— Отлично.
Уже через пять минут они сидели вчетвером вокруг зеркального столика, обложенные журналами, буклетами, тканями, листами белой бумаги и перечеркнутыми набросками.
— Жорж? Какие еще идеи? — Маруся разлила кофе по чашкам. — Марго?
— Пышное мини? — Предложила напарница.
— Кроваво красное? Или белое с капельками крови? — Отозвался Жорж.
— Крылья ангела? — Указала на картинку Еникеева.
Невеста только отрицательно мотала головой.
— Пышная юбка с белыми щупальцами осьминога. Не?
— Кружевной бюстгальтер, трусики и море цветов? Понял, молчу. Никакой пошлости.
— Перья, стразы? Шлейф в виде павлиньего хвоста? Может, вязаный лиф?
— Милитари? — Не сдавалась Марго.
— Многослойная бумага? — Жорж втянул смуглую голову в плечи. — Пардон, опять я не туда. Мэтр бы меня пристрелил.
— Золото?
— А что, если… черный? — Осенило Еникееву. — Иссиня-черный. Вороново крыло. В нем и элегантность, и вызов одновременно. Длинное, чтобы угодить вашей маме. Яркое — чтобы оставаться собой. Букет и прядки в волосах в тон: синие, фиолетовые или темно-бордовые? Сдержанное декольте, чтобы максимально прикрыть грудь, но при этом татуировки на руках и шее будут на виду. И красная помада. Ух! — Она улыбнулась. — Знаете, я даже вижу ваше свадебное фото. Жених в черных брюках и строгой черной рубашке, бутоньерка у него из красной розы, черные часы, черные тоннели в ушах. Он смотрит вам в глаза, нежно держит за руку и…
— И срать на весь остальной мир! — Вырвалось у Марго. — Боже это гениально! Ой… Простите…
— И маленький кусочек черной вуали в волосы, — добавил Жорж, прикусывая кончик карандаша. — Вы даже не представляете, какую сексуальную картинку я нарисовал у себя в голове!
Будущая невеста некоторое время ошеломленно молчала, оглядывая их по очереди, а затем вдруг грязно и весьма громко выругалась:
— …! Это просто потрясно! — Она вскочила, чуть не разлив кофе, и крепко стиснула Марусю в своих объятиях. Затем точно так же яростно обняла Жоржа и отбила «пять» с Марго, сидевшей напротив нее.
— Рисуем! — Парень схватил папку с листами и принялся делать быстрые наброски будущего платья в разных фасонах.
Они были настолько увлечены, что все вчетвером подпрыгнули, услышав за спиной бархатистый голос:
— Отличная работа. — Это был Веспер, который наклонился над столом, наблюдая за рождением эскиза. Он одобрительно кивнул, взглянув на Жоржа, затем обвел взглядом своих сотрудниц: резко побледневшую Марго и моментально потерявшую дар речи Марусю. — Мне понравился устроенный вами мозговой штурм. Иногда это весьма полезно. — Протянул руку. — Можно?
Добавил всего несколько деталей к рисунку, и присутствующие дружно выдохнули:
— Вау!
— Да-да, так лучше. Идеально. — Закивал Жорж.
— Вы будете в нем обворожительны. — Веспер улыбнулся невесте лишь уголками губ, отдал обратно эскиз и направился в свой кабинет.
— Кто это был? — Спросила рок-звезда.
— Это дизайнер одежды Александр Веспер. — Прочистив горло, тихо ответила Марго.
— А-а-а… Ясно. — Протянула она. — Веспер-Шмеспер, мне вообще-то без разницы. Мама сказала, что это лучший салон, записала меня, и вот я здесь. Первый раз ей благодарна.
Марго с Жоржем хихикнули, а Маруся сдержанно кашлянула.
— Ну, видно — мужик с головой. — Усмехнулась певица.
