– Ну как, нашли себе подружку, мистерФейгенбаум? – весело спросила Офелия старика, когда они вместе вышли наулицу после занятий.
Он ей нравился. Сразу видно, какой это открытый, честный идобрый человек. Он изо всех сил старался оправиться после того, что емупришлось пережить, – может быть, даже больше, чем все остальные в группе.
– Пока нет, но я не теряю надежды. А как насчетвас? – подмигнул он.
Мистер Фейгенбаум выглядел жизнерадостным толстячком спухлыми, румяными щеками и пышной гривой серебряных волос. Вылитый Санта-Клаус.
– Господи, и вы туда же! В точности как моя дочь! Зачеммне приятель, скажите на милость? – рассмеялась Офелия.
– Умненькая девочка! Эх, был бы я лет на сорокпомоложе, юная леди, я бы вам показал! А кстати, как насчет вашей матушки? Оназамужем?
Офелия снова расхохоталась, и они, помахав друг другу,распрощались.
После занятий Офелия отправилась в приют. Он располагался наузенькой боковой улочке Саутмаркета – района, славившегося своей достаточномрачной репутацией, но, как Офелия напомнила себе, вряд ли можно рассчитыватьвстретить подобное заведение в Пасифик-Хейтс. Но служащие – что у входа, что вприемной – были очень приветливы. Она сказала, что хотела бы поработать у нихдобровольцем, и ей предложили прийти завтра с утра. Конечно, об этом она моглаузнать и по телефону, но Офелии хотелось сначала увидеть все своими глазами.Уже уходя, Офелия заметила двоих стариков, неловко переминавшихся возлетележек, где лежал весь их нехитрый скарб. У нее на глазах один из добровольныхслужащих предложил им горячий кофе в пластиковых стаканчиках. Офелия попыталасьпредставить себя на его месте. На первый взгляд ничего особо сложного, решилаона. Зато как приятно чувствовать себя хоть кому-то полезной.
«Ни за что! Больше никогда!» – стиснув зубы, покляласьОфелия, вспомнив, как рыдала в подушку Чеда. Минувший год, который онаоплакивала своих погибших, вспоминался ей теперь как кошмар. Чудо, что онавообще не сошла с ума. Теперь Офелия готова на все, чтобы будущий год прошелсовсем по-другому. До годовщины гибели Теда и Чеда оставалось всего четыренедели, и хотя Офелия боялась даже думать об этом, однако была полна решимостисделать так, чтобы их с Пип жизнь стала хоть немного веселее. И в первуюочередь ради дочери. В конце концов, это ее долг перед Пип. Может быть, работав приюте хоть чем-то ей поможет – во всяком случае, Офелия искренне на этонадеялась.
Потом она поехала забрать Пип из школы и вдруг, стоя насветофоре, случайно бросила взгляд на витрину обувного магазина. Рассеянно разглядываявыставленную на ней обувь, Офелия даже не сразу сообразила, что еезаинтересовало. И вдруг увидела их – огромные пушистые домашние шлепанцы,украшенные изображениями персонажей «Улицы Сезам»: голубые с физиономиейГровера, и красные – Элмо. Шлепанцы просто потрясающие, и Офелия, не колеблясьни минуты и перестроившись в крайний ряд, припарковала машину и помчалась вмагазин. Не раздумывая она купила две пары – голубые себе и красные Пип – ипочти бегом помчалась обратно. Фирменный пакет со шлепанцами хлопал ее поногам. Уже подъезжая к школе, Офелия заметила, как из здания вышла Пип и,покрутив головой по сторонам, зашагала к тому углу, где обычно ждала ее мать.Офелии показалось, что у нее усталый вид. К тому же Пип выглядела какой-товзъерошенной, но на лице ее сияла улыбка.
Забравшись в машину, она тут же принялась делитьсявпечатлениями:
– У нас учителя просто класс! Мне все понравились,кроме одной, мисс Гилани. Селедка сушеная, терпеть ее не могу! Но остальные –просто класс, честное слово, мам!
