Тамара дважды перечислила понесенный за эти страшные сутки моральный ущерб. Пыталась присовокупить к нему физический и даже материальный. Попутно совала Лешке его опустошенную пластиковую карту и еще пару телефонных в придачу. Вместо долларов. Чтобы зря не рисковать. Ей не терпелось поймать негодяя Баймуратова именно на пустышку. Это обиднее.
Тамара натягивала на себя линялое безобразие, торопливо глотала горячий чай и попутно толкала Лешку в спину. Клялась вернуться в полон своим ходом. Пусть ее возвращают частями, если у некоторых нет совести…
Лешка с Крысом и не заметили, как оказались на улице. Лешка держал в руках плоский полиэтиленовый сверточек, перетянутый резинкой, — замену десяти миллионам. Крыс грузно трусил следом. Пытался на ходу припомнить: когда что-либо в последний раз перепадало ему в пасть. Терял слюну и томился: перед глазами маячила глупо отвергнутая телячья грудинка. И белоснежные, подсвеченные розовым мозговые косточки. Отвернуться от них?!
Тамара летела вперед. К Шексне. Мысленно она уже заламывала руку подлому Марату. Схваченному с поличным. И сдавала его в милицию. Его или тех подонков, которые промышляли похищениями честных российских девушек.
Тамара ни капли не верила в версию Лешки о злокозненном конкуренте. Сазонов ведь не знал о пропавшей фотографии! Как он мог объективно судить?
И Тамара не могла ему рассказать. Иначе пришлось бы признаться — она встречалась с Маратом. В казино. Специально.
Лучше уж пусть будет этот… как его… кинднеппинг. Профессионально поставленный. Десять миллионов — не шутка.
Припомнив травянистые развалы на кухонном столе, Тамара сбилась с ноги и оглянулась на Лешку. Она до сих пор не могла поверить в… подобную щедрость.
Десять миллионов! За нее.
ГЛАВА 17
Тамару трясло от злости и возбуждения. Она то и дело косилась на Лешку, дергала за рукав и шипела:
—Ты следишь?
Лешка успокаивающе кивал, тогда Тамара начинала приставать к Крысу. Становилась чуть ли не на четвереньки — даже недавно прошедший дождь не был помехой, — и ее горячечный шепот ввинчивался бедному псу прямо в мозг.
Тамара цеплялась за ошейник, а Крыс опасливо мерцал глазками. Протестовать он даже не пытался. С поистине ангельским терпением внимал сошедшей с ума хозяйке и даже время от времени подтверждающе порыкивал. Едва слышно, впрочем, чем восхищал Лешку.
Лешка давно пересмотрел давнее отношение к братьям нашим меньшим и порой искренне сожалел об этом. К чему осложнять жизнь? Уж слишком расплывчато все выглядело.
Вот сейчас — что на самом деле понимает горбоносое чудище? И понимает ли вообще хоть что-нибудь? Например, где они находятся и почему нужно соблюдать тишину. Насколько Крыс умен?
Глупая Томка уж точно не делает особой разницы между ним и Лешкой. Разве что к псу относится много сердечнее и меньше придирается. Однако несет… Уши вянут!
Лешка прислушался и с трудом удержался от смеха.
Томик вполне серьезно упрашивала Крыса не подвести ее. И как только в поле зрения появится проклятый бандюга… Впрочем, у Крыса нюх, он должен почуять мерзавца раньше, чем увидит, она ведь не ошибается?
Тамару ужасно беспокоило, что уже почти полночь, сверток с «деньгами» давно на месте, а никто за ним до сих пор не пришел. Не будь Крыса рядом, она бы решила — прозевала негодяя.
Впрочем, ей почему-то казалось: все произойдет именно сейчас. Полночь — самое время для злодеев.
Крыс обеспокоенно пыхтел, пытался вылизать любимой хозяйке лицо и абсолютно со всем соглашался. И вдруг задрожал от страха и почти незнакомого ему охотничьего азарта — начиналось! Вот только запах…
Крыс припал к земле и злобно заворчал. Лешка напряг зрение. Тамара тихонько взвизгнула, упала ничком. И сплюнула попавшую в рот травинку, ее лицо перекосилось от отвращения. Крыс получил незаслуженный шлепок по толстой заднице, а Лешка — раздраженный взгляд.
Стараясь не думать, в каком она виде, Тамара изо всех сил таращила глаза и жалела о не наступивших белых ночах. Еще бы пара-тройка недель…
К сожалению, она ничего не видела, хотя Крыс трясся от возбужден, как отбойный молоток. Наверняка что-то чуял. Явно врага, иначе бы так не злился. Может, как раз сейчас тот по-пластунски подбирается к пню? Пока они тут портят зрение.
Тамара заволновалась, пнула Лешку и очень удачно попала кроссовкой по сазоновской лодыжке. В том плане, что Лешке не удалось ее проигнорировать. А то в последнее время у него это здорово получалось.
—Ты видишь хоть что-нибудь?
—Нет.
—Но Крыс чует!
—Я не Крыс, нюх не тот.
—Все шутишь?
—Да как я смею…
—Убью!!!
—Меня?
—Нет, папу римского!
—До него не дотянешься.
—Ах ты…
В этот момент Крыс жалобно и даже как-то испуганно заскулил. Лешка с Тамарой разом замолчали. Напряженно замерли и уставились в ночь.
Вопреки всей прочитанной детективной литературе, они ничего не могли рассмотреть. Никаких силуэтов не вырисовывалось на темном небосклоне. Ничто не попало злодею под ногу, ни ветка не хрустнула, ни камушек не загремел, ни песок не зашуршал. С другой стороны, оба могли поклясться — что-то происходило.
Не выдержав напряжения, Тамара на четвереньках потрусила вперед. И довольно ходко. Лешка с открытым ртом застыл на месте, он не ожидал от подруги ничего подобного. Крыс заволновался и рванулся следом.
К Лешкину удивлению, Тамара и на четвереньках развила весьма неплохую скорость. Правда, периодически она падала и пласталась лягушкой по мокрой траве — маскировалась. Крыс сопел ей в ухо — он ненавидел ползать! — но не отставал. Сказывались прошлогодние тренировки.
В темноте уже смутно вырисовывался нужный пенек с дуплом — как раз рядом со скамейкой, — и Тамара рухнула, стараясь слиться с землей. Ближе подбираться опасно.
Она поежилась, ее бил нервный озноб. И в панике подумала: хорошо, если бандит о нее не споткнется. Или о Крыса.
Боже, пронеси его мимо!
Коротенькая молитва помогла. Частично. Потому что никакого бандита или его пособников Тамара не увидела. Зато заметила скользнувшую к пеньку неясную тень. Почти у самой земли.
«Ползком подбирается, что ли? Гад какой, дождь только-только кончился, не побоялся испачкаться. Запросто могла и не углядеть. Если бы осталась с Лешкой…»
Рядом изумленно хрюкнул верный Крыс. И тут же захрустел пакет с Лешкиными кровными денежками. То есть условными денежками. Что неважно. Ведь на этом месте могло быть десять миллионов! Хорошо, в подвале хранился забытый репродуктор, спасибо сердечное неизвестным хозяевам…
