Дальше слова не лезли в голову, и, подыграв себе на гуоле, Чиптомака повторил не слишком удачное начало песни. Потом еще и еще раз. Голова приближалась, и вот уже долговязый Салакуни оказался на ее фоне. Демон приоткрыл пасть, и казалось, что человек направляется прямо туда. Ларимма догнала лэпхо и пристроилась рядом, стараясь держаться ближе.
- Ты принес?! - громоподобными раскатами встретил подходящего к острову Салакуни демон. - Ты принес его?!
- Да! - крикнул воин, но это было подобно кваканью лягушки по сравнению с рыком демона.
- Иди же... Скорей...
Чиптомака заметил, что во время короткого разговора спироголовый совсем не шевелил пастью. Впрочем, можно ли теперь называть его спироголовым? Ведь над волшебным островом висит одна лишь голова... Ужасное порождение болотного тумана между тем стало уменьшаться, при этом светясь все ярче. Когда голова хищника приняла близкие к реальным размеры, она стала опускаться и вскоре исчезла, как закатившееся солнце. С непривычки Чиптомака потерял способность что-либо видеть и остановился.
- Он, наверное, уже сейчас ступит на волшебный остров! - прошептала Ларимма. - А мы ничего не увидим, если туда не зайдем. Но если зайдем... Мне страшно!
- Мертвый волшебник, спироголовый, и-эмма... - выдохнул Чиптомака.
Действительно, на крошечный остров ступать не хотелось, там просто нет места, чтобы постоять в сторонке. Вдруг ухо старика уловило слабый всплеск в стороне. Он напряг зрение и Чиптомаке показалось на миг, что кто-то еще быстро приближается к острову.
- Останемся, - решил он. - Нам не место там сейчас.
Старик был прав. Двум зрителям совершенно было ни к чему появляться там, куда спешил Кипауси. Сейчас, по его представлениям, С'Шуга прикажет воину одеть амулет. На той крохотной территории, которую полностью контролирует дух мертвого темного брата, это равнозначно тому, чтобы надеть его прямо на С'Шугу, вдобавок к возможностям колдовского культа он получит силу, дарованную Нечистым. И - тело, ведь оба они окажутся под амулетом.
Это тот самый момент, о котором говорится в пророчестве. С'Шуга будет слишком занят в то короткое время, когда будет овладевать чужим телом. Он не будет видеть того, кто тихо приблизится из темноты, он не успеет исполнить необходимый ритуал, когда палач снесет его голову. Лишь несколько мгновений... Нужно быть рядом.
Сжимая под плащом оба клинка, Кипауси подошел так близко к невидимому островку, как только мог себе позволить без опасения, что С'Шуга почувствует его. В тот миг, когда темный брат войдет в чужое тело, волшебство черных колдунов спадет, кусочек суши появится перед ним.
Мгновения тянулись мучительно долго. Кипауси слышал, как кашлянул далеко сзади Чиптомака, как тяжело дышала Ларимма. Черви, которых отсутствие порядка в мыслях и сердцах привело сюда неизвестно зачем. Скоро они уйдут обратно, или заночуют здесь, над обезглавленным телом спутника. Голову жрец решил унести с собой. Если Линчипари еще жив, ему приятно будет увидеть ее, он сразу поймет, кому принадлежит эта столь важная часть тела, цвет кожи не обманет брата.
Вспышка! Кипауси выхватил мечи и прыгнул вперед, он действительно стоял перед самым островом. Волшебство исчезло, С'Шуга вошел в тело дикаря! Он стоял спиной к жрецу, высокий, плечистый, широко расставив ноги и медленно поднимая руки к голове. Может быть, успел почувствовать, что с ним что-то происходит? В одной руке воин по прежнему сжимал меч... Не размышлять, дорого каждое мгновение!
