– Иногда кажется, - наконец, заговорила Алиса, – что всё невыносимо дерьмово, и смысла нет ни в борьбе, ни в стараниях сделать свою жизнь лучше, ни в любви... Ни в еде.
– В еде? - я удивилась теме начатого ею разговора, и поняла, что не могу вспомнить, ела ли я сегодня.
– В еде. Вот когда ты ела в последний раз? Разумеется, ты даже не помнишь, а это плохо. Это крайняя стадия. Есть свои плюсы, конечно, когда почти не ешь во время депрессии, но в итоге, это оборачивается огромным вредом, - она похлопала себя по плоскому животу, саркастично усмехнувшись. – Я до сих пор лечу гастрит после недавних переживаний.
– У вас тоже была депрессия? - неожиданно вырвалось у меня. Я немного забыла о чувстве такта. Не стоило расспрашивать Алису о её личной жизни, да и о себе говорить не желательно. Она ведь могла обо всём рассказать Левандовскому, и если бы он узнал, что у меня проблемы, то не оставил бы меня в покое.
– Конечно. Ещё какая депрессия. Я будто умерла, оставаясь при этом живой, - и тем не менее, Алиса шла со мной на контакт. – Я ужасно себя вела, но мне никто ничего не советовал, а тебе я говорю: пойдем пожуём чего-нибудь. Люциан выдернул меня, даже не дав пообедать, а я пообещала себе больше не нарушать режим питания.
– Я бы не хотела выходить из дома, - испуганно ответила я. Но мне всё равно очень хотелось пойти с ней куда-нибудь.
– Так, - задумчиво посмотрела она на меня, будто пытаясь узнать мои секреты по лицу. – Твоё состояние никак не связано с Левандовским, так ведь?
– Никак абсолютно, - я покачала головой.
– Понятно. Значит, либо семья, либо университет, - от второго слова моё сердце сжалось в предвкушении того, что мне возможно предстоит ещё туда вернуться. – Я не думаю, что ты сможешь и должна мне открыться вот так вот сразу... Тем более, что я никакой не психолог.
– А кто же? - я удивлённо посмотрела на неё, судорожно вхлипнув, и поняла, что Адам был в своём репертуаре. Опять какие-то схемы и махинации.
– Я психиатр, но Люциан подумал, что это одно и то же. В общем, не важно. Суть в том, что если у тебя действительно есть какие-то проблемы, и нет никого, кто способен помочь, то мы можем пообщаться немного поближе, и тогда, если ты начнёшь мне доверять, сможешь рассказать обо всём, что тебя беспокоит. А вот в дальнейшем, я уже смогу и горы свернуть. Я очень настойчивая и целеустремленная в борьбе с проблемами. С чужими так особенно... Тем более, что мои проблемы вроде бы как решены, поэтому я готова приступить к добрым делам.
Не знаю, психолог она, или психиатр, и в чём там была разница... Но её приятный тёплый голос с небольшим украинским акцентом, ласковый рассудительный тон и ненавязчивые поглаживания, каким-то образом успокоили меня. Я кивнула на её предложение, и приведя немного себя в порядок, мы вышли с ней из дома, чтобы отправиться в ближайшее кафе. На улице я искала глазами Левандовского, но его нигде не было. Кажется, это уже происходило. Я ему наскучила. Его настойчивость совсем угасала... И как жаль, что именно тогда, когда он был мне так нужен.
После нашего знакомства с Алисой и после дружеских посиделок в кафе, мы начали с ней переписываться, а также она пообещала мне, что в скором времени пригласит меня в какое-то заведение развеяться с подругами. Кажется, благодаря Левандовскому, впервые в жизни у меня могут появиться друзья.
Глава 68Я уже забывала, каково это ходить в университет. Периодически, мне звонил куратор, но я по-прежнему "болела", не находя в себе смелости вернуться. Наша переписка с Алисой заставила меня вернуться в соцсети, и снова столкнуться с эпистолярной травлей одногруппников, а также с письмами от Евы. Что же делать с этой подругой? Поскольку, скорее всего она была обычной девчонкой, никак не связанной с преступлениями, я решила всё-таки ей ответить.
– Привет. Прости, что долго не отвечала. Немного выпала из жизни.
Она ответила почти сразу, будто только этого и ждала.
– Да ничего. Я всё понимаю. Столько событий, я бы на твоём месте наверное рехнулась. Как там твой старший брат мужа?
– По-прежнему не мой. И я наконец-то развелась.
– Поздравляю! И что ты наслаждаешься свободой? Обоих отправила в отставку?
– Что-то вроде того, - и всё-таки, я старалась отвечать уклончиво.
– Прости, мне нужно бежать. Сегодня иду на выступление одной танцевальной группы из вашего Бреволя кстати.
– Я не интересуюсь танцами, особенно после того, как Милош изменил мне с танцовщицей, - вот чёрт! Я немного съехала с заданной политики. К чему ей эти подробности?
– Ничего себе. А если это её группа? Тогда я не пойду, это как-то не по-дружески.
– Да прекрати. И даже если это Анна, возможно, она хорошо танцует и ты не пожалеешь.
– Анна? Хореографа группы зовут Анна Возняк. Что-то перехотелось мне идти на это выступление.
– Кажется, это действительно она, - я вспомнила, как однажды рылась в интернете, чтобы зачем-то узнать побольше о моей сопернице. – Но можешь идти, я не обижусь.
Нашу переписку прервал звонок телефона и взглянув на экран, меня бросило в жар. Адам. Чёрт возьми... Как я хочу его услышать. Я отодвинула от себя ноутбук, не глянув, что мне там ответила Ева, и дрожащим пальцем попыталась нажать на зелёную трубку. Получилось не с первого раза.
– Здравствуй, Мика! Я надеюсь, моё молчание не затянулось и ты хотя бы ещё помнишь меня, - его голос не был задорным, как прежде, но нежности в нём было хоть отбавляй.
– Да, я конечно помню, - ответила я, желая сказать, что ещё и соскучилась, но не смогла.
– Приятно слышать. Я тоже тебя... Помню, - немного скованно произнёс Адам, будто не хотел озадачивать меня своими чувствами. – Во избежание твоих мыслей о том, что я решил помешать тебе взрослеть, хочу сразу сказать, что звоню по важному делу.
– Я тебя слушаю, - настороженно сказала я, не представляя даже о чём может пойти речь. Дело... Я просто хочу тебя увидеть. Какие могут быть дела?
– Я понимаю, что день в день дёргать тебя, это как-то несерьёзно, но надеюсь, что ты меня поймёшь. У меня сегодня встреча с одним крупным заказчиком из Британии. Он уже пару лет закупает у меня униформу для сотрудников своей компании. В общем, мне нужно, чтобы ты была моим переводчиком. Мой помощник Марчин хоть и способен на это, но он весьма ненадёжный, а клиент очень важный, и мне бы не хотелось, чтобы я провалил эту сделку из-за неправильного перевода.
– Я не знаю... Откуда такая уверенность, что я справлюсь? - я занервничала, будто мне предстоял сложнейший экзамен.
– Пани Микаэла, кто если не ты? Тебе я доверяю, ты вероятнее всего, не заинтересована в подлости, как Марчи. А в твоём профессионализме я и вовсе не сомневаюсь. Навел некоторые справки, – ну кто бы сомневался? Левандовский. Будни. – Но это не важно. Ты согласна?
