– Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное.
– Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
– Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
– Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
– Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
– Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
– Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
– Радуйтесь и веселитесь. Вы – соль земли. Вы – свет мира.
– Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного».
Чтение Священного Писания шло соло и хором, а тем временем Улисс Маколей изучал лысину. Внезапно этот предмет украсился мухой, которая в свою очередь принялась исследовать лысину и будоражить объятого дремотой мальчика. Улисс с минуту понаблюдал за мухой, а затем потихоньку протянул руку, чтобы ее поймать, но миссис Маколей ласково ухватила его за руку. Мальчик пристально уставился на лысину и сидящую там муху. Думать ни о чем не хотелось, и он постепенно погрузился в сонное забытье: гладкая поверхность лысины казалась ему пустыней, складка, перепоясавшая голову, – рекой, пучок из семи волосков – рощицей пальмовых деревьев, а муха – львом. Потом он увидел, что стоит в своем воскресном костюмчике на берегу реки, а на другом ее берегу стоит лев. Улисс стоит на берегу реки, глядит на льва; лев в свою очередь остановился против Улисса и смотрит прямо на него. А между тем чтение Священного Писания продолжается.
Улисс увидел, что неподалеку от него на песке спит араб в развевающихся одеждах. Возле араба не то мандолина, не то какой-то другой музыкальный инструмент и кувшин с водой. Улисс увидел, как лев, в своем смирении и простоте душевной чем-то похожий на спящего человека, подходит к арабу и обнюхивает его голову без всякого намерения причинить ему вред.
Чтение Священного Писания окончилось. Мощно задышал орган, а хор и прихожане запели «Простираю к Тебе руки мои».
Видение пустыни исчезло. Вместо нее возник океан. Теперь Улисс судорожно цеплялся за скалу, которая высилась над водной пустыней. Только голова его и руки были над водой. Он оглядывается в поисках спасения, но кругом одна лишь вода. И несмотря на это, он полон терпения и веры. Наконец Улисс видит, как вдалеке по волнам идет огромный человек – Большой Крис. Он подходит к Улиссу, молча нагибается к нему, берет за руку и поднимает из глубины на поверхность. Мгновение спустя Улисс снова падает в воду и судорожно барахтается в ней, а Большой Крис снова выуживает его оттуда и ставит на ноги. Держа мальчика за руку, Большой Крис шествует вместе с ним по волнам. Далеко впереди видны белые башни прекрасного города, окаймленного зеленой растительностью. Большой Крис и мальчик идут прямо в город.
Пение кончилось. Вдруг Улисс почувствовал, что его кто-то трясет. Вздрогнув, он проснулся. Его тряс Лайонель. Лайонель с тарелкой для пожертвований. Улисс нашел свою монетку, положил ее на тарелку и передал тарелку матери.
Лайонель прошептал Улиссу тоном благоговейным и полным таинственности:
– Ты уже спасен, Улисс?
– Как? – спросил Улисс.
– Прочти, – сказал Лайонель и вручил другу религиозную брошюрку.
Улисс поглядел на брошюрку, но не смог разобрать даже очень большие буквы заголовка: «Ты уже спасен? Это никогда не поздно!»
В другом конце притвора Лайонель задал тот же вопрос какому-то пожилому господину:
– Вы уже спасены?
Человек строго взглянул на мальчика и с раздражением шепнул ему:
– Ступай, ступай!
Прежде чем уйти, Лайонель с видом великомученика предложил пожилому господину одну из своих брошюрок. Разозлившись, пожилой господин молча выбил брошюрку из рук Лайонеля; мальчик напугался и почувствовал себя настоящим великомучеником.
Жена пожилого господина шепнула ему:
– Что с тобой, милый?
– Мальчик спросил меня, сумел ли я спастись. Потом сунул мне вот это. – Он нагнулся, поднял с пола брошюрку и передал ее жене. – Сунул мне… это сочинение! – Пожилой господин с раздражением прочел вслух: – «Ты уже спасен? Это никогда не поздно!»
Жена умиротворяюще похлопала пожилого господина по руке:
– Не волнуйся. Почем ему знать, что ты целых тридцать лет был миссионером в Китае?
Во время церемонии сбора пожертвований тихо и нежно играл орган и заливалось сопрано. Лайонель, Агги, Шэг и несколько других итакских мальчишек выстроились в глубине церкви – каждый из них держал перед собой тарелку с пожертвованиями. Когда музыка кончилась, мальчишки в непривычном молчании и с комической важностью затопали по проходу к столу перед кафедрой священника и сложили туда стопкой свои тарелки; затем они расселись по местам рядом с родителями.
Глава 35
А лев смеялся
Вернувшись из церкви и проглотив воскресный обед, Август Готлиб отправился в палисадник чинить рваную теннисную сетку – в расчете на то, что она еще пригодится. Его сверстник Энук Хопер подошел к палисаднику, остановился как вкопанный и стал наблюдать за тем, что делает Агги. Сам он был счастливым обладателем камеры от бейсбольного мяча; он лихо швырнул ее о тротуар, и камера высоко подпрыгнула. Поймав свой мяч на лету, он стал кидать его снова и снова. Энук Хопер был самым горячим мальчиком в Итаке, самым нетерпеливым, быстроногим и горластым.
– Что ты делаешь? – спросил он Агги.
– Сеть.
– Для чего? Для рыбы?
– Нет, – сказал Агги. – Для зверей.
Энуку Хоперу сразу стало скучно.
– Пойдем, – сказал он. – Сыграем в бейсбол или, хочешь, побежим к цистерне Гуггенгейма и полезем на нее.
– Мне надо доделать сеть, – сказал Агги.
– Господи, на что тебе сдалась эта сеть? – нетерпеливо воскликнул Энук.
– Ловить зверей.
– Где ты найдешь тут зверей? Давай, давай! – закричал он. – Пошли на Малагу, выкупаемся.
– Я буду ловить этой сетью зверей как пить дать! – сказал Агги.
– Этой теннисной сеткой не поймаешь даже блоху. Давай во что-нибудь играть. Давай проберемся в кино, там сегодня картина про Тарзана.
– Сперва я поймаю собаку, – сказал Агги, – попробую, крепка ли сеть. Если она выдержит, тогда посмотришь!
– Твоя теннисная сетка – старая рванина, – сказал Энук. – Ничего ты ею не поймаешь. Пойдем в парк к тюрьме, поболтаем с арестантами.
– Сперва я доделаю сеть для зверей. Мне ее надо сегодня попробовать. Если она годится, тогда увидишь!
– Что я увижу? У нас тут нет никаких зверей. Одна корова. Две собаки. Шесть или семь кроликов. Несколько кур. Что ты можешь поймать?
– Очень хорошая сеть, – сказал Агги. – Годится и на медведя.
