точно есть.
Встав с табуретки и хромая на правую ногу, дроу покинул тюрьму. И, видимо, показав свою травму. Только когда хромота успела стать проявлением магии? Потом как-нибудь спрошу, не последний раз видимся.
Дендер тоже закончил со своим пленником и некромант удалось следом за Ушшисом, бросив на меня мимолëтный взгляд. И чего он хотел увидеть?
— Вижу, со своим пленником ты договор-рился, мой друг, — констатировал маг.
— Осталось теперь договориться ещё с кем-нибудь для второй половины работы, — задумчиво произнëс я. — Было бы неплохо, чтобы этот кто-то оказался таким же необычным.
— Неужто в твоих запасах не р-р-разыскать ни одного минимально достойного кандидата?
— Надо думать.
— А что ты вообще подр-разумеваешь под необычным, друг мой?
— Мне нужен материал, из которого эксцентрично было бы стрелять каменными дротиками, — пояснил я. — Это я подразумеваю под необычным.
— Значит, эксцентр-рично? — протянул Дендер. — Попр-робуй начать со стекла. Это будет достаточно эксцентр-рично, как в мясном платье пойти на веганский фестиваль.
— А это хорошая мысль. И мясное платье, и стекло. У меня даже специалист для этого есть.
В самом деле, не только же пятки для топоров Реушу делать, пусть выходит на новый уровень. К тому же, сине-красного цвета разводов на коже полуджин, изготавливающий стеклянные духовые трубки под каменные дротики это, достаточно эксцентрично, здесь я с Бендером соглашусь.
— Р-рад был помочь, — поправляя чалму, сказал маг. — Может знаешь, кому ещë можно помочь, друг мой?
— А ты так сильно жаждешь наносить добро и причинять радость?
— После подар-рка от Системы в виде многофункционального некр-романта? — с улыбкой переспросил Дендер. — Да сколько угодно.
— Тогда помоги мне, — решительно произнëс я. — Как быстро развить того, кому обещал, да ещë до этого развивающий артефакт подарил, и ту, что была воскрешена и приобрела вместе с этим новую внешность и умения?
— Одновр-ременно?
— А так можно?
— Можно, мой друг. Нужно их обоих взять на боевое задание из цепочки пр-рокачки уника. Обязательно поздней стадии, иначе ничего не выйдет, подобно плохому поднятию теста с нехваткой др-рожжей. От этого уже и пляши, там тебе всё инструкции дадут.
— Спасибо.
— Спасибо на солнце не блестит, мой друг, — хмыкнул маг. — Оставишь по завер-ршению эпопеи запись на хардкор-фор-руме. Я пр-роверю.
С этими словами комнату покинул и Дендер, оставив меня в задумчивости. И какой шкрал меня дëрнул ляпнуть про эксцентричность? Теперь точно придëтся феям делать стеклянные трубки с каменными дротиками. А у меня ведь ещë грэльф есть, пользующийся таким же оружием. Не дай Аркат он прознаёт про эту связку и сам захочет использовать для себя. А может и не только для себя… Ладно, прорвëмся. Неслабое кочевье разбили? Разбили. Осталось выдержать налëт новых кочевников, мстящих за кочевье, и на какое-то время станет очень хорошо. Пусть и на короткое, но всë же.
Интерлюдия 2
Зал Совещания компании РубиКом располагался на тридцать шестом этаже башни. Дуговая стена Зала опиралась на внешнюю стену башни и состояла из сплошного стекла без каркаса. Две другие стены, из чëрных и светлых деревянных панелей, уложенных в шахматном порядке, украшали различные медали и кубки. Во главе овального стола, напротив своего обычного места спиной к потрясающему виду парка и канала на закате, сидел Сергей Михайлович. Сейчас он мог видеть это восхитительное зрелище своими глазами. По правой стороне от него расположилась его дочь, Виктория, нервно кусающая губы и то и дело поправляющая воротник строгой белой юбки. По левую же сторону сидели главный креативщик компании, Паша, в оранжевой водолазке и бело-зелëных пятнами брюках, что достигалось за счëт дырок на штанах и кальсонов цвета молодой зелени, и ощутимо беременная девушка максимум на двадцать с двумя косичками, в розовой кофточке с белыми лисятами и антрацитово-чëрной юбке до колен с огненно-красным кантом по низу и с полосатыми розово-синими гольфами, отлично косплея героиню произведений Астрид Линдгрен и прекрасно гармония со своим мужем. К неудовольствию своей сестры, чего та не скрывала, бросая на Лалу неприязненные взгляды. В углу Зала, там, где за невысокой пластиковой перегородкой располагался компьютер, сидел мужчина лет сорока и яростно стучал клавишами со скоростью мирового рекордсмена в беге на метр. И делал он это уже в течении получаса.
— Долго там ещё? — не выдержав ожидания, спросила Вика.
— Не так просто взломать то, что сам же годами выстраивал, — терпеливо ответил мужчина. — Я стараюсь.
— Значит, плохо стараетесь, — прошипела девушка. — Уже завтра на вашем месте может оказаться любой ваш замес…
Осëкшись, новоявленный руководитель Отдела Срыва замолчала. Системный администратор даже перестал насиловать клавиатуру и выглянул из-за перегородки. Заметив направленные на Вику два взгляда — Сергея Михайловича и Лалы — он лишь хмыкнул и вернулся к своему занятию. Спустя десять минут стеклянная стена помутнела и постепенно окрасилась в чëрный. Ещё через пару минут появилось первое изображение — разрубленный от плеча до паха гоблин, одетый в лоскуты ткани различного цвета и размера перья, ещë подрагивающий и шевелящий губами. В отрубленной руке, лежащей отдельно, рассыпался пылью круглый дискообразный предмет из какого-то прозрачного материала. Брошенный из-за кадра поток насыщенно-изумрудных искр в считанные мгновения растворил тело. Следом в кадр вошëл невысокий голый по пояс мужчина с куцей тëмно-русой бородкой и длинной косой, закреплëнной на поясе. В правой руке он сжимал меч, классический каролинг, левая стремительно меняла цвет с зелëного на телесный.
— Герман? — уточнил Сергей Михайлович.
Очень уж этот воин лицом был похож на его сына.
— Волкобив, если точнее, — сухо ответил мужчина на экране. — Теперь меня зовут так.
— Этот гоблин на волка был совсем не похож, — фыркнув, язвительно произнесла Вика.
— Для чего ему быть похожим? — не меняя тона, спросил Волкобив.
— Твоë имя…
— Обычное славянское имя, — не дав девушке договорить, сказал воин. — Значилось в списке.
Вика лишь нервно хмыкнула на это. Напряжение, буквально вставшее в воздухе, казалось, усилилось ещë больше.
— Ты как вообще? — осторожно спросила Лала. — Что чувствуешь? Что…
Не зная, что сказать, она повернулась к Паше в поисках поддержки, но так и не закончила фразу. Креативщик сидел бледный, будто провëл десяток лет в подземелье.
— Приступов нет, — не дождавшись завершения вопроса, ответил бывший Герман. — Я пытался искусственно вызвать то состояние, но не получилось. Ярости тоже нет, Берсеркером мне не стать.
— Что же есть? — максимально спокойно спросил Сергей Михайлович.
— Холодное спокойствие. И именно с этим, думаю, будут основные проблемы.
— М-м-м, у нашего дорогого Герми всë же будут проблемы, — протянула Вика.
Но ни от кого по обе стороны экрана не скрылось напряжение, плохо маскирующееся за привычным