— Да. — Согласился Жорж. — Мэтр безумно креативен. Он — живое творчество, его переполняют идеи. Лучший в своем деле! Один его росчерк пера стоит того, чтобы прийти сюда.
— Мария? — Дверь приоткрылась, из нее вышел Александр, уже без пальто.
— Да? — Чувствуя дрожь в ногах, отозвалась Еникеева.
— Зайди ко мне.
И скрылся за дверью.
— Хорошо. — Она пожала плечами и направилась к кабинету шефа.
36
— Садись. — Указал ей Веспер на кресло как раз в тот момент, когда у него зазвонил мобильный. — Да. Да. Нет, еще не все готово. Не знаю. Эти вопросы не я решаю.
Пока он говорил с кем-то, Маруся ерзала на месте, пугливо оглядываясь. Зачем он ее вызвал? Собирается обругать за то, что не справилась с возложенными на нее обязанностями? За то, что проявила инициативу, тем самым нарушив заведенные строгие правила? Или уволит?
Александр вышагивал по кабинету, отвечая собеседнику односложно — очевидно, опять нервничал и потому боялся, что длинные фразы выдадут его проблемы с речью. А у Маруси тем временем кончики пальцев покалывало от его близости. От того, что он совсем рядом — протяни руку и дотронешься. Мечется, как тигр по клетке, совершенно забыв о том, что в кабинете находится посторонний — она.
— Хорошо. Мы что-нибудь придумаем. Нет. Нет. — Устало вздохнул. — Послушайте, мне проще отказаться. Нет. И не нужно ставить нам свои условия!
Скинув звонок, он в ярости швырнул аппарат на стол. И в ту же секунду зазвонил стационарный телефон, стоящий рядом.
Едва Веспер снял трубку, как с экрана ноутбука раздалась нетерпеливая трель мессенджера. Мэтр отвечал попеременно то на один вызов, то на другой, потом писал сообщения, отмечал что-то в плэннере, затем на доске с заметками, в компьютере. Казалось, это не кончится никогда, но девушка продолжала сидеть молча — ни единым звуком или действием не напоминала шефу о том, что ожидает, когда он завершит дела и обратит на нее внимание.
— Всё. Хватит. Не могу. — Отключив мобильный, Александр захлопнул крышку ноутбука, отсоединил шнур стационарного телефона, сел на кресло, закрыл лицо руками и вздохнул. — Прости. — Пройдясь ладонями по лицу, он еще раз шумно выдохнул. — Всего сутки меня здесь не было, а все словно посходили с ума. — Мужчина наклонился к столу, припер лоб рукой и устало взглянул на Марусю. — Ума не приложу, как она справлялась со всем этим сумасшествием.
— Видимо, ей очень хотелось оставить вам простор для творчества. — Несмело улыбнулась девушка. — С Ириной Павловной и салон, и дом моды работали, как часы.
— Мне нужна твоя помощь, Мария. — Выпрямившись, серьезно сказал Александр. — Очень нужна.
Он опять не улыбался. Лицо его оставалось бесстрастным, но вот взгляд… Выглядел таким загадочным, таким чувственным в тихой обстановке кабинета, насквозь пропитанного его фирменным горьковатым парфюмом, что Маруся не могла не вздрогнуть, широко распахнув глаза.
Она вдруг поняла, что это за запах. Кофейная горечь. Глубокий, терпкий, настойчивый аромат, который за эти годы девушка полюбила, как что-то особенное, что-то напоминавшее ей об этом недоступном, красивом мужчине, который сидел сейчас напротив нее, внимательно рассматривая.
Александр больше не казался ей ледышкой. Да он таким и не был. Просто не позволял себе расслабиться, чтобы ненароком не показать своих слабостей посторонним. А теперь, с этой лохматой прядью, спадающей на лоб, с красноватыми от недосыпа глазами, с по-детски задумчиво прикушенной нижней губой этот крепкий красавец был вполне осязаемым и теплокровным — реальным.
