— И? — подтолкнула я.
— Ты чуть не сгорела заживо.
Помню.
— Лана, я… Ты ведь поняла, чем фамильяры-оборотни отличаются от обычных фамильяров-животных?
— Нет.
— Неразумное животное само тебе на помощь не придёт, а разумный фамильяр может. Только… меня ведь никто не учил, что следует делать. Действовать пришлось интуитивно.
— Не переживай об этом. Если бы ты сгорела, я бы всё равно следом отправился. Мда… Так вот, частично ты сама справилась, ты смогла направить магию во вне. Дальше я уже смог оттянуть немного жара на себя.
— Помню, мне стало легче.
— И вместе мы смогли перенаправить поток. Получилось неидеально, но мы выжили. Так… Лесса Давен твоей магией захлебнулась. Что от неё осталось, ты видела. Туда и дорога, — жёстко добавил Калид, стоило мне вздрогнуть.
— Она у тебя вызывала гораздо меньше эмоций, поэтому её только зацепило. Она сбежала. Возможно, вернулась в святилище под отводом глаз или чем-то подобным, я её не видел.
Угу.
— Потому что ты интуитивно бросила довольно мощное проклятие. Пробуждение — процесс длительный, магия вокруг тебя бушевала и уничтожила бы любого, кто рискнул сунуться. Ты бы видела, как главы сильнейших родов растеклись вдоль стеночки, лишь бы не приближаться!
Я помолчала.
— Сейчас магам станет не до нас, но попытаться укусить всё равно могут.
— Да.
Это понятно.
Глава 26
Калид отвернулся, сглотнул. Я почувствовала, как он напрягся. Кажется, он пытался сопротивляться, но магия безжалостно давила, буквально вырывала ответ из горла. Я не видела, но догадывалась, как оплетающие фамильяра щупальца въедаются в тело. Калид прикусил губу с такой силой, что выступила кровь. Меня надвое разрывало. Безумно хотелось услышать ответ, но… Я и секунды не выдержала.
— Можешь не отвечать, — остановила я пытку.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Калид шумно вздохнул, закашлялся.
— Я…, - протянул он.
— Мне жаль, — перебила я.
Очень жаль, что безвредно для Сокола пут не разорвать. Душу выворачивает, когда я вижу работу привязки. Я поймала себя на том, что готова разрыдаться от бессилия.
— Лана, ты совсем ничего не помнишь? — голос прозвучал подозрительно хрипло.
Это намёк, что тема поводка закрыта, и мы возвращаемся к основному вопросу?
Я пожала плечами:
— Смутно.
Я помню его надёжные объятия, помню, как Калид забирал мою боль себе, помню, как целовал меня в шею и медленно стягивал с плеча платье, чтобы добраться до ключицы. Помню, как хорошо мне было. Или явь смешалась в фантазией? Ведь бывают сны…
Если я скажу, а ничего такого не было…
— Калид, а ты ведь помнишь? Или тоже… смутно?
— Помню отчётливо. Лана… Я ведь уже говорил, что ведьмы, взявшие себе фамильяра-оборотня обучают его тому, что считают необходимым.
Калид взъерошил волосы, выдохнул.
— Ты… Мы…? — проклятие, вот уж не думала, что буду так стесняться!
— Лана, магия сжигала тебя заживо. Я понимал, что должен сделать хоть что-то, но поначалу у меня вообще ничего не выходило, потом вдруг получилось… Я до конца так и не понял, что это было. Я хотел помочь, тянулся к тебе по нашей связи, как иногда ищу членов стаи… Привязки хоть и разные по сути, всё равно общее есть. Прости, отвлёкся. Мне показалось, что мы с тобой на уровне магии становимся единым целым, я ощутил твою боль.
— Когда ты меня обнял, мне стало легче.
— И тогда ты направила магию во вне, на защиту.
— Ты говорил…
Калид кивнул:
— Говорил. Так вот. Направить магию, ты направила, но этого оказалось мало. Твоя сила нас всё равно сжигала. В какой-то момент мне показалось, что я чувствую агрессию пробуждающейся магии, и я, если так можно выразиться, переключил тональность.
— Всё-таки было.
Не зря страсть называют огненной, а то и вовсе говорят «нас сжигал огонь страсти».
— Угу, — невнятно подтвердил Калид.
Его снова охватило напряжение, удерживавшие меня руки стали будто каменные. Мне показалось, что Калид даже дышать перестал. Боится моей реакции? Зря. Эмоций как таковых не было. Неожиданно для самой себя услышанное я восприняла почти равнодушно. Сожалеть о том, что спасло наши жизни? Как минимум глупо. Надо спасибо сказать. К тому же я помню, как тонула в эйфории, таяла от каждого полного нежности прикосновения. Мне было безумно, бесконечно сладко. Вспоминаю, и по телу разливается истома. Досадно, что со стороны Калида чувств особых не было.
— То есть вся та толпа…
— Нет! — поспешно оборвал Калид. — Не знаю, насколько осознанно… Лана, когда я начал тебя целовать, ты магии выплеснула столько, что всех зрителей по стеночке размазало. Не насмерть, к сожалению. Нас закрыло пеленой такого жара, что ни видеть нас, не слышать при всём желании не могли. Вот ты можешь рассмотреть, что происходит в солнечном ядре? Приблизительно то же самое было и у нас.
— Ясно.
Калид, едва расслабившись, снова напрягся:
— Это всё, что ты скажешь?
— Калид, а что ты хочешь услышать? Спрашивай.
— Я не понимаю твоего…, — он замялся, подбирая слово, но всё-таки сказал с явным упряком, — безразличия.
— Хочешь откровенно?
— Да.
С минуту я всматривалась своему Соколу в глаза, а заодно пыталась разобраться в своих чувствах.
— Калид, это не безразличие. Благодаря тебе мы выжили, но ведь наша действительность никуда не испарилась. Я по-прежнему я та, кто посадила тебя на магический поводок, пусть и не нарочно. Хочу я или нет, я продолжаю оставаться твоей хозяйкой. И я не забыла, что мы договорились о деловых отношения. Я прекрасно осознаю, что ожидать симпатии, мягко говоря, неразумно. Особенно в свете того, что я слышала. У тебя была невеста, хоть она предпочла свободу…
Калид перебил меня матерной тирадой.
Не просто выругался, со всей силы ударил кулаком по подлокотнику.
— Ничего она не предпочла! Положения она хотела, власти. Пока я был вожаком, она была со мной. Слепой идиот! За меня замуж, а кувыркаться с Дарном ей это не мешало. Как услышала, что я фамильяром стал и готов отпустить всех желающих, скромно молчала в сторонке, выжидала. Дарн же после меня второй. Его прапрапрадед тоже вожаком был, но его стая так ослабла, что старый вожак предпочёл влиться в самую крупную на тот момент стаю. Все его потомки всегда вторыми были.
