Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Вскоре появилась София, подружка Калле. Вежливо поздоровавшись, она скрылась за дверью кухни, через пару минут вышла и уселась в баре. Агнес попыталась с ней заговорить, но София отвечала односложно и, похоже, не очень хотела вести светскую беседу. Через четверть часа из кухни вышел Калле. Он явно нервничал, предложил Софии чего-нибудь съесть или выпить. Она отказалась. Калле не отставал: стакан воды? Бутерброд с прошутто? Может, шербет или чашечку кофе? В конце концов София его оборвала: она ничего не хочет, сколько можно повторять! Она хочет домой и ждет, когда он наконец освободится. Да, конечно. Калле поспешил на кухню. София встала и надела куртку. Но Калле задерживался. Агнес понимала, что ему нужно закончить дела на кухне, убрать продукты, выключить плиты. Подготовить все к приходу посудомойки, которая одновременно была уборщицей и приходила рано утром. Наконец Калле вышел – уже не в поварской форме, а в своей обычной одежде.
– Агнес, ты закроешь?
– Конечно, не волнуйся.
– Спасибо, не забудь про сигнализацию. – Калле повернулся к Софии. – Ну что, идем?
Та лишь устало посмотрела на него, и Агнес подумала, что довольно глупо задавать такой вопрос, если человек уже двадцать минут ждет тебя у выхода.
Когда они ушли, Агнес заглянула к Филипу, все еще возившемуся на кухне.
– Что тут произошло? – спросила она, кивнув в сторону двери, через которую только что вышли Калле и София.
– Ты про что?
– Про Софию. Мне показалось, она чем-то недовольна.
– А-а-а. Калле сказал, ей не нравится, что он так много работает. А чего она, черт побери, ожидала? Ресторан только-только открылся, еще не время сидеть вечерами дома и наслаждаться белым вином с креветками. Я прав? – Филип отмывал тряпкой стол, где еще недавно стояли бутылки, банки и плошки с морской солью, оливковым маслом, нарезанным луком и чесноком, томатной пастой, вином, сливочным маслом, зеленью и прочими приправами, которые у повара всегда должны быть под рукой.
– Наверное, прав. Только на влюбленных логические аргументы не очень действуют. Они ведь не так давно вместе.
Филип пожал плечами:
– Не знаю. Я в таких делах не разбираюсь.
Агнес понимающе кивнула. Филип молод, и у него нет девушки. Что он может об этом знать?
– Мой бывший парень был музыкантом. Он тоже редко бывал дома, – добавила она. – Мне кажется, я понимаю, что чувствует София.
Они с Филипом вместе вышли из ресторана. Перед этим Агнес еще раз обошла все помещения, погасила свет, включила сигнализацию. И, уже запирая дверь, поймала себя на ощущении, что уходит из дома. В каком-то смысле так оно и было.
В подъезде стояла тишина. Агнес вызвала лифт, – она слишком устала, чтобы подниматься пешком. Даже из квартиры Куммеля не доносилось ни звука. Наверно, куда-нибудь ушел. Или у него сломался проигрыватель. Вот было бы здорово! Разобраться в его музыкальных предпочтениях невозможно, – в последнее время он стал слушать Элвиса Пресли и старые блюзы. А на днях с утра пораньше поставил «Дорз». Агнес не знала, что и думать. Издевается он над ней, что ли? Как бы то ни было, в отношении его музыкальных пристрастий она поняла две вещи. Во-первых, ее сосед – человек настроения. Снова и снова слушает одну и ту же пластинку, а потом вдруг ставит что-то совсем из другой оперы. Как, например, с Бобом Диланом. Двое суток он без конца заводил Дилана, пока Агнес не стало тошнить от его песен. А потом раз – и перестал. А во-вторых, все, что он слушает, написано как минимум десять лет назад. Не странно ли в его возрасте предаваться ностальгии?
