– Ветер, – громко прочистив горло, начал самый старший из нас, старинный друг моего отца, – ты уже знаешь, что мы собрались здесь сегодня по исключительному и крайне неприятному поводу. Якут поднимает вопрос о лишении тебя всех полномочий в твоем районе города, соответственно и привилегий неприкосновенности, которые мы снимем коллективно, если ты не сможешь объяснить всем нам свои враждебные действия. Якут в своем праве. – продолжал он. – Беспредел творишь, сынок. Ты совершил на него вооруженное нападение, тем самым, оскорбив его прилюдно, а так же забрав и насильно удерживая до сих пор его, как оказалось, любимую племянницу, которая, по словам многих присутствующих свидетелей, уехала с ним добровольно. Кстати, где она?
Я кивнул в сторону Игоря, за спиной которого продолжала стоять Аня.
– Девушку привез с собой, но она здесь совершенно ни при чем, – начал я, – пусть, пока, останется там, где стоит. Якут, первым, совершил на меня покушение и он прекрасно об этом осведомлен, но поднимать по его персоне вопрос я тогда не стал, потому, что отлично понимаю бездоказательность моего обвинения.
– Все так! – заорал Якут, перебивая меня, с шумом отодвигая свой стул и вскакивая со своего места, от крайней степени бешенства покрываясь белыми пятнами. – Не можешь утверждать! Все это твои домыслы!
– Пусть так, тогда объясни нам всем, как ты несколько лет воровал деньги у моего отца, вступив в сговор с его бухгалтером! продолжил я, слегка наклонившись и подтолкнув на середину стола папку двумя пальцами. – Все доказательства здесь. Перепроверить их можно легко. На это, конечно, понадобится время, но по переводам отлично видно, как деньги уходят на счета именно твоих фирм.
Гул возмущенных голосов за общим столом заглушил громкие возмущения негодующего Якута…
– Все эти бредни еще перепроверить нужно! – заорал он, снова вскакивая со своего места. – А вот, пока это будет проверятся, племянницу мою пусть отдаст! Сейчас!
– Нет, – показательно спокойно и лаконично ответил я, а потом все-таки иронично добавил, – Попробуй, забери!
Чувствовал, как сердце колотится о ребра. С трудом сохранял ровное дыхание, стараясь не дать «старым волкам» ничтожного повода разорвать меня в клочья, почуяв мою слабость…
– Ветер, – перебил нашу перепалку и снова взял слово старший, – документы, мы, конечно проверим, и если все так, как ты сказал, то ответить придется уже тебе, Якут… – повернулся к нему, а потом, снова, глядя на меня добавил, – Но девочку эту придется ему отдать.
– Основания какие? Могу услышать? – спрашиваю я, медленно обводя всех присутствующих сверлящим взглядом.
– Сам знаешь! – уже ревет Якут, не сдерживая свои эмоции. – Я в своем праве! Эта девочка, – он ткнул пальцем в сторону поодаль стоящей Ани, – моя родственница, пусть дальняя, но это не меняет сути! Ты удерживаешь ее против воли!
– Игорь, – громко прервал гневную речь я, – подай мне наши паспорта!
В звенящей тишине был слышен каждый шаг приближающегося ко мне друга. Подойдя, он протянул мне документы, уже открытые на нужных страницах и я, посмотрев в них, еще раз насмешливо улыбнулся и положил их перед собой на стол, придерживая проштампованные листы пальцами.
– Аня – моя законная жена. Я в своем праве. Теперь первостепенном.
– Врешь!!! – орет Якут, озираясь по сторонам в поисках поддержки, – Он не мог!!!
– Мог… Не мог… С государственными документами не поспоришь, – громогласно хохотнул старший. – В таком случае, прими мои искренние поздравления, сынок!
Все остальные, громко переговариваясь между собой, покидают свои кресла, подходя ко мне, с пожеланиями похлопывая по плечу, останавливаясь рядом со мной, выражая свое всеобщее одобрение. Подскочив, замер и Якут, протянув к нашим документам свою руку, недоверчиво рассматривая штамп о браке в паспорте Ани. Я встал, засунув руки в передние карманы своих джинсов, и развернулся лицом к нему, вопросительно подняв правую бровь, ожидая его вялых возражений, но их не последовало. Он стоял передо мной, то и дело открывая и снова закрывая рот, больше не находя убедительных аргументов.
Больше не заинтересованные нашим противостоянием мужчины, один за одним, неспешно покидали полутемный зал ресторана, а мы так и продолжали стоять, замерев друг против друга. По шальному блеску его глаз, я видел, что несмотря на все, подготовленные мной доводы, уже окончательно проиграв мне, он не хотел отступать… Но, тут, услышал едва различимый голос зовущей меня Ани и сделал непростительную ошибку… Повернулся к своему врагу спиной.
Секунда…
Сразу почувствовал, как мне в спину, прямо под ребра, упирается острый клинок его трости. Кто бы подумал, что «старый лис» даже хромал напоказ, везде нося с собой трость со стальным «секретом» исключительно из меркантильных соображений. Понимаю, что одно резкое, точное движение и он вгонит мне этот длинный нож прямо в сердце, не оставив ни малейшего шанса на жизнь…
Секунда…
Поднимаю глаза на Аню и вижу, как она, отточенным движением, вытаскивает из кармана своей куртки уже заряженный пистолет. Ловко, одним пальцем, снимает его с предохранителя, выпрямляет руку, вставая в заученную стойку для стрельбы и целится в рядом стоящего Якута. Мы с ним находимся настолько близко, что понимаю: не выстрелит, боясь задеть меня.
Секунда…
У нас нет времени на раздумья, поэтому, одними губами шепчу ей: «стреляй» …
Закрываю глаза и слышу оглушительный выстрел…
***
Когда увидела, как застыли оба, то сразу почувствовала, что здесь что-то не так.
Я, все так же, остаюсь у двери. Меня и их, стоящих почти вплотную, разделяют не более пяти шагов.
Сердце замедлилось. Память снова играет со мной, подбрасывает горькую, ироничную картинку завершения того самого, первого дня нашего знакомства…
Но теперь все по другому. Глядя на замершие передо мной мужские фигуры, все переживания и ожидания итогов этой встречи, на которой я чувствовала, как мое сердце делает гимнастические кульбиты, по ощущениям, то взлетая вверх, то ухая вниз, отходят на второй план. Именно сейчас, в эту минуту, я абсолютно спокойна. Мое дыхание пришло в норму. Быстро достаю из кармана куртки пистолет, который, все это время, нервно сжимала трясущимися от напряжения пальцами. Снимаю его с предохранителя. За годы в биатлоне, каждое мое движение отточено до автоматизма.
Вижу, как Демьян произносит короткое: «стреляй» и закрывает свои глаза. Переживает… А я улыбаюсь и даже не нервничаю потому, что знаю, я не промахнусь.
Секунда…
Я задержала дыхание, чувствуя подушечкой указательного пальца холод курка. Отчетливо вижу воображаемую точку на лбу своего противника. Черную, как в тех тренировочных мишенях, которые привычны моему глазу…
Когда Якут падает на пол, как подкошенный с дыркой во лбу, я не спешу опускать руки, ожидая реакции Ветра на мой прицельный, безошибочный выстрел. Вижу, как открывает глаза и переводит дыхание, а я торжествующе улыбаюсь ему.
