Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Тот, кто смотрит на мир сквозь призму стыда, не в состоянии адекватно воспринимать слова и поступки окружающих.
Тот, кто смотрит сквозь призму стыда, искаженно воспринимает слова и поступки других людей. Как пишет Джудит Грэм из Университетат Мэна: «Человек, одержимый стыдом, слышит насмешку там, где не было и намека на нее. Он теряет способность отделять собственное внутреннее чувство неустроенности и неполноценности от внешних обстоятельств и постоянно чувствует себя объектом издевательств». [24] Мужчине, чье сознание настроено на абьюз, постоянно кажется, что партнерша критикует его, хотя иногда подобные опасения просто смехотворны. Но именно подобная обостренная подозрительность так часто заставляет виновников насилия ощущать себя подлинными жертвами.
Раз на них уже обрушились с критикой, они чувствуют себя вправе дать ответ – либо сразу, либо постепенно ужесточая режим контроля, чтобы партнерша и не думала обижать их впредь или относиться к ним неуважительно. Жермен Грир[74] пишет в эссе «О ярости» (On Rage): «Полноценный мужчина не должен робко принимать оскорбления и унижения. Нельзя позволять окружающим делать то, что, по его мнению, несправедливо и жестоко по отношению к нему. Он хочет сам совершать суд над обидчиками и приводить свой приговор в исполнение». [25]
Иногда умение мучителя выставить себя жертвой просто поражает. Доктор Мишель Джонс в своей диссертации опросила шестьдесят шесть мужчин, добровольно участвовавших в двенадцатинедельной программе по коррекции поведения, проводившейся в штате Южная Австралия. [26] Один из респондентов, Питер, использовал полученные знания о разных видах абьюза в качестве доказательства того, что именно он и был потерпевшим. То есть перевернул всю историю с ног на голову. «Питер заявил, что был жертвой сексуального насилия со стороны партнерши, потому что она отказывалась заниматься с ним любовью!» – восклицает Джонс.
Абьюзеры, которых суд признал виновными в применении силы, очень часто разыгрывают пострадавших в разговорах с консультантами линии Men’s Referral Service. Бретт Томлинсон утверждает, что у них, как правило, очень узнаваемый тон: «Если звонит женщина, она обычно просит, чтобы мы помогли остановить насилие. Если звонит мужчина, он называет себя жертвой и хочет, чтобы мы наказали обидчицу. В этом основная разница. Она слышна по интонациям говорящего: жертва как бы извиняется за то, что сейчас ей придется жаловаться, она не желает выставлять мужа в дурном свете, ей просто нужно, чтобы прекратилось давление. А ее половина заявляет: “Я пострадал, накажите ее. Куда мне ее отправить?”»
Для Мэтта Боултона неуважительное отношение окружающих было одним из главных поводов к жестокости. «Я не считал, что уважение надо заслужить, мне казалось, что это мое законное право». Боултон был абьюзером и вспоминает этот период как время крайней неуверенности в себе. «Мы поженились, когда нам исполнилось по двадцать лет. Ранее я жил с родителями, но не понимал, что это значит – быть мужем, да и вообще что значит быть мужчиной. Оглядываясь назад, я осознаю, что все еще был мальчишкой в теле мужчины. Мне все казалось игрой. Так считают многие парни, особенно в молодом возрасте». Когда Мэтт почувствовал, что не получает безусловного уважения, которого «заслуживает», он начал «переходить границы». По его словам, насилие нарастало постепенно: «Я стал повышать голос, грязно ругаться, называть жену обидными словами». С каждым следующим конфликтом ситуация понемногу ухудшалась, пока не дошло до рукоприкладства. «Опять же, я начинал с малого… Например, запирал дверь и заявлял: “Нет, мы обсудим это прямо сейчас”. Ударял кулаком в стену, бросался вещами… А потом останавливал себя, – вроде сдерживался».
