Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Пир начался засветло.
За пару часов до этого над Брашеном опять погуляла хорошая гроза – с ветвистыми, в полнеба, молниями и бурным ливнем. Молнии очистили воздух, ливень смыл засохшие кровь, слизь и грязь с тротуаров и стен. Трупы убрали ещё раньше, накануне: своих с почестями похоронили, чужих частично закопали, но большую часть свезли к реке Браше и побросали в воду – рыбам и прочим речным обитателям на поживу.
Вообще, город оживал буквально на глазах. И всего-то одни местные сутки прошли с того момента, как подоспевшая на двух удивительных боевых машинах нежданная подмога сокрушила наседавшего врага, утроившего ещё один, третий по счёту и самый страшный штурм Брашена, и обратила его в бесповоротное бегство, а народ уже начал покидать детинец, возвращаться в свои дома, убирать мусор с улиц (отчего-то во время эпидемий и войн его скапливается особенно много), налаживать жизнь.
Но на званый пир, который Вершинный князь Дравен Твёрдый устроил по случаю двойной победы (над «термитами» вместе с их хозяевами и Ржавой Смертью), понятно, явились все, кто был способен ходить.
Столы накрыли в обширной княжеской трапезной на первом этаже – для дружины и дорогих гостей и союзников и во дворе – для простого люда. Но широкие, начинающиеся чуть ли не от самого пола, окна трапезной по случаю тёплой погоды (гроза не в счёт) распахнули настежь, тем самым как бы показывая всем присутствующим, что князь в этот праздничный день не делает особых различий между воеводой и купцом, дружинником и хлебопеком, пятиглазым киркхуркхом и человеком.
Как и положено хозяину и правителю, первым с золотым кубком в руке поднялся во главе стола Вершинный князь народа рашей Дравен Твёрдый. И его слова в упавшей, словно камень с неба, тишине, услышали все.
– Сегодня я пью не только за победу, – сказал князь. – В нашей жизни хватало побед, и они – уверен – будут ещё. Сегодня я пью за начало возрождения народа рашей и всех айредов. Ещё несколько дней назад нам казалось, что всё кончено и утрачены последние надежды. Но среди нас появился молодой лекарь Йовен Столеда – встань, Йовен, пусть все тебя видят. Йовен Столеда, ученик Ронвы Умелого! Йовен Столеда, давший нам оружие против Ржавой Смерти! Да, нам ещё предстоит сразиться со страшной болезнью во всех уголках нашей страны, а затем и за пределами её. Но у нас есть оружие! И это оружие станет очень скоро ещё несокрушимей, благодаря нашим союзникам и друзьям. Тем, кто пришёл к нам на помощь в самый трудный момент за всю историю существования народа рашей. Встаньте, друзья, пусть все посмотрят на вас и запомнят, кому они обязаны жизнью и свободой. Потому что, если бы не вы, мы бы не устояли против нового смертельного врага, который, как специально, явился именно в тот момент, когда мы были слабы. Спасибо вам. Мы никогда не забудем о том, что вы для нас сделали. Ну и, конечно, вы, мои верные брашенцы. Посад и дружина! Те, чьё мужество и стойкость ещё воспоют в песнях и летописях, о чём я лично позабочусь. Встаньте, други мои. Я хочу всех вас видеть! Встаньте и давайте выпьем. За нас! За нашу победу! За новую жизнь!
Поднялись к губам, задрались доньями к небу и затем дружно опустились на столы золотые, серебряные и оловянные кубки, стеклянные чаши, глиняные и деревянные чашки и кружки. Вина, самого лучшего, из личных запасов, князь Дравен не пожалел для всех, и пирующие оценили это – с первых минут за столами воцарилось дружелюбное весёлое оживление и атмосфера чуть ли не всеобщей любви и братства. С известными ограничениями, впрочем, обусловленными не только различиями в общественном положении, но и расовой принадлежностью. Правда, уже после третьей здравицы (За здоровье нашего храброго Вершинного князя Дравена Твёрдого, да будут долгими и счастливыми его годы! До дна, братие!) ограничения эти стали носить исключительно умозрительный характер, а после четвёртой и пятой и вовсе почти исчезли. Конечно, целоваться к князю всё-таки никто не лез, но тех же киркхуркхов уже дружески хлопали по плечам, и, казалось, вот-вот примут в почётные брашенцы со всеми вытекающими отсюда привилегиями, льготами и даже преференциями (ближе к вечеру это таки произошло).
Отряд в составе Александра Велги, Хельмута Дитца, Михаила Малышева, Курта Шнайдера, Валеры Стихаря, Руди Майера, феи Нэлы и радостно присоединившегося к ним сворога Карсса (Не может быть! Саша, Хельмут, господа, вы ли это?!) держался вместе и чуть особняком. Им не впервой было попадать с корабля на бал, но этот резкий переход произвёл впечатление даже на них. И дело тут было не только в том, что с живого космического корабля, умеющего пересечь галактику за неполный месяц, они попали в мир весьма напоминающий русское средневековье. Попутно наголову разгромив у стен Брашена наглых каравос Раво. Ну, может быть и не совсем наголову, но, как верно заметил по данному поводу Валерка Стихарь: «Пи…лей мы им навешали конкретных. Не скоро теперь сунутся». Нет, не только в этом. В конце концов, с кем только отряду не пришлось сражаться за всё не такое уж долгое время его существования! Одним экзотическим врагом больше, одним меньше – подумаешь… Больше всего разведчиков поразила встреча со старым знакомым – Карссом Оргом. Тем самым старшим советником Первого министра «северных» сворогов Карссом, из-за неумеренной инициативы которого путь отряда когда-то и начался.
Только постаревшим, как выяснилось, на шестнадцать лет. И, соответственно, обретшим в родной империи «северных» сварогов несколько иной статус.
Ко взбрыкам и капризам времени все они уже тоже привыкли. С тех самых пор, когда, вернувшись домой, обнаружили, что Земля-то на месте, но вот в родной одна тысяча девятьсот сорок третий год попасть им вряд ли удастся. Потому как принадлежит он уже истории. И весьма давней. Так что на шестнадцать лет постаревший Карсс их, конечно, удивил, однако, не сказать, что очень сильно.
Но вот сам факт встречи с ним в одной точке пространства и времени… «Один шанс на миллион, – уверенно заявил по данному поводу Влад Борисов и тут же добавил. – Нет, вру. На миллиард. Не меньше. А может, и на все десять миллиардов».
Как бы то ни было, но они встретились. И теперь сидели за одним столом на пиру у князя Дравена Твёрдого. Карсс на правах старого знакомца (такое чувство, что я чуть не родственника встретил! – высказался по данному поводу Руди Майер) располагался как раз между Александром Велгой и Хельмутом Дитцем, чтобы иметь возможность, не напрягая голосовых связок, разговаривать с ними обоими.
– До сих пор поверить не могу, – обескуражено качал он головой. – Это вы! Полагаю, что нам о многом надо поговорить, а?
– Чёрт его знает, – признался Хельмут. – Может, и надо. А, Саш, ты как считаешь, надо нам поговорить?
– Я считаю, что поговорить со старым и верным…э… врагом, – Велга ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул Карссу, – никогда не помешает и всегда полезно. К тому же, насколько я понимаю, он нуждается в нашей помощи.
– Ещё как нуждаюсь, – признался Карсс. – За мной, разумеется, прилетят и будут искать. Крейсер перед окончательной гибелью должен был послать соответствующий сигнал по дальней связи. Правда, маяк в аварийной капсуле накрылся безвозвратно. Но…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
