Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Плачу я за это недосыпом, от которого иногда начинаю валиться с ног. Я уже умею определять крайнюю степень своего недосыпа: болят суставы с утра и дергается глаз? Все, надо срочно спать, пожертвовав всем. Я тут же сбрасываю со счетов уборку, на ужин выдаю спагетти с салатом, в десять вечера отключаю все звонки, кроме будильника. И сплю, пытаясь хоть чуть-чуть наверстать упущенное. Я устаю. Но стоит пожаловаться на это, как тут же слышишь: «Да отчего ты устала? На машине с ребенком по Москве ездить? Попробуй на метро!»
Женщина не имеет права уставать. Устают только те, кто занимается тяжелым физическим трудом сутки напролет. А все твои проблемы – это капризы и выдумки. Общество продолжает воспитывать красивых и стойких, в нем не должно быть нытиков. Слишком изнеженные! Слишком избалованные! Кто вас научил жаловаться?!
Однажды я попала в больницу с воспалением легких. Кто-то из знакомых, когда я посетовала на жизнь, сказал: «Зато отдыхаешь! Не надо ни ребенка возить, ни мужа кормить!» Меня это жутко разозлило. Вот он, отдых женщины, – в больнице, где тараканы топают по ночам!
Запрет на жалобы кончается, разумеется, тем, что человек срывается и говорит: «Я больше не могу. Меня всегда учили скрывать, что мне тяжело! Но мне тяжело!»
Тут как с детскими слезами. Нельзя отталкивать того, кто говорит, что ему плохо, даже если со стороны кажется, что все это пустяки. Мы не знаем предел другого человека. И лучше просто посочувствовать и сказать что-то ободряющее, а не пинать за одну лишь фразу про усталость.
Перезагрузка всех систем
Пока не было ребенка, я жила не задумываясь и не оглядываясь, получая удовольствие от всего. Когда эта привычная схема в одночасье оказалась сломана, стало не по себе.
С рождением ребенка все сильно изменилось. Прежде всего я сама. Я вдруг перестала чувствовать мир как раньше. Не могу сказать, что до рождения ребенка была закоренелым эгоистом, но с его появлением на свет мое ощущение ответственности перед другими и сочувствия стало совершенно иным – похожим на лавину, трудно переносимым. Произошел какой-то слом очерченных границ. Я вдруг начала замечать то, чего не видела раньше. И сопереживать.
Да, так. Пока ребенок учится садиться, ходить и говорить, ты в свои «за 30» внезапно учишься сопереживать. Быть снисходительнее, заботливее и проще. Ты новыми глазами смотришь на людей и переосмысливаешь многое в сфере человеческих отношений и чувств. Я, например, начала мириться с друзьями, реже обижать людей, говорить меньше резкого.
Стала медленнее. Научилась слушать и пытаться понять. Ребенок здорово тебя тормозит, но это замедленное время очень много дает. Учась слушать ребенка, ты начинаешь по-новому слышать и взрослых.
Становишься сентиментальным. Я, например, начала рыдать в кино. В год, когда родился Костя, вышел фильм «Невозможное» – про семью, пережившую цунами. Я не могла его смотреть. Я рыдала в три ручья, хотя раньше фильм показался бы мне спекулятивным до бесконечности. А тут реализм семейного отчаяния, страдающие дети – все это воздействовало на меня на физическом уровне. Я тогда списала на гормоны, но сейчас гормоны мои в норме (у меня даже есть справка), а рыдать в кино я продолжаю как девочка. Не могу смотреть фильмы с высокой дозой насилия, страдания. Нет, смотрю, конечно, но рыдаю. Я не смогла дочитать книгу про этику в блокадном Ленинграде[16], потому что ощущала все совсем иначе. А я закончила истфак, там воспитывают особое отстраненное отношение к историческим текстам.
Я полюбила детей. Не могу сказать, что раньше их не любила. Просто не замечала. Они были мне неинтересны. Теперь они кажутся мне намного интереснее многих взрослых. От взрослых редко услышишь что-то новое, а вот в детском саду каждый день приносит какое-нибудь открытие. Но, узнавая детей, я стала лучше понимать взрослых. И многих совершенно искренне любить, принимая их такими, какие они есть. Масса вещей утратила значение, зато другие стали ощутимее.
Ребенок вообще открыл мне глаза. В детстве, я помню, тоже могла многое видеть и слышать. Прекрасные вещи вроде шуршания листьев, пения синиц весной. Потом я потеряла эту способность, потому что думала о другом и занималась другим. Многое в жизни было доведено до комфортного автоматизма, и я превратилась в такого вот маленького робота, который все делает хорошо и получает физическое удовольствие.
А тут все стало возвращаться. Сперва – с катанием коляски, когда вдруг у меня не осталось дел, поклонников и даже многих друзей, а вместо этого появилась куча нудных обязанностей и время, чтобы смотреть в потолок. И что-то там видеть. Потом – уже вместе с ребенком, который замечает совсем не то, что взрослые. «Красный – это многий и сильный цвет, но от него беспокойно и ты думаешь о нем», – говорит Костя, рисуя цветы. А глядя на размытый дождем рисунок мелом, превратившийся в желтый ручей: «Этот ручей течет туда же, куда и мы! Он превратится в реку, а потом море! А здесь не течет, это пруд, смотри, какой узор, как пятна у леопарда!»
С появлением ребенка вскрылись и какие-то личностные проблемы, не осознаваемые раньше. Например, тревожность. До этого я волновалась разве что из-за уровня материального комфорта, который мне казалось обязательным апгрейдить каждый сезон. Сейчас тревожность снедает меня очень часто, материальное стало номером не знаю уж даже каким, я просто волнуюсь. По миллиону поводов, которые замыкаются на ребенке, от бытовых мелочей до общего несправедливого мироустройства и экологических проблем. Мне тяжело с этим жить, но я работаю над собой.
Все остальные изменения мне нравятся. Я рада, что они со мной произошли. Хотя та самая зона уязвимости, которую я всю жизнь пыталась сократить, вдруг выросла в разы. И жить так гораздо труднее. Но насколько интереснее!
Чужих здесь нет
Есть люди, которые любят детей. Дети – это их призвание, они им всегда рады, в любом настроении и количестве, для них это естественная среда обитания. Большинство из нас совсем не таковы.
Мы, конечно, тоже любим детей. Но своих собственных или друзей. А еще мы очень любим побыть иногда без детей. Если уж выдался такой вечер, хочется использовать его по полной, насладиться свободой. А не ловить падающие на пол помидоры, хоть ты уже и профессионал этого дела.
Встречаясь с друзьями, так хочется поговорить о чем-то кроме детей. Но все разговоры незаметно соскальзывают к этой теме. Казалось бы, нам дома своих хватает, зачем еще слушать бесконечные истории про чужих? Но в том-то и дело, что с появлением на свет твоего собственного ребенка чужие вдруг перестают быть чужими.
Ты совершенно иначе начинаешь воспринимать кипящий и кишащий вокруг детский мир. Ты не можешь поделить улыбку: улыбнуться своему малышу, а тому, что рядом, – нет. Не можешь не ответить ребенку, который зовет тебя посмотреть, как он лезет по канату. Пусть ты и не его мама. Ты всегда поднимешь упавшего малыша, даже если видишь, что ему совсем не больно. И когда на улице кто-то кричит «мама», ты инстинктивно оборачиваешься.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
