– Теперь уж точно возглавите прокуратуру,– с досадой произнес Кулиш. – Станете моим суровым шефом. Я вам по-доброму завидую. Молодой, перспективный, неподкупный, как Робеспьер. Если и дальше так пойдет, то держу пари, пост генпрокурора вам гарантирован. Тогда уж точно всех бандитов повяжите. Но все же, господин Зотов, постарайтесь осознать, что мафия бессмертна и все ваши потуги тщетны?
– Так вы ей служите?
– Я лишь констатирую факт, – ушел от прямого ответа помпрокурора и пояснил. – Причем, сицилийская мафия, нашей крымской, в подметки не годится. На Западе все в ужасе от русской мафии…
– Не так страшен черт, как его малюют, – усмехнулся следователь.– Эх, Зиновий Яковлевич, это у вас есть такой шанс при хитрости, изворотливости и богатых навыках аппаратных интриг.
– Сергей Васильевич, а кому нынче нужна твоя сермяжная правда? – язвительно усмехнулся Кулиш и пояснил. – В этом мире все относительно, непостоянно и поэтому не стоит лезть из кожи. Если генпрокуроров и министров меняют, как перчатки, то зачем нам напрягаться, придет новая метла и без учета былых заслуг отправит в отставку. Насадит везде своих проверенных людей с куриным интеллектом. Ты же знаешь, что часто инициатива наказуема. Следует соизмерять свои силы и, если нет поддержки «сверху», то разумнее отойти в сторону и не мешать предприимчивым и богатым гражданам жить, как им хочется.
– Зиновий Яковлевич, есть закон, перед которым все люди равны, независимо от их социального, имущественного состояния и других признаков. И мы призваны добиваться того, чтобы все жили по законам, а не по понятиям, как это кому-то нравиться, – возразил следователь.
– Коллега, мы не всесильны и никогда общество, государство не будут совершенны и идеальны, поэтому не бросайтесь в бой, сломя голову, учитывайте ситуацию, обстоятельства и личности, которым хотите насолить. Они серьезных наездов, угрожающих бизнесу, не говоря уже о личной свободе и репутации, не прощают. Это слишком опасная игра, в которой может быть только один победитель.
Я не открою великую тайну, если скажу, что депутаты, принявшие УК, УПК и другие кодексы и законы, сами же их сплошь и рядом нарушают. Когда им это выгодно, подменяют закон политической или иной целесообразностью. Надувая щеки, с пеной у рта защищают от следствия и правосудия своих коррумпированных и алчных родственников, партнеров по бизнесу. Вот от кого в первую очередь исходит правовой нигилизм, а не от простых смертных, которым некогда в борьбе за биологическое выживание читать законы. Вы мне, маэстро, напоминаете дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами. Они не только крыльями расшибут вам голову, но и жерновами сотрут в порошок.
– Выдержим и прежде звучали угрозы, – ответил Зотов.
– Я вас понимаю, хотите отличиться в этом резонансном деле, чтобы заметили «наверху», оценили и назначили на должность прокурора. Но немало и других более легких и эффективных способов для роста карьеры, – намекнул помпрокурора. – Нынче кадры на руководящие посты подбирают по иным критериям и, в первую очередь по принципам партийной принадлежности и личной преданности правящей коалиции.
Ты, конечно, Серега, еще сравнительно молодой, можно сказать зеленый, романтик, и максималист в одном лице, готов горы перевернуть, не подозревая, что рискуешь надорваться и заработать грыжу, – менторски поучал Зиновий Яковлевич. – А я, мой юный друг, не один пуд соли в прокуратуре съел, многих начальников пережил и познал почем фунт лиха, поэтому в бутылку не лезу, не создаю ни себе, ни другим проблем.
– Очень удобная позиция: если я никого не трогаю, то и меня никто не тронет, – заметил следователь. – Положа руку на сердце, я вам не завидую, а сочувствую. Вы, очевидно, забыли, что прокуратура, это не церковь, не монастырь и не богадельня для сирых и убогих с милосердными и миротворческими функциями, а правоохранительный орган, призванный блюсти законность, раскрывать преступления и отправлять злодеев на скамью подсудимых, а не раскуривать с ними трубку мира.
– Никто с ними и не курит фимиам, – возразил Кулиш. – Если вы меня в чем-то подозреваете, то это глубокое заблуждение. Я не преступаю границы закона, а напротив, содействую демократизации, открытости и прозрачности в работе прокуратуры. У граждан не должно сложиться превратное мнение, что мы даром хлеб едим и протираем штаны. Поэтому я добровольно взвалил на себя неблагодарную миссию пресс-секретаря.
– Под дымовой завесой стенаний об открытости и прозрачности вы, Зиновий Яковлевич, грубо вторгаетесь в ход следствия, разглашаете оперативные сведения, хотя это не входит в сферу вашей деятельности, вы курируете судебную практику, поддерживаете обвинения, – напомнил следователь. – Откуда подозреваемые почерпнули данные из моего служебного досье?
– Вопрос не по адресу, я кадрами не ведаю, это не в моей компетенции, – живо, словно был готов к вопросу, парировал Кулиш и предположил. – Возможно, журналисты, репортеры, их сейчас называют папарацци, пронюхали. Они везде, вооружившись фотоаппаратами, телекамерами и диктофонами, свой нос суют. А может ты и сам, будучи под «мухой» проговорился…
– Я, в отличие от вас «под мухой» не бываю.
– Совсем что ль не пьешь, трезвенник?
– Да, веду здоровый образ жизни, занимаюсь спортом.
– Тогда я вам завидую. Сто лет проживете без капитального ремонта, – съязвил он и усмехнулся. – Держись, криминал, трепещите паханы и воры в законе!
Стер с лица маску иронии и продолжил:
– А, если серьезно, Сергей Васильевич, то в отношениях с коллегами вам недостает дружелюбия, дипломатичности, такта и соблюдения служебной субординации. Вот и ко мне вы относитесь с явным предубеждением и даже неприязнью, тем самым вредите себе, создаете дополнительные барьеры к карьерному росту. Имейте в виду мое слово в нашем сугубо корпоративном ведомстве, да и за его стенами, не последнее. При случае мог бы словечко за вас, где надо замолвить. Знайте, что кадровая политика осуществляется не столько в казенных кабинетах, сколько во время охоты, рыбалки, на пикниках, банкетах, фуршетах и в саунах… Оттуда депутаты и чиновники в кабинеты приходят с готовыми решениями.
– Зиновий Яковлевич, я очень сомневаюсь в бескорыстных порывах и благородстве вашей души, – произнес Зотов. – Во-первых, потому что вы сами не прочь занять кресло прокурора, а во-вторых, уж слишком вас тревожит исход уголовного дела по поводу гибели Кременя в ДТП. Вы бы с радостью похоронили его в архиве или передали покладистому, ручному следователю, который бы вынес постановление о прекращении и закрытии уголовного дела из-за отсутствия состава преступления. В таком случае подтвердилась бы ваша версия о несчастном случае, роковом стечении обстоятельств. Одним выстрелом поразили бы двух зайцев.
– Интересно, что же это за зайцы? Кого вы имеете в виду? – усмехнулся помпрокурора, стремясь извлечь из Зотова, как можно больше ценной для себя информации.
– Подняли бы на щит, разместив информацию на сайте и направив в СМИ, свой профессионализм, – ответил следователь. – Сыграли бы на руку тем, по кому давно тюрьма плачет горючими слезами. Как говорится, и волки бы остались сыты, и овцы целы.
