Я одна, но мне кажется, что он со мной, Совсем одна, я гуляю с ним ночь под луной.
Не допев и половины песни, Конни вспоминает о Джеффе и о том, что для них нет никакого выхода и никакой перспективы. Ее глаза наполняются слезами, и она уходит со сцены. Публика считает это частью шоу, трогательной находкой актрисы, которую они обожают.
Женщина, сидящая за одним из ближайших к сцене столиков, громко вскрикивает:
— О-о-о, до чего же он хорош!
Позже в тот же вечер Конни сидит дома на диване в угрюмом молчании.
— Что с тобой? — спрашивает Карла.
Конни пожимает плечами. Прежде чем она успевает ответить, к ним буквально вламывается Брианна и взволнованно говорит:
— Там Персик переругалась с Джеффом!
Вместе с девушками она высовывается из окна и прислушивается к тому, как цапаются друг с другом не на шутку разошедшиеся братья.
— Это же прямо здесь! — кричит Роберта, показывая на вход в «Хэндлбар». — А ты даже войти не хочешь. У тебя просто смелости не хватает зайти и посмотреть наше шоу. Признайся, тебе противно все, что связано с моей жизнью, да и я сам тоже!
— Роберт, — вроде бы спокойно отвечает Джефф, — я на наши отношения потратил кучу времени и энергии. Я пытаюсь — но не надо на меня давить. Неужели ты не можешь дать мне еще немного времени? Пойми, мне на самом деле тяжело видеть тебя таким!
— Я тебе не детский конструктор, который можно разобрать и выбрать те детали, от которых тебя не тошнит, — огрызается Роберта. — Или принимай меня таким как есть, или катись отсюда. Твои полуотношения меня не устраивают, Джефф.
Конни с Карлой, Брианна, Леа и еще несколько трансвеститов, живущих в том же доме, поспешно спускаются по лестнице вниз, чтобы выступить арбитрами в этом споре. В этот момент рядом с домом притормаживает машина, из которой выходит очень эффектная женщина лет тридцати в практичных туфлях-лодочках сочного розового цвета и с подобранной им в тон сумочкой.
Женщина изумленно глядит на Джеффа и Роберту, затем замечает собравшуюся вокруг «женскую» компанию и, словно не веря своим глазам, спрашивает:
— Джефф? Это ты?
Джефф, со страдальческим видом отводя глаза в сторону, говорит:
— Это не то, что ты думаешь, Мэри, — говорит он.
— У меня самой глаза есть, — брезгливо говорит она. — Не надо мне ничего объяснять. Так вот из-за чего вся эта таинственность. Ха! Я-то думала, ты встречаешься с другой женщиной, в худшем случае — с несколькими женщинами.
— Да нет же, Мэри, — жалобным тоном произносит Джефф.
— Ну что же, Джефф, может быть, у тебя все-таки хватит смелости представить меня своей подруге? — предлагает Роберта.
Джефф оглядывается и обнаруживает, что их с братом сугубо личный разговор, равно как и встреча с Мэри, уже собрали немалую аудиторию. Он тяжело вздыхает и бесцветным голосом произносит:
— Мэри, познакомься, это Роберт. Мой брат.
Лицо Мэри бледнеет прямо на глазах. Она даже не пытается проявить вежливость и хоть как-то скрыть свое омерзение.
— Ну ладно, — вдруг объявляет Конни и хлопает в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание, — спектакль окончен, девочки. Почему бы нам не оставить людей в покое, чтобы они могли решить свои семейные и сугубо личные вопросы?
Мэри еще раз обводит взглядом собравшуюся вокруг компанию и наносит Конни тщательно рассчитанный словесный апперкот:
— О, Джефф, как ты можешь общаться с ними? Это же просто кучка извращенцев!
Конни буквально потрясена тем, какое отвращение вызывают у Мэри Роберта и остальные собравшиеся вокруг люди, которых сама она привыкла считать своими лучшими друзьями.
Карла делает шаг вперед и говорит:
— Смотри не нарвись на неприятности. Мы ведь тоже знаем много разных слов. Лучше проваливай отсюда.
Мэри бросает на нее быстрый взгляд. Она уже открывает рот, чтобы сказать что-то еще Джеффу, но затем передумывает, залезает в машину и быстро уезжает. Все молча стоят и ждут продолжения. Карла первая разворачивается и идет через толпу ко входу, предлагая остальным последовать ее примеру. Джеффу нужно собраться с мыслями и осознать, что произошло, а посторонние наблюдатели при этом отнюдь не требуются.
Встретившись взглядом с Карлой, Конни качает головой. Она намерена остаться с Джеффом. Карла кивает. Она понимает Конни. По крайней мере, ей так кажется.
У Джеффа такой вид, будто он вот-вот заплачет, но Конни не пытается его утешать и даже не предлагает ему носовой платок. Она садится рядом с ним на переднее сиденье машины, не обращая внимания на хмурое выражение его лица. У нее на сердце, под тщательно сконструированным бюстом, накопилось то, что она очень хочет высказать этому человеку. Ей нет никакого дела до того, что ему сейчас плохо и он не хочет, чтобы именно в этот момент ему читали нотации.
Конни смотрит на него упор, пока он не поднимает на нее глаза. Тогда она говорит:
— Раз уж у тебя сегодня все равно такой неудачный день, то давай я тоже кое-что скажу. Послушайся моего совета: никогда не называй кого-то ненормальным, не навешивай этот ярлык, ладно? Кто говорил: «Мне все равно, как одевается мой брат, я просто хочу понять его»? Оказывается, ты врал! На кой черт ты тут ошивался и делал вид, что хочешь восстановить отношения с братом? Ха-ха! По-моему, ты просто хотел справиться со своими комплексами за его счет, разве нет? Посмотри на Роберту: она прекрасно жила, пока ты не появился. С какой стати ты врываешься в жизнь брата и начинаешь высказывать свои суждения и давать оценки? Она такая, какая есть. Мы все такие. Не нравится — катись отсюда. Зачем тратить твое драгоценное время на какую-то кучку пидоров? Ты ведь точно так же про нас думаешь: это у тебя на лице написано. А у Мэри хотя бы хватило духу сказать это вслух, нам в лицо.
Конни просто трясет от гнева, когда она вылезает из машины и захлопывает за собой дверцу. Карла и Роберта ждут ее на ступеньках у входа в дом. Взявшись за руки, они скрываются в подъезде и вскоре уже заходят в квартиру девушек, где собрались все их друзья-подружки. Все хотят побыть немного вместе, чтобы переварить случившееся и оказать моральную поддержку Роберте.
Конни молча проходит в спальню, и, когда через некоторое время Карла заглядывает туда, чтобы убедиться, что все в порядке, она обнаруживает Конни стоящей перед большим зеркалом и рассматривающей свое отражение. Карла подходит к сестре и ласково обнимает ее.
— Ужасно больно, правда? — говорит Конни, улыбаясь одними уголками губ.
