в каждой роте не хватало одного или двух офицеров. Вот кстати и ещё одна статья доходов. Надо сообщить полковому агенту о появлении вакансий.
По новым добровольцам моя вербовочная команда сообщала о двухстах новых рядовых. Тренировочная площадка под Манчестером не простаивала.
Надо было забирать готовых добровольцев и заказывать новый набор. Надо было докупить еще штуцеров и опять новое обмундирование дорогое это дело красоваться на лошади впереди батальона. Но сейчас и в это время скромности не поймут.
Расстояние оставалось до основного лагеря британских войск было небольшое. Поэтому дневку не стали делать собрали трофеи сбили табун и пошли маршем вперед. Первыми заметили наши аванпосты не колонну повозок — заметили огромный табун и немедленно не разбираясь подняли тревогу. По сигналу тревога к аванпостам первым прибыл сам командующий и с ним пара эскадронов кавалерии. Командующий и дал отбой тревоги разглядев в подзорную трубу наши довольные физиономии.
Рапорт мой он выслушал молча и даже не перебивал, когда же я дошел до трофейных испанских знамен то оживился и хотел идти к повозкам смотреть. Зная что эти знамена командующего заинтересуют особо то и в дальний угол их не запихивали. Знамена были за мной у сержанта и по жесту командующего знамена разложили у его лошади. Здесь сэр Артур не смог смолчать и очень неохотно, но признал наши победы.
Орлы его обрадовали меньше, чем возможность устроить прием с испанскими союзниками и поиздеваться над этими испанскими доблестными воинами. Давняя вражда Испании и Британии не исчезла и цвела дивным цветом.
Полевую комиссию устроили после обеда. Оба претендента смогли написать диктант и прочитать отчеркнутые места в Новом Завете. Экзамены они сдали и получили временные офицерские звания до утверждения в военном министерстве. Но в Лондоне не зажимали первые звания проблемы начинались с майора.
Два дня батальон чистился и приводил обмундирование и оружие в порядок. Происходило перевооружение двух рот на штуцера. Наконец то это оружие имелось не в единичных экземплярах. По моей просьбе контора Гудмена закупила двести штуцеров в Германии и теперь у меня в батальоне две роты были вооружены отличным нарезным оружием. Мушкеты списали и отдали в интендантство там тоже были счастливы списанное оружие можно было легко продать в другой полк.
Так как от конторы Гудмена прибыл доверенный представитель то и ехать в Лиссабон делать оценку камням было излишним. Согласившись с оценкой большую часть камней, я вложил в контору Гудмена. Теперь там лежало почти семьсот тысяч фунтов. Надо было искать ь новое применение для следующих поступлений трофеев.
Через два дня был прием для испанских союзников и наших старших офицеров и генералов. Позвали и меня. Лица испанцев напоминали прокисший уксус, но деваться им было некуда и пришлось признавать тот факт, что без британского союзника у доблестного испанского войска против французов шансов нет. Думал мне обломиться какой ни будь испанский орден, но не с нашим рылом в калашный ряд. Очень обидно, но мое ирландское происхождение и здесь подложило мне свинью. С едой тоже не особо повезло. Качество блюд уступало даже моей кухне. Ладно поужинаю у себя в батальоне. И тут испанцы все таки объявили о награде мне выдали целых пятьдесят тысяч золотых монет чеканки испанского монарха. Тут перекосило наших генералов. Им вообще эта награда какому то ирландцу не понравилась. Для меня это не были такие уж большие деньги, но ради принципа решил забрать и понтоваться перед остальными британскими генералами. Да и мне дали местное испанское дворянство вроде мелочь но если решу жениться на Изабелле то очень к месту это дворянство будет.
Заказал я после этого генеральского банкета еще две сотни штуцеров и новых палаток. старые с этой испанской непогодой уже пришли в негодность.
После управляющего конторой Гудмена зашел к своему приятелю адъютанту генерала узнать какие новости и какие планы у нас в британской армии на дальнейшее. И узнал на свою голову — совсем скоро предстоит отступление у французов прибыло новое пополнение и нам придется тяжко силы становятся совсем уж неравными. Пришлось оставить адъютанту ящик бренди и возвращаться назад в палатку к управляющему кредитной конторы Гудмена и изменять пункт доставки на Лиссабон. Мы уходили опять в Португалию.
Пока не было ажиотажа с отступлением в батальоне поменяли всех лошадей в упряжках на здоровых и устранили некомплект и в упряжках и повозках. Пока все не узнали про длительный марш отремонтировали и собрали в одно место все повозки. Мы уже заканчивали приготовления к маршу, а в лагере только начиналась суета со сборами. Батальон только смотрел на эту суету и отдыхал перед переходом.
Нас послали с авангардом впереди основных сил. И сразу же только выйдя из лагеря мы наткнулись на французов. Эскадрон улан решил поднять нашу роту на пики. Но не угадали уланы не угадали.
В авангарде колонны — шли мы как батальон и у нас впереди шло две роты полного состава со штуцерами на вооружении. У нас были красные мундиры основное оружие у красных мундиров — это мушкеты эффективная дальность стрельбы — пятьдесят метров. Были ещё стрелки у них были зеленые мундиры и вот у них на вооружение были карабины Бекера вот те могли достать и на двести метров. Но здесь и сейчас зеленые мундиры отсутствовали. И уланы смело полетели на эти две роты. И французы нарвались в очередной раз. Роты перестроились в три шеренги и открыли беглый огонь с двухсот метров. Роты били из штуцеров и стреляли они специальной пулей таким образом и скорострельность была более высокой.
Ну что там за проблема пролететь на коне двести метров и поднять на пики британских рядовых. В эскадроне улан четыреста человек. По эскадрону стреляли двести человек. Успели произвести три залпа, то есть шестьсот выстрелов и после третьего залпа уланы внезапно осознали — эскадрон полностью погиб. Погиб весь и уйти никто не смог. ушел только знаменщик спас Орла.
Марш по самому пеклу был тяжелым и изнурительным и хорошо, что запасли фураж и дали отдохнуть лошадям в упряжках. В других полках начался падеж лошадей от болезней и голода. У нас пока хватало и фуража, и продуктов. Спасало и то, что никто не пил сырую воду. За сырую воду в качестве питья у нас пороли беспощадно. Если не понял добрым словом и пьешь из лужи сырую воду, то будут убеждать через палки.
Мы шли с опережением и вставали на привал до прихода основной колонны и
