Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Стоя на лестничной клетке, сделала глоток из бутылки. Я всегда все пробую на автомате, чтобы не дай бог не дать детям прокисший компот или пересоленный суп. Привычка такая. Видимо, мое подсознание решило, что фикус – это ребенок, поэтому водку мне тоже непременно надо попробовать на предмет качества.
Заодно вспомнила древнюю осетинскую традицию, согласно которой перед началом застолья старший по возрасту член семьи или гость, мужчина, естественно, читает молитву над тремя пирогами. После чего разрезает их особым способом – ни в коем случае не двигая блюдо – и дает сделать первый глоток из рюмки младшему ребенку мужского пола, который оказался под рукой. Первый кусок пирога тоже достается младшему отроку.
Я прекрасно помню, когда Василий впервые попробовал водку. Мы отмечали годовщину свадьбы, я пригласила гостей, среди которых был близкий друг нашей семьи. Он читал молитву на нашей свадьбе, на всех юбилеях, на праздниках по случаю рождения детей, и я, не верящая ни в какие ритуалы и молитвы, знала – если наш друг, которого я считаю родственником, прочтет молитву над тремя пирогами за наш дом, за наше семейное, такое обычное, но самое главное счастье в жизни, все будет хорошо.
В тот день Василий оказался младшим представителем мужского пола в доме. И ему торжественно дали отпить из рюмки и откусить от пирога.
– Все-таки эта традиция должна иметь историческое или практическое обоснование, – заметил тогда муж.
– Конечно. Младшего не жалко. Взрослые так проверяли пищу и напитки на предмет возможных ядов, – ответил, рассмеявшись, наш друг, историк по образованию.
– Кошмар какой! – закричала я. – А если единственный сын в семье, то все равно не жалко? Пусть бы хозяйка дома проверяла, чем гостей кормит.
– Женщина, тебе еще детей рожать, тебя нельзя, – рассмеялся друг семьи.
С того момента я всегда все пробовала. До этого тоже, конечно, но не с таким фанатизмом.
Я стояла на лестничной клетке с бутылкой водки в руках и смотрела в окно. На глазах – слезы. Как давно все это было и как недавно. Будто вчера. И Вася еще маленький, перепуганный. Я молодая и красивая. Сима была только в мечтах, но мудрый друг семьи все знал заранее – еще один ребенок в семье появится обязательно. По-другому не может быть. Какое было время чудесное. Как хочется снова собрать гостей – у нас ведь всегда был открытый дом. Чтобы у плиты двое суток стоять, печь, жарить, варить. Как же хочется накрыть настоящий кавказский стол, чтобы ломился. Я столько новых рецептов за эти два месяца освоила – и рулеты куриные с сыром и зеленью, и пироги, жаренные на сковороде, с разными начинками. Вчера такое тесто получилось – песня, а не тесто! Идеальнейшее. И пирог – тоненький, не придраться. Даже банальную шарлотку по новому рецепту начала печь. Да что говорить – я над идеальным защипыванием хинкали вторую неделю бьюсь! А хашлама? Да я такую хашламу приготовила, что соседи от запахов слюной подавились! Харчо! Там пальцы можно съесть вместе с ложкой! Жаль, никто не может оценить мои подвиги. Домашние заелись окончательно. Муж комментирует вяло: «Неплохо». Дочь посадила себя на диету, потому что тренеры объявили итоговую сдачу ОФП (нормативы по общей физической подготовке для спортсменов) в режиме соревнований. По Zoom’у, но с приглашенными судьями. И родители должны снимать видео параллельно, сбоку, а желательно вообще с двух точек, на случай возникновения спорных моментов.
