ПОЧЕМУ МЫ НЕ КАЧАЕМ ДУШЕВНЫХ МЫШЦ? ГДЕ У НАС ТРЕНЕР ТАКОЙ? НАСТАВНИК? ДУХОВНИК? Я ОЩУЩАЮ СИЛЬНЫЙ ПРОБЕЛ В ЭТОМ ПЛАНЕ: МНОГО ВОПРОСОВ – И СОВСЕМ НЕТ ОТВЕТОВ.
Вдруг я увидела тетушку, которая работает в церковной лавке. Я ее знаю. Ее дочка училась со мной в одной школе.
Она кивнула мне и улыбнулась. И я, повинуясь минутному порыву, подошла к ней и выпалила:
– У моей подруги была депрессия. Она покончила жизнь самоубийством. Я никак не могу поставить свечу за упокой ее души? И написать записку не могу?
– Если это душевное расстройство, то разрешается. Даже отпевают, но только справка нужна.
– Да. Это же не человек себя убил, а болезнь его убила… Бог понимает…
– Конечно. Он же Бог…
– Спасибо вам. Привет дочке передавайте…
Я встала – и поставила свечку за Галю. И записку написала за упокой.
Господи, спаси и сохрани.
– Да. Бог все понимает. Он очень мудрый.
– Так и есть. Как ты?
– Мне легче… Намного. А еще знаешь что?
– Я очень рада, что ты справился и мы вместе.
Какая ты
Лена досталась мне от мамы. Сначала она дружила с ней, а потом как-то и мы подружились.
Лена была намного младше мамы и намного старше меня. Прямо математический ребус, а не Лена.
В итоге мы с ней в какой-то период времени сильно сдружились, и я шутила, что «донашиваю» Лену за мамой. Она искренне хохотала над этой фразой. У меня вообще всегда получалось ее рассмешить.
Я не знаю, почему Лена выбрала меня в друзья. Я молодая, глупая и бедная. А Лена – взрослая, мудрая и обеспеченная.
У нас, параллельных прямых, совсем нет точек пересечения. Только общий смех. Зато его было много.
Когда мы вместе гуляли, нам все было смешно. Вот просто все. Лена говорила, что я ей «качаю щеки», потому что со мной они все время растянуты в улыбке. Мне было приятно, хотелось и дальше быть фитнес-тренером для щек.
Однажды летом мы с ней пошли гулять в Парк Горького. Лена позвонила и попросила:
– Сходи со мной в парк? Мне очень нужно. Потому что мне сейчас грустно.
И я пошла. Конечно, пошла. С удовольствием.
Лена грустила, потому что обнаружила, что ее сыновья-погодки совсем выросли. Им уже двенадцать и четырнадцать лет, у обоих есть девушки, и оба мечтают уже жить отдельно.
В тот август они уехали в лагерь, а Лена чувствовала себя… ненужной. Не надо ни о ком заботиться, никому не надо стирать, готовить тоже не надо. Дома – пусто.
Мне хотелось ее поддержать. Но у меня тогда еще не было детей, поэтому я не знала правильных слов.
Сегодня я бы сказала что-то вроде: «Лучшее, что могут сделать родители для своих детей, – научить их жить без родителей. Лена, ты смогла. Это очередной этап. Это так здорово, поздравляю!»
А тогда я сказала:
– Знаешь, Лен, я в детстве читала книгу про Питера Пена. Питер Пен – это мальчик, который не хочет взрослеть. У него, например, до сих пор молочные зубы. Он забавный, но его проблема в том, что он сказочный персонаж. А твои сыновья – настоящие мальчики, будущие мужчины. И они хотят взрослеть: менять молочные зубы на коренные, а детские привычки – на взрослые. Это так хорошо и так правильно. И то, что ты грустишь, тоже правильно. Твои дети – настоящие, а не Питеры Пены.
Я запнулась. Получился прямо тост.
Тогда не было возможности купить кофе на каждом углу, и у нас с собой был маленький термос с кофе: Лена пила из крышечки, а я – из самого термоса. Так вот хотелось прямо чокнуться после моей пламенной речи про Питера Пена.
Лена заплакала. И сказала, что ходит к дорогому психологу, чтобы отрабатывать вот эту сепарацию детей. Но все сеансы психолога не помогли ей так, как эти мои слова.
А мне было так приятно, что я тоже заплакала.
Вот такие, заплаканные, мы дошли до аттракционов, где была карусель – такие сиденья на цепочках. На ней почему-то никто не катался. Лена спросила:
– Может, прокатимся?
А я ответила:
– Конечно, давай.
Мы уселись на ту карусель, полетели по кругу, и нашими платьями задорно играл ветер, слезы высохли, и мы как давай хохотать – это получалось у нас всегда и лучше всего.
Прекрасный был день, невозможно прекрасный…
Потом наступила осень и мой день рождения. На него Лена сделала мне дорогущий подарок – красивейшее платье с ручной вышивкой.
Я знаю, сколько оно стоит, потому что мы вместе его мерили. Точнее Лена померила в одном из магазинов и говорит: «На мне такое не очень сидит, а у тебя с талией дела получше обстоят, померь».