Жрец прыгнул еще раз, оказавшись прямо за спиной С'Шуги. Занеся оба меча, о собрался свести их не шее темного брата, уже предвкушая, как его голова подлетит высоко в воздух. Но когда это должно было произойти, клинки лишь высекли искры друг о друга. Воин, в которого вселился дух мертвого волшебника, стремительно согнулся и нанес врагу сокрушительный рубящий удар снизу.
Жрец даже не сразу понял, что произошло. Разрубленный от паха почти до ребер Кипауси упал грудью на согнутую спину темного брата, потом отстранился и посмотрел вниз. Нечеловечески гибкий С'Шуга смотрел на него снизу, просунув голову между коленями.
- Ты опоздал, Кипауси, предпоследний!
Надо было попытаться ударить еще раз, но из раны хлестала кровь, жрец не чувствовал ног. Он повалился на землю, беспомощно взмахнув мечами. С'Шуга расхохотался, выпрямился и повернулся к поверженному.
- Недоделок! Что же ты не нападаешь?!
Тело Кипауси не умирало так быстро, как человеческое. Чувствуя, как что-то мягкое, отвратительно податливое, то, что прежде было частью его, падает на траву, он заставил себя приподняться, опираясь на одну руку и попытался проткнуть мускулистый живот врага. Тот даже не пошевелился, легким движением меча отсек кисть жреца. Из раны не хлынула кровь, закапала медленно, будто замороженная.
Жрец упал, прикрыл глаза. Где-то то ли очень далеко, то ли совсем рядом захлебывалась криком женщина. Шансов почти нет, можно рассчитывать лишь на глупость С'Шуги. Поверит ли он, что Кипауси больше не опасен? Рука сжимала меч все слабее, но время пока оставалось.
- Недоделок! - повторил темный брат и опять засмеялся. - А кто это с тобой? Ах, да, те людишки... Зачем ты притащил этих червей?! Ты - предпоследний, Кипауси! Последним будет Линчипари, если сумеет дожить до того момента, когда я выпущу из него кишки. Я сделаю это так же, как с тобой, это вышло необычайно забавно!
- Ты никогда не узнаешь... - прошептал Кипауси.
- И в третий раз скажу тебе: недоделок, жалкий недоделок! Ты остался тем же червем, каким должен был родиться! На что ты надеешься? На то, что я сейчас нагнусь и прислушаюсь к твоим последним словам?! Какой же ты дурак!
Забавляясь, С'Шуга ковырнул мечом и подбросил высоко в воздух ухо жреца. Терять стало совершенно нечего, враг не даст Кипауси ни одного шанса... Взъярившись, жрец вложил все силы в последний выпад и достал-таки С'Шугу в ногу, пусть вскользь, но уворачиваясь, темный брат упал. Изрубленный, умирающий жрец сумел навалиться сверху - его тело, пусть и недоделанное, но все же измененное Нечистым, было сильнее нового тела врага.
- Нет! - Ларимма в истерике упала на Кипауси, схватила его за оставшуюся руку, не дала приблизить лезвие к горлу. - Не трогай его! Салакуни ведь служит тебе!
Чиптомака, нерешительно подошедший к месту странной битвы вслед за ней, судорожно сжимал руками гуоль. Кипауси еще пытался достать до Салакуни, но при слабой помощи Лариммы тот сумел вывернуться, встать и отсечь врагу последнюю руку. Потом вдруг сильнейшим ударом ноги отшвырнул мешавшую женщину далеко в воду и стал методично отсекать куски тела от жреца, бормоча что-то на непонятном языке. Чувствуя на теле влагу, летевшую от тела Кипауси, старый лэпхо понял, что с него достаточно.
Не ведая, что творит, он обеими руками высоко поднял гуоль и с силой опустил его на затылок Салакуни. Раздался громкий треск, жалобно звякнула порвавшаяся струна. Воин повалился на землю, а Чиптомака, поднеся поближе к глазам инструмент, понял, что он безнадежно испорчен. Старик отшвырнул его подальше и закрыл лицо руками.