Сын, правда, заходит ко мне на кухню и заверяет, что очень вкусно. Но он у меня очень умный мальчик. Когда я соль с сахаром перепутала, он тоже уверял, что очень вкусно. Тайком варил себе ночью пельмени. И, кажется, ел сырые сосиски. Тоже ночью. Но я могу его понять – он соскучился по студенческой жизни, и молодой организм требовал какой-нибудь гадости, фастфуда и коронных блюд друзей из общаги. Когда я сама, вот этими самыми руками, сделала слоеное тесто и напекла круассанов и слоек с шоколадом, Василий сказал, что ему очень понравилось. Почти как в его университетской столовке. Именно слойки он там всегда и берет.
– Мам, ты как вообще? – вдруг спросил Вася.
– В истерике, если честно, – призналась я. Сыну я могу об этом говорить прямо.
– Это я давно понял. Но сейчас что-то ты совсем, – ласково сказал сын.
– Ты после хашламы заметил? – я улыбнулась.
– Мам, посмотри. Ты уже испекла три пирога, и у тебя стоит кекс в духовке.
– Ты не хочешь кекс? А что хочешь? Может, пахлаву испечь? Ты в детстве ее очень любил.
– Ты когда свой сериал должна закончить?
– Через неделю. Мне еще две главы надо написать. Не знаю, как я это вообще сделаю, – призналась я.
– То есть приблизительно через неделю ты начнешь делать ремонт в квартире и выбрасывать холодильник.
– Нет, я борюсь с собой. Держу себя в руках. Из последних сил. Пока заказала три новые кастрюли и четыре сковороды, две новые крышки и казан. Очень хочу плов приготовить.
– Мам, ты это… я, конечно, рад, что в доме полно вкусной еды, но… ты не переживай так. Все хорошо будет. Ты успеешь.
Вы спросите: так что с арбузом-то?
Терпение.
Муж с друзьями освоил вечеринки по Zoom’у и возлияния по скайпу. Как говорят подростки, ему этот формат «зашел» – что ни день, он с кем-то онлайн выпивает и закусывает. Даже чокается. Раздражает, если честно. Мне нужно, чтобы люди на моих глазах закусывали, чавкали и сопели от удовольствия, накладывали побольше. Я хочу видеть, как гости, насытившись, откидываются на спинки стульев и говорят, что больше ничего не смогут проглотить. Но я приношу горячее, открываю крышку, а оттуда запахи – кинза, смешанная с чесноком, мята, тархун. И гости собираются с силами, находят внутри себя запасной желудок и едят с удовольствием. Потому что безучастно вдыхать эти запахи невозможно. Они уже не говорят, потому что не в силах, а мычат, перебрасываются междометиями, разрешают положить себе на тарелку еще один кусочек, если я спрашиваю. А я, конечно, спрашиваю и даже настаиваю. И еще вот картошечки и соус обязательно. Без соуса никак.
Но главное мое счастье – дети. Они подбегают, садятся за стол, выталкивая со стульев осоловевших родителей, и тоже едят. То, что никогда в жизни не ели, даже не пробовали и не собирались. Дети, которые вообще в принципе терпеть не могут еду, ни в каком виде. Моя специализация как повара – дети-малоежки с травмированной психикой, причем не важно, что стало причиной травмы.
Сима – спортсменка, ей вообще ничего нельзя, никогда. Только белок во всех видах. А именно белок в виде мяса и рыбы впихнуть в нее практически невозможно. Творог, овощи, фрукты. За два месяца кухонной изоляции я научилась делать рыбные котлеты, которые не пахнут рыбой и по вкусу напоминают… например, сыр. Кабачковые оладьи, в которых кабачок прикидывается яблоком. Сырники с секретиком – внутри спрятана ягода, но непонятно какая. Минимум муки, максимум творога и ягод. Омлеты с привкусом сдобной булочки. Мясной бульон, который пахнет чем угодно, только не мясом. Все сладости, выпечка, тортики и прочие вкусности – до полудня. После – категорически запрещено. Я пеку все в ночь, чтобы утром порадовать дочь «запрещенкой». Шоколадка – два квадратика в день. Но можно растопить, обмакнуть в шоколад клубничину. Тогда два квадратика превращаются в полноценный десерт.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