Она трещала без умолку, как и положено ребенку ее лет, аОфелия слушала и радостно удивлялась. Давно она не видела Пип такой, каксейчас.
– Очень рада, что они «просто класс», мадемуазельПип, – усмехнулась она, перейдя на французский. А потом ткнула пальцем напакет на заднем сиденье. – А я купила нам с тобой подарок.
– Что за подарок? – В радостном предвкушении Пипвцепилась в пакет и сунула в него нос. И тут же раздался восторженный вопль.Вытащив тапочки, Пип, не веря собственным глазам, уставилась на мать. –Так ты это сделала! Ты и в самом деле это сделала!
– Что сделала? – Опешив, Офелия растерянноуставилась на Пип.
– Ты не помнишь? Это же именно то, что вчера вечеромпосоветовал Мэтт – поехать в магазин и купить что-нибудь совсем уж дурацкое! Ая еще сказала, что никак не получится, потому что мне сегодня в школу. А ты таки сделала! Мам, я тебя люблю, честное слово!
Натянув шлепанцы прямо поверх туфель, Пип в полном восторгеуставилась на них. Офелия только изумленно хлопала глазами – она не узнаваладочь. Что это: случайное совпадение или телепатия? Она ведь и не думала оМэтте, когда ей вдруг пришло в голову купить шлепанцы. Конечно, они и в самомделе дурацкие, но чем-то они ей понравились. Да и Пип, судя по всему, тоже.
– Как только вернемся домой, ты их тут же наденешь!Обещаешь? – потребовала Пип.
– Обещаю, – совершенно серьезно ответила Офелия, ивсю дорогу к дому с лица ее не сходила улыбка.
День вопреки всем ее ожиданиям получился на редкостьудачным. К тому же Офелия была очень довольна, что все-таки съездила в приют.Она во всех подробностях рассказала о нем дочери, и Пип сразу расцвела. Ещевчера при мысли о том, что придется снова вернуться в их дом, у них обеих сталотяжело на душе, но сейчас и Пип, и Офелия разом повеселели. Жизнь понемногуналаживалась, груз, давивший им на плечи, уже не казался таким тяжелым, иОфелия почти не сомневалась, что скоро оправится. Хотя Блейк постоянно уверялее, что это непременно случится, она ему не верила. Но сейчас с радостьюпризналась себе, что он был прав. Она снова чувствовала себя живым человеком.
Не успели они войти, как Пип заставила Офелию влезть в новыешлепанцы, а потом, наскоро пропихнув в себя булочку, запила ее молоком и,прихватив с собой яблоко, отправилась звонить Мэтту, прежде чем засесть зауроки. Взглянув на часы, она решила, что он сейчас как раз должен вернуться спляжа. Устроившись на высоком табурете, Пип прижала к уху трубку, ожидая, когдаМэтт подойдет к телефону. Голос у него был запыхавшийся, словно он откуда-тобежал.
– Я решила позвонить и сказать вам, какой выумный! – восторженно бросила Пип, и губы Мэтта расплылись в улыбке.
– Это вы, мисс Пип?
– Да. Слушайте, вы просто гений! Мы все сделали вточности, как вы сказали: сначала заказали ужин из китайского ресторана, апотом я поставила музыку чуть ли не на максимальную громкость… ну, на такую,как мама разрешила. И я всю ночь спала с ней, и все было так здорово! Асегодня… угадайте что? Она купила домашние шлепанцы – себе с Гровером, а мне сЭлмо! И учителя у нас классные, только одна мне не понравилась, жуткая мымра!
По радостно звенящему голосу Пип Мэтт сразу же понял, чтонастроение у них явно лучше, чем накануне вечером, и напыжился от гордости,вдруг почувствовав себя чуть ли не национальным героем. В груди у него все пелоот радости.
