Лиска сделала шаг вперед и влепила ему сильную пощечину. Голова Рисбо отклонилась вправо, а в ушах зазвенело. Он не спешил снова смотреть на нее, ожидая, когда девушка заговорит. Сам же парень не мог сказать ни слова. Внутри него бушевали сложные чувства.
— Как ты мог? — голос Лиски дрожал, а на глаза наворачивались слезы.
Рисбо все еще молчал, но нашел в себе силы поднять взгляд. Лиска повторила вопрос еще громче, крепко сжав кулаки.
— КАК ТЫ МОГ ОСТАВИТЬ МЕНЯ?
— Уходи. — коротко ответил он.
— Нет, не смей меня прогонять, ты не знаешь через что я прошла, чтобы увидеть тебя! Объясни, почему ты вернулся к ним, почему ничего не рассказал?
— Хватит, Лиска. Уходи пока тебя не увидели. Беги подальше от этой бойни. Хоть ваши отряды и одержали верх на востоке, ты не представляешь, на что способен Захария! Он настоящий монстр. У вас почти не осталось практиков, которые смогут его остановить.
— У нас?! Ты уже разделяешь своих и чужих? Я не уйду, пока ты не ответишь, почему так поступил. Ты предал нас. Меня и мою любовь, ты предал дружбу Ивора, который поверил тебе. Не смей уходить, не называя причины!
Рисбо схватил девушку за плечи и грустно улыбнулся.
— Я не могу передать словами то, как сильно тебя люблю. Не могу сказать, как сильно благодарен Ивору за его доверие и дружбу, но я… Я не могу, прости, тебе нужно уходить, иначе…
— О-хо-хо! Рисбо! Я тебя обыскался. Смотрю ты и себе прихватил пленницу.
Краем глаза юноша заметил кагана, который медленно шел в его сторону, держа какую-то девушку на своем плече.
— Прости — прошептал Рисбо, резко вытаскивая деревянный прут из-за пояса.
Молниеносным и совершенно незаметным движением он выпустил из прутика дымчатую завесу прямо в лицо девушке, моментально ее усыпляя. Тело Лиски обмякло, а Рисбо подхватил свою возлюбленную, закидывая на плечо. Вместе с ней он повернулся к кагану и преклонил колено.
— Великий Захария, прошу простить, что покинул место, где вы меня оставили. Но я увидел эту красивую деву и не смог совладать с желанием. Вы говорили, что победитель имеет право на трофей. Могу ли я просить об этом скромном одолжении?
Каган усмехнулся, оглядывая девушку, схваченную Рисбо. Он одобрительно похлопал парня по плечу.
— Ловко ты ее усыпил. Что ж, я понимаю. Любой мужчина нуждается в женской ласке. Можешь забрать эту девку, считай, это мой тебе подарок, за то, что ты проник к русам и достал необходимые сведения. И не говори потом, что твой Каган слишком жесток.
Сердце Рисбо клокотало словно стадо бегущих лошадей, но Захария был слишком отвлечен другими мыслями, чтобы заметить такую мелочь.
Они вернулись на прежнее место. Каган закинул беловолосую девушку на коня и снова всмотрелся в поле боя. Он все еще хотел поймать Велену, давно Захария не чувствовал такого вожделения к женщине, а тот факт, что она столь отчаянно убегала от него в совершенном страхе только больше его раззадоривал.
Сражение тем временем подходило к концу.
* * *
Ивор несся что было сил. Он отставал от Лиски всего на полсотни вдохов и надеялся, что за это время ничего страшного не случится. Из густо растущих деревьев ледяной практик вылетел на небольшую группу девушек, которые отступали с поля боя.
— Уходите по левую сторону, избегайте сражений. Постарайтесь воссоединиться с отрядами Ветроступа, так вы будете в безопасности!
— Но мастер, а как же вы?!
— Я
