– Дружен с Вольфом и Анной, – пробормотал Арен и тяжело вздохнул.
– Да.
Дознаватель на мгновение замолчал, не зная, как сказать то, о чём ещё он догадался этим утром.
– Ладно тебе, Гектор, не молчи. Я не дурак, понимаю, что Вольф не мог не знать. Возможно, он ни в чём не участвовал и толком не помогал, но знал наверняка.
– Я тоже так думаю, ваше величество. Да и влиять на чьи-то решения в дальнейшем было бы проще через него. Полагаю, Вольф был оставлен «за бортом» сознательно, чтобы не рисковать таким хорошим рычагом давления на принцессу Анну или любого другого вашего наследника. Ну и если бы Вандаус в итоге погиб, то… Вольфу бы пришлось встать вместо него. Но доказательств у меня пока нет.
– А что со спектаклем, который состоится в среду? Мне идти туда?
– Дайте мне ещё сутки.
– Хорошо, – император кивнул, устало прикрыв глаза, и Гектор, помешкав, всё же попросил:
– Не говорите с Вольфом. Сейчас не время.
– Не буду. У меня нет желания ни с кем разговаривать. Я устал и от пауков и тараканов, и от этой паутины, которая оплетает всё вокруг меня уже почти полгода.
Паутина…
Гектор попятился, сражённый внезапной догадкой.
– Ваше величество… я пойду.
– Иди.
Через несколько минут, вернувшись в комитет, Дайд махнул рукой пришедшему на работу секретарю выходного дня и, скрывшись в своём кабинете, набрал на браслете связи номер Бириона Вандауса.
– Доброе утро. – Проекция директора Императорского театра выглядела сонной и уставшей. – Чем обязан столь раннему звонку?
Раннему… да уже почти девять. Разве это рано?
– Бирион, я правильно помню, что в среду в театре состоится премьера спектакля «Сеть» по пьесе нашего с вами общего знакомого?
Вандаус понимающе хмыкнул.
– Да, и я всё ещё надеюсь, что на премьеру придут и этот общий знакомый, и император. Его величество пока не присылал официальный ответ. Он ничего не говорил вам?
– Нет, но вы же знаете императора, он вечно занят. Думаю, с ответом он будет тянуть до последнего. Так вот, Бирион… Я тоже хотел быть в театре этим вечером, но боюсь, не получится. У вас ведь состоится финальная репетиция в ближайшее время?
– Конечно.
– Могу я поприсутствовать?
Вандаус мгновение колебался, и в его глазах Гектор увидел настороженность.
– Если вы обещаете, что не станете делиться ни с кем подробностями сюжета, – улыбнулся в конце концов директор театра, и его тараканьи усики чуть приподнялись. – Мы держим это в тайне.
– Разумеется, я буду нем как жаба, – заверил Бириона Дайд, погладив зелёную дознавательскую форму, и улыбка Вандауса стала шире.
– Что ж, тогда приходите к нам завтра. К пяти.
– Спасибо, – поблагодарил Гектор и, отключившись, выдохнул, откидываясь на спинку стула.
Если он и завтра ничего не найдёт в этом демонском театре, его можно будет увольнять с должности главного дознавателя Альганны.
Глава одиннадцатая
После возвращения из леса стало хуже. Родная обстановка дома, в котором они с отцом прожили три года, без него самого воспринималась как рука без пальцев, растение без корней и здание без крыши. Тайра казалась самой себе какой-то былинкой, которую мотает по свету вместе с ветром, и она не может найти своё место – всё мечется и мечется, не зная и не умея останавливаться.
И перед Рианом было стыдно за накатившую возле озера слабость. Тайра использовала его, и на этот раз совершенно бессовестным образом. Нельзя так себя вести с человеком, который так искренне любит и беспокоится, нельзя! Риан заслуживает рядом с собой женщину, которая тоже будет любить его, а не как Тайра – просто цепляться, чтобы её не сбило с ног и не унесло окончательно.
Но в груди одновременно с досадой на себя за недавний поступок горела жгучая обида на Гектора, и думать о дознавателе было не менее мучительно, чем об отце. За арест Моргана Тайра не злилась, понимала, что Гектор не мог иначе, но… почему он даже не пытается бороться за их отношения? Сказал про невесту – и всё, и будто бы ждёт, что Тайра сама к нему на шею кинется. Но как она может?! Навязываться мужчине, если он сам не собирается ничего делать, более того, пообещал отцу её не трогать! И она понимала, почему обещал. И эти мысли ей демонски не нравились. Пожалуй, они не нравились Тайре сильнее всего остального.
Гектор не был мужчиной, который запросто может отдать другому свою женщину. А в том, что он считает её своей, Тайра не сомневалась ни капли. Однако сейчас дознаватель уступил так легко, будто бы она была ему не нужна, хотя его взгляды, прикосновения, слова о разорванной помолвке, сожаление об аресте Моргана – всё говорило о том, что это не так. И Тайра видела только одну очевидную причину для подобного поступка.
Гектор знал правду о её проклятье. И он не просто знал её – он осознавал, что необходимо сделать для того, чтобы Тайра выжила. И понимал: он сам в этой схеме отсутствует. Он лишний. И отступил, потому что её жизнь была ему важнее собственного счастья.
– Тай, – тихий голос Риана ворвался в её смятенные мысли, – пора ложиться спать. Но перед сном тебе нужно будет кое-что сделать.
– Что? – Девушка подняла голову. Последние полчаса она сидела на кухне вместе с Рианом и слушала звон льющейся воды – её собеседник мыл посуду. Уходить никуда не хотелось – присутствие Риана отчего-то помогало сейчас сильнее всего.
– Мазь. Морган ведь говорил тебе? Её нужно использовать ежедневно.
Тайра поморщилась.
– Да, я помню.
Это было одним из последних наставлений отца.
– Тебе помочь? Или ты сама сможешь? – Голос Риана чуть дрогнул, и девушка отстранённо подумала, что если она допустит, чтобы принц ей сегодня помогал, то к утру от её невинности не останется даже воспоминаний.
– Сама.
– Уверена?
– Абсолютно.
– Хорошо. Тогда… мазь стоит на тумбочке возле твоей кровати.
Тайра кивнула и медленно поднялась со стула.
– Я пойду.
– Спокойной ночи, Тай, – сказал Риан глухо. Судя по звуку, он отвернулся к раковине, чтобы не смотреть на неё.
Спустя минуту Тайра стояла возле кровати и сжимала в ладони баночку с мазью. Всё внутри девушки восставало против того, чтобы использовать эту мазь, хотя она понимала, насколько это неразумно. Но ещё Тайра понимала, зачем именно нужны эти растирания, и не могла заставить себя послушаться отца.
Жизненная сила. Она поняла это недавно и поначалу изо всех сил гнала подобные мысли, не желая признаваться, что последние десять с лишним лет её кожа впитывала в себя не только пчелиный воск и настои разных трав, но и чужую жизнь. Иначе как ещё она смогла бы остаться в живых? Для этого отец и уничтожил Зака – чтобы забрать его жизненную силу. Хотя, конечно, неприязнь Моргана к соседу тоже сыграла свою роль, но цель всё же была иная.