Сегодня Боултон сам ведет группы по коррекции поведения. Его программа называется «Разорвать порочный круг» (Circuit Breaker). Она проводится в христианских общинах по всему южному Квинсленду, и на нее могут добровольно записаться мужчины, которые хотят избавиться от тяги к насилию. «Мы имеем дело с общенациональной эпидемией, – говорит Боултон. – При этом очень недостает специалистов, чтобы эффективно бороться с ней».
На первых занятиях участников просят рассказать, почему у них рождается потребность контролировать своих подруг. Снова и снова Боултон получает один и тот же ответ на этот вопрос: «Если парень сам сталкивался с давлением – буллингом в школе или насилием дома, а также с сексуальными домогательствами, – все это влияет на его восприятие мира. В нем как будто переключается тумблер, и он решает: “Никогда больше не позволю никому демонстрировать свою власть надо мной. Отныне и навсегда я сам буду хозяином положения”». При этом многие жестокие мужчины испытывают почти детскую потребность в любви – они ранимы и зависимы, но эта уязвимость и становится источником контроля и давления на близких.
Андре Ван Алтена, ведущий программ коррекции поведения для заключенных в тюрьмах Нового Южного Уэльса, часто сталкивался с абьюзерами, которым приходилось очень нелегко в жизни. Когда такой человек наконец находит единственную, принимающую и любящую подругу, он, по свидетельству Андре, вцепляется в нее мертвой хваткой. «Эти люди очень боятся, что, если они ослабят контроль над женщиной, она их покинет. Им слишком хорошо известно, что значит быть одинокими и оставленными. Это еще и унизительно, потому что тебе предпочли другого. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, они держат партнершу в железных тисках. Другие не смеют находиться рядом с ней! Пусть сидит у мужа под крылом! Таким образом муж защищает свое сокровище от внешнего мира. Конечно, в этой душной атмосфере, когда нельзя и шагу ступить в сторону… жена вскоре перестает любить и жалеть своего защитника». Зависимость и беспомощность – главные триггеры мужского стыда – часто, хотя, конечно, не всегда, берут свое начало в детском опыте. Вовсе не обязательно, чтобы в юные годы он сплошь и рядом сталкивался с насилием. Дональд Даттон и Сюзан Голанд в книге «Муж, бьющий жену: психологический профиль» (The Batterer: A Psychological Profile) описывают два родительских подхода к воспитанию, из-за которых из мальчиков, как правило, вырастают жестокие мужчины. Первый – холодная, игнорирующая ребенка мать, второй – вечно критикующий отец. Такой стиль общения с детьми, особенно с юношами, задает траекторию их развития: «В душе копится стыд, но он не находит выхода, пока ты не начнешь строить собственные близкие отношения с кем-то. Так же формируется эмоциональная уязвимость, мешающая душевному равновесию. Молодой человек годами носит маску – “крутого парня”, или “классного парня”, или “истинного джентльмена”. Не так важно, с кем он себя идентифицирует. Но вот появляется женщина, которая видит его подноготную и обнаруживает там ничем не прикрытый стыд. И тогда, к своему собственному удивлению, мужчина начинает яриться. Поначалу он испытывает раздражение, иногда накатывающее приливами. Это шокирует, поражает его, он может извиниться за случившуюся вспышку. Но приступ вернется снова. Стыд – эмоция мгновенная, а не длительная. Она слишком болезненна, слишком хорошо напоминает о глубоко погребенных обидах. Чтобы облегчить боль, надо все свалить на партнершу. Все повторится опять: сначала с одной подругой, потом с другой. Мужчина перестает винить одну конкретную женщину и начинает клеймить всех. Свои собственные недостатки он оправдывает за счет растущей мизогинии… На этом этапе мужчина уже запрограммирован на насилие по отношению к близкому человеку. Ни одна женщина на земле не спасет его от этого, хотя некоторые могут попытаться протянуть ему руку помощи». [27]
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
