— Я понял, что до сих пор смутно представлял себе, что такое семья. Я ведь никогда не собирался обзаводиться семьей. Потом вдруг появилась Тэсс, и все изменилось.
— Забавно, что семейная жизнь все так меняет, — заметила Грейс.
— Да. — Бен положил руку ей на плечо. — Ну а ты как, держишься?
— Стараюсь. Теперь мне лучше. Труднее всего оказалось привыкнуть к мысли, что Кэтлин нет и я ее никогда больше не увижу.
— Понимаю, — сказал Бен, заметив, как омрачилось лицо Грейс. — Я тоже прошел через это. У меня погиб брат.
Грейс бросила на него быстрый взгляд. Глаза у Бена были честные и добрые, как у Эда, хотя Бен заметно отличался от него импульсивностью.
— Как ты пережил это?
— Очень тяжело. Он всегда был невероятно удачлив. Кое на что мы смотрели по-разному, но тем не менее хорошо понимали друг друга. Окончив школу, он попал во Вьетнам.
— Сочувствую тебе. Должно быть, ужасно — потерять брата на войне.
— Он погиб не во Вьетнаме, но, полагаю, оставил там что-то очень важное. То, без чего невозможна дальнейшая жизнь… С тех пор прошло много лет, но я помню все до мелочей. Когда он вернулся из Вьетнама, его словно подменили. Стал замкнутым, озлобленным и потерянным. Разуверившимся во всем. Он чувствовал, что с ним что-то не так, и, желая вернуться к жизни, попробовал наркотики. Это, конечно, не помогло, но он так пристрастился, что уже не смог от них избавиться. — Взглянув на Грейс, Бен понял, что она думает о сестре и о таблетках, которые нашла в доме. — Трудно осуждать их за то, что они выбрали легкий путь.
— А вот я иногда осуждаю… Но что же с ним случилось?
— В конце концов он не выдержал и покончил с собой.
— Это очень больно. — По щекам Грейс вдруг потекли слезы, которые она сдерживала уже несколько дней. — Я не хочу плакать!
— Почему же? Иногда это помогает. Слезы облегчают душу.
— Все говорят, что понимают меня, но это не правда! — Бен обнял Грейс за плечи, и она уткнулась в его плечо. — Это все равно что потерять часть себя. К такому немыслимо подготовиться заранее, а потом ничего нельзя изменить. Трагедия в том, что ты постоянно ощущаешь собственное бессилие! А долго.., долго ты после этого приходил в себя?
— С тобой все равно будет по-другому. У каждого свой срок.
Грейс кивнула, прислонясь головой к его плечу.
— Надо продолжать жить!
— Вот именно. Пройдет время, и ты перестанешь думать об этом каждый день. А потом в твоей жизни что-то случится… Так в моей появилась Тэсс — и все сразу изменилось. Ты не забываешь, но продолжаешь жить.
Грейс вытерла слезы.
— Спасибо.
— Обещай, что больше сегодня не будешь плакать.
— Постараюсь. — Она шмыгнула носом и попыталась улыбнуться.
— А теперь давай вернемся. Мы должны приветствовать новую жизнь!
Глава 11
Мэри Бет Моррисон сидела за столом в гостиной, подсчитывая свой месячный бюджет, и краем уха прислушивалась, как кричат что-то не поделившие дети. «Пора бы им угомониться», — подумала она, пытаясь понять, в какой из статей расходов превысила свои возможности.
— Джонас, если будешь все ломать, когда Лори правит страной, то вылетишь из игры!
— Это ты вылетишь, малявка! — возмутился Джонас. — Так не честно, Лори не должна править! Она обманщица!
— Не правда, ты сам обманываешь. Если бы Мэри Бет не ломала голову над тем, как сэкономить сотню в месяц, она бы непременно вмешалась и рассудила, кто из них прав. Но сейчас ей было не до этого.
— Дети, заканчивайте игру и расходитесь по своим комнатам.
Замечание подействовало — дети притихли, хотя и продолжали обвинять друг друга шепотом. Любимица семьи Присей Пэт подбежала к матери и попросила завязать ей бант. Пятилетняя Присей была страшной кокеткой и вела себя уже почти как взрослая. Мэри отложила в сторону свои подсчеты и завязала бант. В это время ее шестилетний сынишка из кожи вон лез, подстрекая к драке старших брата и сестру, а те горячо спорили, кому править миром. В конце концов Джонас и Лори дружно набросились на него. В комнате орал телевизор, а недавно найденный котенок шипел на кокер-спаниеля Бинки. Таков был обычный вечер семейства Моррисон.
— Кажется, я починил твою печь. Отрегулировал таймер, только и всего.
Гарри вошел в комнату, где собралась вся семья, вытирая руки о посудное полотенце. Как часто Мэри просила его не делать этого! Но сейчас она вместо выговора подставила ему губы для поцелуя.
— Ты просто гений. Не знаю, что бы я делала без тебя. Ведь в воскресенье будет распродажа выпечки.
— Я оставил ее включенной. Замолчи, Джонас. — Он подошел к детям и поднял на руки Присей, свою любимицу. — Разве вы не видите, что мешаете маме?
«Хоть бы он увез детей на часок из дома! — подумала Мэри. — Угостил бы их мороженым, сыграл с ними партию в миниатюрный гольф, а я бы тем временем разобрала все счета».
— Мне необходимо покончить с этим сегодня, чтобы утром открыть депозит в банке.
— У тебя усталый вид. — Гарри поцеловал Присей в щечку и поставил ее на ноги.
— Да, я немного устала. Гарри бросил взгляд на счета.
— Я мог бы тебе помочь.
— Нет уж, спасибо. В прошлый раз я полгода искала, где ты допустил ошибку.
— Обижаешь! — Он потрепал жену по волосам. — Я бы рассердился, если бы это не было правдой. Джонас, перестань орать, я сказал! Спугнешь удачу!
— Он слишком серьезно относится к играм, — заметила Мэри. — Весь в тебя.
— А что? Игры — дело серьезное. — Гарри наклонился и шепнул ей на ухо:
— Хочешь, поиграем?
Мэри рассмеялась. Она знала его больше двадцати лет, а он все еще возбуждал ее.
— При такой нагрузке я к полуночи свалюсь без сил.
— Может, тебе станет легче, если я уведу малышей погулять? Мэри улыбнулась:
— Ты читаешь мои мысли! Час полной тишины — и я придумаю, как выкроить деньги на покрышки для твоей машины.
— Все, молчу.
Гарри поцеловал жену, и сидевший на полу Джонас неодобрительно покосился на родителей. Ему казалось, что они слишком часто целуются.
— Сделай себе поблажку и отдохни от них. Ты проводишь с ними так много времени!
— Ты прав. Спасибо, Гарри, что щадишь мои нервы.
— Я просто люблю тебя, глупая. — Он снова поцеловал жену и громко сказал:
— С тем, у кого есть настроение прогуляться и отведать сливочное мороженое, через две минуты встречаемся в гараже!
Поднялась невообразимая кутерьма. Забыв об играх, дети наперегонки помчались одеваться. Бинки лаял до тех пор, пока котенок не выгнал его из комнаты. Мэри помогла Присей надеть ее любимый розовый свитер и велела Джонасу немедленно причесаться.
