Питер вздохнул.
– Ну… Во-первых, он извинился за то, как поступил с нами в школе, когда пожертвовал нашей дружбой ради другой компашки.
– Он говорил мне то же самое, когда впервые приехал в Уэлсли.
И я знала, что Мэтт собирался сказать и Питеру.
– Потом он извинился за то, что из-за него нам с тобой пришлось разбежаться, сказал, что никому из вас не доставляло удовольствия причинять мне боль. А потом он сказал, что…
Питер запнулся, но вскоре продолжил:
– Что сделал тебе предложение.
Я оттолкнулась от стены и посмотрела на него с удивлением.
– Он рассказал тебе об этом?
– Да, и в этот момент мне захотелось ударить его. Если бы не все эти капельницы и провода, наверное, я не смог бы сдержаться.
Я улыбнулась. Питер склонил голову и виновато пожал плечами.
Он откашлялся и продолжил:
– Я понял, что именно поэтому он отправил тебя за кофе. Я сказал, что не удивлен, потому что всегда знал, что ты любишь его больше, чем когда-нибудь любила меня.
– Питер…
Я тронула его за плечо, но он поднял руку, говоря, что моя жалость ни к чему.
– Я попросил его позаботиться о тебе. Сказал, что если он хоть пальцем тебя тронет или чем-то обидит, я сделаю все, чтобы он об этом пожалел. Он согласился, – сказал Питер.
– Питер… – снова прошептала я.
– Нет, Кора. Не нужно. В самом деле. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И все.
Я обхватила его руками и обняла.
– Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив. И ты будешь. Просто с кем-то другим.
– Это неправда, – прошептал он мне на ухо. – Может быть, я и не для тебя, но ты всегда была, есть и будешь любовью всей моей жизни.
Я закрыла глаза, чувствуя, как к ним подступили слезы, и поцеловала его в щеку.
– И все? – спросила я. Мы повернули назад, к приемному покою.
– Нет, – ответил Питер. – Было еще кое-что.
Я застыла на месте и взяла его за руку:
– Скажи мне.
Он снова посмотрел вниз, на пол.
– Если что-то с ним случится и он не выживет, Мэтт попросил меня проследить, чтобы у тебя все было в порядке. И вот я здесь.
Мы встретились взглядом.
– Что бы ни случилось, Кора, я с тобой. Но хочу, чтобы ты знала – я правда надеюсь, что Мэтт поправится.
Глава 48
Когда двери хирургического отделения наконец распахнулись, мною овладел всепоглощающий страх.
Я быстро встала и увидела, как к нам через весь коридор идет хирург. Он не смотрел на нас, и я уже знала в тот момент, что новости плохие.
Вся моя кровь бросилась мне в голову. Я не могла дышать.
– Мне очень жаль, – сказал доктор. – Мы сделали все, что могли…
Гордон опустил голову и заплакал, а Питер обнял меня и прошептал:
– Мне так жаль, Кора. Мне так жаль…
Жизнь
Глава 49
Софи
Я сидела за столом рядом с мамой и понимала целиком и полностью всю гамму эмоций, которые она чувствовала. Год назад в детской больнице в Нью-Йорке я испытала все это сама. В тот день мир, казалось, перестал для меня существовать. Мне было так больно, что эта боль представлялась мне совершенно нестерпимой.
– Мам, прости меня. Я об этом не знала. Почему ты никогда мне не говорила? – всхлипнула я.
– Потому что я твоя мать и не могла так говорить о мужчине, который не был твоим отцом, – пожала плечами мама.
Я посмотрела на нее. Лучи закатного солнца освещали мамино лицо, и мне стало так спокойно. Я спросила:
– Потому что мой настоящий отец – Мэтт, да?
Мама достала из коробки салфетку и высморкалась.
– Да.
Мы долго сидели в тишине. Я ждала, когда мама сможет справиться с горем, которое только что разбередила.
Я встала, подошла к шкафу и стала искать по всем ящикам, пока наконец не нашла бутылку бренди. Я налила нам по чуть-чуть и снова села.
– Наверное, ты вышла замуж за Питера, когда не стало моего отца… – начала я и запнулась. – Моего настоящего отца.
Мама поднесла к губам бокал, глядя на переливавшуюся в нем янтарную жидкость, и медленно сделала глоток.
– Когда Мэтт умер, – сказала она, – Питер поддерживал меня во всем. И он не стал меня просить вернуться. Просто он вел себя так, чтобы мне было спокойнее, потому что был и оставался моим другом. Он знал, что я чувствовала. Конечно, по-настоящему Питер этого понять не мог, но знал, как мне плохо. Пришлось нелегко. Но я вернулась к учебе после Рождества и собиралась все же закончить учебный год. Вот только с самого начала семестра меня начало тошнить по утрам, и я сразу поняла, что беременна.
Мама сделала еще глоток бренди и посмотрела на меня серьезно.
– На дворе были шестидесятые, – объяснила она. – Тогда нравы были совсем иными, а я была прилежной девочкой из Уэлсли. Я не знала, что скажут учителя и родители. Я была в замешательстве, Софи, и я так сильно скучала по Мэтту, что иногда мне просто хотелось свернуться калачиком и умереть.
Она запнулась.
– В то же время я была безумно счастлива, что ношу его ребенка. Тебя. Ты была единственным, что от него осталось, и я решила во что бы то ни стало рожать, – продолжила мама.
Я нахмурилась:
– Во что бы то ни стало… Ты хоть папе-то сказала об этом? Он вообще знал, во что ввязался? Что ты уже беременна от Мэтта? Беременна мной?
Мне было нелегко понять ее действия.
– Конечно, Питер все знал, – ответила мама. – Это он предложил нам пожениться. Сначала я была против. Я просто не могла вынести даже мысли о том, чтобы выйти замуж за кого-то еще. В моем сердце лишь Мэтт был моим мужем, а я была его женой. Я его очень любила, но знала, что не смогу поднять тебя на ноги в одиночку. А родители заставили бы меня держать все в тайне и отдать тебя в детдом, чтобы я могла закончить институт. Питер знал, что такая перспектива была для меня смерти подобна. Он знал, что я никогда бы тебя никому не отдала. И очень постарался уговорить меня, практически упросил меня выйти за него замуж, пообещав, что будет любить тебя как своего ребенка. И так и было, Софи. Питер был прекрасным мужем и отцом. Он любил тебя, потому что ты была частью меня – и, бог тому свидетель, любил он меня больше, чем я того заслуживала. Питер был моим лучшим другом, и я не знаю, что бы делала без него.
Мама замолчала и одним глотком прикончила бренди.
– Тогда почему ты ушла? – спросила я, чувствуя прилив гнева. – Ты ведь ушла против его воли. Я слышала, как вы ругались за несколько дней до этого, но ты все равно села в тот самолет и больше не вернулась. Ты ушла от нас. От меня. Как ты могла? Зная все то, что ты только что сказала мне, как ты могла от меня отказаться? И от папы… Он ведь дал тебе все.
