Он все упустил! Принимал ее недовольство на свой счет. Ему и в голову не приходило, что она может быть просто несчастна там – в чужой стране.
– Да такие волосы под париком спрятать сложно. И под шапкой тоже.
Он покосился на ее короткую стрижку.
– Но как-то она в страну попала! – возмущенно отозвалась Надя.
– Но почему вы так уверены, что она здесь?
Артем неожиданно подумал, что запросто доверился незнакомому человеку. Впустил ее в дом, в свои проблемы. А она ему даже служебного удостоверения не показала. Нет, сотрудникам аэропорта ей пришлось его продемонстрировать. Он краем глаза уловил, что она не врала, все так и есть – она сотрудник Следственного комитета.
Но все равно было как-то не по себе. Наврала, во‑первых. Пробралась в дом по предварительному сговору с его бывшей женой. Во-вторых, произвела несанкционированный осмотр, пускай поверхностный. Но все же…
– Не знаю… Просто чувствую, и все. Объяснить не могу. – Надежда пожала плечами. Огромная куртка еле шевельнулась. – Марта точно прилетела сюда. Больше ей некуда деваться. У нее нет другого пристанища. Здесь ее отец. И прилетела она по чужому паспорту. Но как установить, по чьему именно? И если она прилетела, то в гостиницу заселилась по нему же. И что?
– Что?
В логике отказать ей было сложно. Рассуждала она здраво.
– А то! Мы можем искать ее сколько угодно, если она не решит сама объявиться. А она не решит!
– Почему? – возмутился он. – Я ее отец и…
– И отец будет вынужден вернуть ее матери. – Ее зубы снова вцепились в нижнюю губу. Но молчала она недолго. – Надо что-то придумать. То, что позволит ей поверить отцу, а вам – вернуть ее. Насовсем. Вы ведь этого хотите?
– Я? – Он растерялся. – Наверное… Я даже не думал… Вернее, и мечтать не мог, что Марта захочет жить в моем доме! Она разговаривать со мной почти перестала. Три месяца не слышал ее голоса! Я подумал, что она меня презирает и все такое.
– Что вообще вы знаете о подростках, Артем Леонидович? – Она устало вздохнула. – Когда умер мой муж, сыну было столько же, сколько вашей Марте сейчас. Он очень переживал. Очень! И вместо того, чтобы объединить свои страдания с моими, он вдруг принялся искать виноватых в его смерти. И нашел. Меня! Начал вспоминать все наши ссоры с мужем, упреки. Неприготовленные вовремя завтраки. Невыглаженные рубашки. Мой сын, мое чадо упрекало меня в том, что я была отвратительной женой, просмотрела его болезнь, и поэтому его отец умер. Начал следить за мной. Думал, что у меня армия любовников. Потом вдруг заговорил о бизнесе, оставленном в наследство отцом: я не имею права на эти деньги и все такое… Ну и я…
Надежда вдруг умолкла. Горестные складки залегли от уголков рта к подбородку.
– И я терпела, – произнесла она, не дождавшись его вопроса. – Перво-наперво отказалась от денег его отца. Не оправдывалась, когда он меня упрекал. Не ставила на место, если он вдруг дурно обходился с моими коллегами, решившими заглянуть на кофе. Я терпела и ждала.
– Это же невозможно! Невозможно выдержать, не вспылив! – ужаснулся Артем.
Тут же вспомнил, как Марта однажды наговорила ему гадостей, а он обиделся и прервал разговор. А все почему? Она попросила у него денег, а он отослал ее к матери. Типа, если она позволит, он пришлет. И вопросы противные взрослые задавал: а зачем столько, что случилось, это дурная компания или наркотики?
Марта нагрубила. Он прервал разговор. После этого общение если и случалось, то только из вежливости, не более. Тех доверительных бесед с секретиками и сдавленными смешками, как два года назад, уже не случалось.
– Я терпела и ждала, Артем Леонидович. – Надежда провела ладонью по растопырившимся волосам короткой стрижки. – Мне было больно. Ему вдвойне. Он потерял родного по крови человека. Отца! Кто-то должен был за это ответить. И он выбрал меня.
– Это закончилось? Или продолжается до сих пор?
– Слава богу, да! – Она облегченно рассмеялась. – Как-то утром я обнаружила накрытый к завтраку стол с моим любимым омлетом. Его мне всегда готовил муж. У него был свой собственный рецепт… И сына научил. Так вот он приготовил мне завтрак. Не просил прощения, нет. Просто смотрел так… Пронзительно-виновато! У меня комок в горле встал, есть не могу. Он спросил: «Невкусно?» А я… разревелась. И он тоже. Мы обнялись и просидели минут двадцать, хлюпая носами.
– Ничего не говорили друг другу?
– А зачем? Все и так было понятно. Он понял. Я поняла, что он понял. Мир воцарился. Мы стали учиться жить счастливо без нашего главного человека. Вот и все. – Надежда отвернулась к окну и шумно задышала. – Слова не главное, Артем… Это всего лишь звуки. Чувства… Их надо слышать. Угадывать. Вот поэтому я уверена, что ваша Марта уже в стране. Конфликт с отчимом. Непринятие позиции девочки матерью. Одиночество – вот что она ощущала в последнее время. От него она сбежала. И если вы ее предадите…
Она резко повернулась к нему, и он увидел, что в ее темных глазах застыли слезы.
– Если вы ее предадите, я вас… Я вас прокляну! – выпалила Надежда и всхлипнула.
– А как же требования властей? – Он растерялся. – Я буду вынужден подчиниться.
– Черта с два! Черта с два, папочка!
Надежда громко рассмеялась и принялась рассказывать ему – родному отцу, что у его дочери, оказывается, двойное гражданство. И принудить ее к депортации невозможно.
– Если только вы – папаша – силой ее не заставите.
На Артема уставились темные глаза с застывшим в них вопросом.
– Я? Заставлю? – Он стукнул себя в грудь обеими руками. – Как я могу?! Выгнать родную дочь из дому? Я же не отморозок! И я люблю ее.
– Отлично. Так и запишем, – покивала Надя и снова уставилась в телефон. – Но для этого нам необходимо найти ее. Надо удостовериться, что она в стране. Ждем…
– Чего ждем? Нам же надо искать ее?
Он разволновался до такой степени, что вылез из машины и заходил вокруг нее под проливным дождем.
Марта… Детка…
Она найдется! Она умная. Сильная. Вся в него! Нет в ней авантюрных помыслов и надежды на случай, как у ее матери. Он этого не замечал. Бегство не в счет. Они ее достали, довели до крайности, вот она и улетела. Лишь бы теперь нашлась! Только бы с ней все было хорошо!
Он распахнул водительскую дверь, смахнул с куртки и волос капли дождя, полез в машину.
– Чего мы ждем? – глянул он на Надежду исподлобья.
Она сидела, не двигаясь.
– Звонка, – ответила она коротко.
– От кого звонка? Какого звонка, Надежда?! Нам надо ехать отсюда! Что-то делать! Искать!
– Не суетитесь, Артем. Ничего, что без отчества? – Она поняла, что ничего, даже не увидав его кивка. – Я жду звонка от вашей бывшей жены Анны. Она кое-что должна выяснить для меня в обход полиции. Если повезет, я переговорю с Янушем. Если еще больше повезет, мы вернемся в здание аэропорта и уже через час будем иметь информацию о том, когда в Россию прилетела ваша дочь.
