— Да. — Почувствовав на своем плече руку Сьюзен, он накрыл ее своей рукой. — Да, это из-за миссис Донован, но ничего страшного не случилось.
Сьюзен знала, что он говорит неправду, но предпочла промолчать. Если бы он мог, то обязательно бы ей все рассказал. Нагнувшись, она поцеловала его в голову.
— Тебя вызывают в больницу, — повторила она. — И не забудь, что сегодня на ужин к нам придет Логан. Так что постарайся не слишком задерживаться.
— Логан? — Надо же, он совсем об этом забыл. Поправив выбившуюся прядь каштановых волос, Сьюзен кивнула.
— Помнишь, Дженни и Кристиан просили тебя за ним присмотреть? И ты, как его друг и добрый самаритянин, сказал, что будешь только рад. Так вот, доктор Тернер, мне в конце концов удалось оторвать его от газеты, я устроила этот замечательный ужин, и я могу закрутить роман с этим красивым мужчиной, если ты не явишься вовремя.
— Я буду.
— Я так и думала, — безмятежно улыбнулась она.
Через несколько дней, увидев Виктора Донована, он не стал рассказывать ему о своем разговоре с Рией. Он уже решил, что сам поговорит с ней через неделю, зная, что к тому времени ей уже обязательно надо начинать беречься. Только будет ли она еще беременной — вот вопрос? А если нет — останется ли в живых? Ведь в городе нет заслуживающих доверия врачей, которые взялись бы делать аборт.
Глядя на свекра Рии, с виду совершенно здорового человека, Скотт Тернер почувствовал, что у него сжимается сердце. Кажется, на этой неделе ему приходится сообщать одни лишь скверные новости. Откинув назад непослушные пряди волос, Скотт развернулся в кресле и посмотрел на Виктора.
— Ну? — глядя ему прямо в глаза, сказал Виктор. — Не томите меня, Тернер. Скажите все как есть.
— Это рак.
Виктор тяжело вздохнул.
— Понятно, — чувствуя себя внезапно постаревшим, сказал он. Очень постаревшим. — Что ж, тогда, значит, сделать ничего нельзя, — машинально пригладив усы, добавил он.
— Есть кое-какие средства… — начал Скотт, но осекся, заметив скептический взгляд Виктора. — Впрочем, вы правы, — неохотно признал он. Не было никакого смысла его обманывать. — Сделать ничего нельзя. — Подавшись вперед, Скотт оперся локтями на стол. — Опухоль сейчас, видимо, находится в простате. Это… Виктор коротко кивнул;
— Я знаю, где это, вы сами объяснили перед осмотром. Эта опухоль… это из-за нее я не могу заниматься любовью со своей женой?
— Да, похоже на то.
Откинув голову на спинку кресла, Виктор уставился в потолок. На глазах его появились слезы.
— Боже, что за напасть!
— Мне жаль, Виктор. Я очень хотел бы, чтобы все было по-другому.
— Сейчас не средние века, доктор, — печально ухмыльнулся Виктор. — Я не собираюсь убивать гонца, который принес скверную весть.
Скотт улыбнулся, поскольку понимал, что на самом деле у его пациента есть такое желание.
— Я не стал бы винить вас, если бы вы решили по-другому.
— И сколько мне осталось?
— Это невозможно точно установить.
— Скажите хотя бы примерно.
— Виктор, — умоляюще сказал Скотт, — я не могу. , .
— Черт возьми, скажите хоть примерно! Если уж вы не можете меня вылечить, то хоть скажите, сколько мне осталось!
Гнев его был вполне понятен.
— Исходя из размеров опухоли, вашего физического состояния и большой силы воли, я бы предположил, что у вас еще есть год.
— Это оптимистический прогноз?
— Да.
Виктор почувствовал себя так, словно его ударили под дых. Прижав пальцы к вискам, он сделал протяжный вдох.
— Ладно, — наконец сказал он. — Пусть так. — Я сделаю для вас все, что смогу, Виктор.
— Только вот вылечить не сможете. — Это вырвалось у него непроизвольно. — Извините. Вы этого не заслужили. Видит Бог, это не ваша вина. — Он стряхнул с себя воображаемую пылинку. — Мне нужна ваша помощь, Скотт.
— Все, что угодно.
— Прежде всего об этом никто не должен знать. Я понимаю, что рано или поздно о моей болезни все равно станет известно, но до тех пор ни мой сын, ни моя невестка ни о чем знать не должны.
— А ваша жена?
У Виктора заныло в груди, и некоторое время он никак не мог заговорить.
— Кейти тоже не должна ничего знать. Вероятно, вы думаете, как, впрочем, и весь Нью-Йорк, что вот старый дурак на ней женился, но, по правде говоря, глупость сделала именно она. Трудно найти более… Я думал, что смогу дать ей… но это она дала мне… — Он замолчал, смущенный тем, что начал говорить о своих чувствах к жене. Откашлявшись, Виктор продолжал: — Я уже несколько недель настаиваю, чтобы Кейти к вам пришла. Вчера вечером я наконец добился успеха. Теперь, когда вы все знаете о нашем браке и моем здоровье, мне хотелось бы вас предупредить: когда она начнет описывать свои симптомы, то обязательно скажет, что это связано с ее недавним падением.
— А это не так?
— Думаю, что нет.
— Но ведь она действительно упала?
Не было смысла вдаваться в детали относительно того, что приключилось с Кейти в гостинице.
— Да, упала, но я все же думаю, что тошнота и головокружение в этом случае уже давно бы прошли.
Скотт посмотрел на него с недоумением:
— Что вы хотите этим сказать, Виктор?
— Только из-за того, что я никогда не занимался любовью со своей женой, не пропустите очевидного. Вполне вероятно, что Кейти беременна.
— Беременна? — переспросила Кейти. Краска сбежала с ее лица, она инстинктивно прижала руку к животу. Просторное лимонно-желтое платье внезапно показалось ей тесным — ей вдруг стало трудно дышать. Беременна? Еле слышным голосом она спросила доктора Тернера, не мог ли он ошибиться.
— Это практически невероятно, — пристально глядя на нее, ответил он. Насчет ее возможной реакции Виктор не ошибся. Новость ее просто ошеломила. Скотт удивлялся тому, что актриса могла оказаться столь наивной. Он медленно покачал головой. Способность людей выдавать желаемое за действительное никогда не переставала его удивлять.
— Но я не могу родить ребенка, — тихо сказала она, обращаясь скорее к самой себе, нежели к доктору. — Как я могу родить ребенка?
— По правде говоря, женщины занимаются этим уже очень, очень давно, — сказал Скотт.
Кейти прикусила губу.
— Боже мой! Не могу себе представить…
— Виктор будет очень рад, — угадав ее мысли, заверил ее Скотт. Это было чистой правдой, хотя Скотт до сих пор тщетно пытался понять, как такое может быть. Судя по всему, Виктора нисколько не волновало, что отец ребенка не он, он был готов признать отцовство со всеми его правами и обязанностями.