Агнес зажгла свет в прихожей, скинула туфли. Она уже привыкла возвращаться в пустую квартиру. Иногда ей это даже нравилось. К тому же и при Тобиасе, когда она приходила с работы, в квартире чаще всего никого не было. Хотя разница, конечно, есть. Теперь если в раковине стоит грязная посуда, то это она сама не помыла ее после завтрака. Неубранная кровать сохраняла только ее запахи. А из CD-плейера, если его включить, наверняка раздастся голос Алиши Киз, потому что именно этот диск Агнес слушала последним. И можно быть уверенным: молока в холодильнике хватит для утреннего кофе, потому что без тебя никто его не выпьет, а пенка для волос кончится только тогда, когда ты сама ее используешь. В том, что живешь одна, безусловно есть свои плюсы. Надо только почаще себе о них напоминать.
– Агнес, это папа.
– Привет, папа! – Агнес потянулась. Почти одиннадцать, а она все еще в кровати. Такое могут позволить себе лишь те, кто работает ночью. Вчера она очень долго не ложилась – смотрела телеканал «Холлмарк», пытаясь хоть немного расслабиться перед сном. Наверное, лучше бы было посидеть и помедитировать, но Агнес не знала, как это делается. И к тому же, по сравнению с парой порций виски, которые в подобной ситуации принимают многие ее коллеги, «Холлмарк» – вполне безобидный способ снять напряжение.
– У нас беда. – Только теперь она расслышала волнение в голосе отца. – Мама попала в аварию.
– В какую аварию? – Мать не водила машину, у нее даже прав не было.
– Она ехала на велосипеде в город, и на кольцевой развязке, в том месте, где дорожка для велосипедистов пересекает улицу, вдруг выскочила машина. Скорость была большая, и водитель не успел затормозить.
Агнес похолодела:
– Когда это случилось?
– Два часа назад. Водитель вызвал «скорую».
– Это серьезно?
– Скорее всего, да. Она все еще без сознания.
– Господи! – Агнес вздрогнула, рука, державшая трубку, онемела. Ей надо было задать отцу еще один вопрос, но она не знала, как его об этом спросить; в голове все время вертелось:
«умирает», «при смерти», а этих слов она произносить не хотела.
– Я скоро приеду, – наконец сказала она и, помолчав, добавила: – Я… не опоздаю?
– Врачи говорят, состояние стабильное. – Свен пытался ее успокоить, но Агнес чувствовала, как он нервничает.
– Я сейчас же выезжаю. Ближайший поезд… – она взглянула на часы, – через полчаса. Я приеду прямо в больницу.
– Она в реанимации.
– Хорошо. Скоро увидимся.
Вскочив с кровати, Агнес натянула одежду, лежавшую на стуле возле окна. Сорвала с крючка куртку. Сумка. Кошелек, ключи на месте. Бегом вниз по лестнице. Бегом к метро. Холодный ветер бил в лицо.
Уже в вагоне метро Агнес протерла глаза – она ведь даже не умылась. Всю дорогу не отрываясь смотрела в окно и, когда после станции «Лильехольмен» поезд снова въехал в туннель, увидела в стекле собственное бледное лицо. Выскочив из вагона, Агнес взглянула на часы: до отправления поезда оставалось три минуты. Она помчалась по скользкому кафельному полу подземного перехода. Хотя народу было немного, несколько раз Агнес чуть не сбила людей с ног.
На поезд она успела. Ей повезло. Судьба, наверно, была на ее стороне. Агнес хотелось видеть в этом знак свыше, доброе предзнаменование. Когда она приедет, мама наверняка уже придет в себя. Еще слабая, с пластырем на лбу, но уже в сознании, она будет успокаивать близких, которые так из-за нее переволновались. Будет корить себя за невнимательность, за то, что была без шлема. Пообещает, что теперь-то уж обязательно купит себе шлем. И все согласятся. Пожурят ее и вздохнут с облегчением.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
