Только в самом конце, когда дошли до обсуждения ноты протеста королевству Тьмы, которую направили по поводу меня, гарн Тригор задал вопрос, ответ на который поверг инкубов в шок:
— Лукасгар, а как поменяется наша внешняя политика? Мы оставляем серые границы такими же плотно закрытыми от тёмных? — спросил генерал-командор севера, и я почувствовала, как напряглись светлые.
— Да. Пока по части безопасности империи все остаётся без изменений. Нужно только из четырёх участков границы сделать три.
Ну, это понятно — императору некогда командовать гарнизоном. Только вот инкубов интересовало другое:
— Но ты же тёмный, брат, и знаешь, что в королевстве все изменилось за последние столетья. Может, стоит сделать границы прозрачными?
— Нет. Я чту и уважаю Тьму, так же как и Свет, но вскоре я стану серым окончательно и обязан выполнять волю Серости, а она не хочет пускать в империю других тёмных, а если точнее, то своих детей: Тьму и Свет. Великую устраивает, что серая граница не даёт им возможности развернуться на её территории в полную мощь.
Все опять немного пошумели, но спорить не решились, да и времени на это не было. Нужно было наводить порядок и возвращать империю в привычную жизнь, поэтому чиновники отправились выполнять распоряжения будущего императора, а мы в сопровождении управляющего дворцом отправились осматривать новые владения и выбирать себе покои.
Лукас отослал бестию за своими вещами, а за моими снарядили посыльного, попросив по разговорнику бабулю их собрать.
Бытовые маги обещали уже к вечеру оборудовать наши две раздельные спальни и гостиную в личном крыле, записав мои пожелания, а пока они работали, Лукас привёл меня в библиотеку, где мы, наконец, смогли остаться одни.
Нам так много всего нужно было обсудить и решить, что к этому моменту я аж подпрыгивала от лютого нетерпения.
Глава 33
Я очень хотела поговорить, дождаться не могла, но… не знала о чём, вернее, как выразить то, что на душе. Лукас не помнил ни меня, ни о своих чувствах, да и, будем честны, до потери памяти он тоже о них прямо не говорил. А мне сейчас хотелось услышать именно о них… получить подтверждение своей нужности перед таким важным для нас шагом как свадьба и остальное… Да. Он дал мне трехдневную отсрочку, но дело не в этом. Вряд ли Лукас все вспомнит за эти дни, а мне хотелось в брачную ночь оказаться в постели именно со своим инкубом, с Лукасом, с тем, кто был готов просить Тьму за меня. А имеет ли вообще смысл что-то Лукасгару объяснять про свои желания и чувства, ведь он ничего не может поделать со своей амнезией?
В общем, с чего начать разговор, я не знала и, нервно кусая губы, заламывала руки, мучительно раздумывая над словами, ёрзая на диване в библиотеке.
— Шелли, иди ко мне, — видимо, демон опять почувствовал мои терзания, поэтому взял за руку и перетащил к себе на колени. Человеческую ипостась он принял, как только бестия принесла вещи, и в этот раз кокона крыльев мне не предложили, — наверное, тебе так будет проще мне выложить свои мысли, — пояснил он свои действия.
Да, действительно, так мне было проще, даже без защиты крыльев я ощущала себя в его объятьях гораздо лучше. Пряча лицо у Лукасгара на груди, я, наконец, решилась и сбивчиво попыталась объяснить, что именно меня тревожит. Рассказ вышел коротким, и закончила я его просьбой:
— …Я знаю, что хочу невозможного. Чтобы ты опять меня полюбил, нам нужно по новой пройти через кучу приключений, а у нас нет на это времени, но, может быть, если я тебе подробно расскажу, как дело было, станет лучше?
Лукасгар тепло рассмеялся.
— Какая же ты у меня ещё юная и неопытная, Шелли. Совсем мало понимаешь в любви. Я и так с ума схожу от вкуса твоей энергии, от запаха, от красоты, а когда понимаю, что ты моя и только моя, мой собственнический инстинкт поёт победную песню. Но я с удовольствием выслушаю твой рассказ. Тем более мне самому очень интересно узнать о случившемся. Я ведь ещё днём тебя об этом просил, помнишь?
— Да, помню. Тогда слушай…
И я рассказала. Старалась передать всё в красках и в какой-то момент, соскочив с колен инкуба, принялась показывать, как испугалась того, что он застукал меня в кабинете. Жестикулировала и расхаживала, описывая, как мы меняли птенцам пуговицы, про поцелуй… оба поцелуя… тоже рассказала. Лукасгар то хмурился, то смеялся, а в конце спросил:
— Шеллин, мне одно непонятно, как я мог подвергнуть свою любимую опасности? Почему просто не отшлепал тебя за проделки и не запер в комнате?
— Ха! Именно поэтому! Ты меня не просто любил, ты меня безмерно уважал и ценил моё мнение. Ты никогда бы не стал меня шлепать, — вот тут, конечно, у меня были сомнения, особенно когда я увидела затуманенный страстью взгляд инкуба, поэтому тему я развивать не стала, — и тем более не стал бы меня запирать. А уж ссориться со мной ты вообще не любил…
— Врет она, хозяин, — из стены библиотеки выплыла Котовасия, — её послушать, так ты с рук у неё ел и был бесхребетным слизняком. Не любил, потому и не берег!
Я растерялась. Ну, приукрасила немного, но мне казалось, что бестия на моей стороне, а тут такие обидные слова…
— Великая, отпусти мою сущность.
Ах вон что! Это Тьма явилась в образе Коти! Тогда все ясно.
На всякий случай я поспешила вернуться к дивану, где сидел Лукагар, и он сразу же поднялся мне навстречу и обнял.
— Творение моё неразумное! — не стала отрицать очевидное высшая сила. — Вернись в семью! Я дам тебе другую истинную. Зачем тебе эта? Ты все равно её не помнишь. Без неё ты останешься тёмным, каким родился и жил, я наделю тебя…
Мне вдруг стало очень страшно. Тьма заманивала и заманивала, сулила блага, грозила последствиями, давила на совесть. Я не выдержала, повернулась к Лукасу, крепко-крепко обняла и, встав на носочки, поцеловала в уголок рта. Руки его сжали меня сильнее.
— Не бойся, Шелли, — шепнул он мне и, наконец, прервал прародительницу тёмных: — Да — я родился и жил тёмным, да — я был счастлив, но все изменилось, Великая. Я сделал свой выбор, и это — Шеллин. Мне не нужна другая пара.
— Что ж. Ты пожалеешь. Я принимаю твой выбор, но лишаю тебя привилегии иметь тёмную сущность, — зло бросила Великая и растворилась в тенях.
— Что это значит, Лукас? — встревоженно спросила я.
— Ничего, Шеллин, ничего. Я уверен, что Коти найдёт способ примчаться ко мне. Тьма плохо знает мою бестию.
— А как ты понял, что это Тьма? И почему не отказался от меня? — я затаила дыхание, ожидая ответа.
— Мы связаны с Коти, и я почувствовал, что это не её энергия. Темнее и сильнее. А про тебя… Я ни за что от тебя не откажусь, Шелли, никогда. Пусть я не помню, как влюбился в тебя в прошлый раз, но в этот мне хватило полдня провести с тобой рядом, чтобы это понять…
— Ты меня любишь? — мой голос прозвучал тихо, а на глаза навернулись слёзы, и горло перехватило от того, что я боялась поверить своему счастью.
