Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Мой.
Быков посмотрел на кулак Волчка, задумчиво поскреб ногтями нос.
– Чем гнуснее они будут, тем лучше, – сказал Волчок. – В идеале нужны настоящие отморозки. Сможешь таких найти?
– В Москве-то? – Быков усмехнулся: – Да на каждом углу.
– Отлично. Да, и еще. Мне нужно, чтобы ты кое-что купил.
Егор положил перед ним листок бумаги со списком. Быков взял листок, пробежал по нему взглядом и удивленно поднял брови.
– Сбираешься строить суперкомпьютер? – иронично осведомился он.
– Почти.
Быков снова посмотрел на список. На этот раз он озадаченно нахмурился:
– Слушай, это барахло будет стоить денег.
– Много денег.
Из груди Быкова вырвался вздох, похожий на стон.
– Черт… Ты меня разоришь.
– Если мы не предотвратим катастрофу, через пару лет твои деньги ничего не будут стоить. Ты уж мне поверь.
– Ладно. Уверен, что все эти запчасти тебе необходимы? – с надеждой в голосе уточнил толстяк. – Может, тут есть что-то лишнее?
– Ничего лишнего. Я хорошо разбираюсь в железе, друг.
– Это я уже слышал.
Он взял листок, сложил его и с удрученным видом сунул в карман.
7
Вечер выдался влажный и ветреный. Юля Литвинова шагала к машине, подняв ворот плаща и поеживаясь от резких порывов ветра. Она сильно измоталась за минувший день. С девяти часов утра босс провел семь встреч, и на всех она присутствовала, делая для него заметки и подкладывая ему листки с набросками идей, решений и распоряжений, которые они сделали заранее.
В последнее время Чубаров озаботился созданием имиджа «славного парня», и если раньше он проворачивал свои дела втихую, то теперь предпочитал делать все публично. А любой публичный акт требует продуманности.
Чубаров ничего не говорил Юле о своих планах, но она и сама о них догадывалась. Накануне пятидесятипятилетнего юбилея Анатолию Борисовичу надоело быть человеком, которого все россияне считают главным источником своих бед. Он добился в жизни всего, чего хотел, и теперь его честолюбие требовало если не народной любви, то хотя бы искреннего уважения.
Чубарову надоело быть миллиардером-парией. Он хотел быть властителем дум. Создание положительного имиджа требует больших затрат, и Анатолий Борисович на них не скупился. Он строил больницы и школы, устраивал благотворительные балы, нанял целую команду борзописцев, которые писали о нем книги и выпускали их стотысячными тиражами. За его счет, разумеется.
Юлия была уверена: если бы Чубарову предложили отправиться в лепрозорий и обнять прокаженного, он бы согласился, не раздумывая. Главное – чтобы рядом была телекамера, которая бы все это запечатлела.
Юля Литвинова работала на босса семь месяцев, но до сих пор не могла определить, как ей следует ко всему этому относиться. С одной стороны, она прекрасно знала цену всем «добрым делам» Чубарова. С другой – видела, что он вовсе не такой монстр, как думают о нем люди, и что порой его сердцу не чуждо искренне сострадание.
Впрочем, Юля не исключала и того, что Анатолий Борисович – прекрасный актер, который продумывает каждую реплику как минимум за час до того, как слово сорвется с его губ.
И все-таки, как бы ни относилась Юля к боссу и его идеям, работа сильно ее утомляла. И физически, и морально.
Когда до машины оставалась пара метров, грубый голос вдруг окликнул ее:
– Эй, подруга, куда спешишь?
Юля остановилась и с удивлением уставилась на рослого типа, преградившего ей дорогу.
– Я вас знаю? – спросила она.
– Пока нет, – развязно ответил громила.
Юля пожала плечами и хотела пройти мимо, но верзила шагнул вперед и схватил ее за руку. Юля вздрогнула и недоуменно воззрилась на незнакомца.
– Что это значит? – спросила она.
Незнакомец – широкоплечий, в белой кепке, натянутой на лысый череп, и в темных очках – осклабил в усмешке щербатый рот и грубо осведомился:
– А ты сама как думаешь?
В ту же секунду из-за машин вышли еще двое парней. Эти были в черных куртках и в черных кепках-бейсболках.
– Девочка с норовом? – насмешливо осведомился один.
– Хамит? – поинтересовался второй.
Верзила в белой кепке, продолжая сжимать предплечье Юли, посмотрел ей в глаза и проговорил задушевным голосом:
– А пусть хамит. Люблю, когда сопротивляются.
Юля попробовала вырвать руку, но хватка у бугая была железная.
– Я позову милицию! – громко сказала она.
– Да ну? – Что-то тихо щелкнуло, и Юля увидела, что в руке верзилы появился нож с узким, мерцающим лезвием. Верзила медленно поднял нож, остановил его у шеи Юли и сказал: – Попробуй, позови.
Юля побледнела, на глазах у нее выступили слезы. Однако она сумела взять себя в руки и произнесла почти спокойным голосом:
– Ребята, не стоит этого делать. Давайте просто разойдемся, и я навсегда о вас забуду.
Двое приятелей верзилы вразвалочку подошли к Юле и встали у нее по бокам. Один из них поднял руку и положил ладонь на грудь девушке. Юля дернулась, но верзила в кепке поднес лезвие ножа к ее щеке и, глядя на нее темными, слепыми стеклами очков, прошипел:
– Тише, детка… Тише… – Он повернул клинок плашмя и провел им по щеке Юли. Затем осклабился и спросил: – Готова сделать нам приятно?
– Эй, на борту! – вдруг прозвучал незнакомый Юле мужской голос. – Проблемы?
Верзила и его приятели повернули головы на голос. В паре метров от них стоял высокий парень в джинсах, футболке и пиджаке. Парень скользнул взглядом по крепким фигурам хулиганов, затем перевел взгляд на девушку и повторил:
– Проблемы?
Юля смотрела на него с тревогой и надеждой.
– Да… Небольшие есть, – выговорила она дрогнувшим голосом.
Волчок, а это был именно он, снова посмотрел на верзилу в белой кепке и сказал:
– Ребята, по-моему, девушка не хочет с вами знакомиться.
Парни переглянулись.
– А ты еще что за ком с горы? – грубо осведомился один их них.
– Я? – Волчок прищурил желтоватые глаза. – Просто прохожий.
– Это наша подруга, прохожий! – Бугай положил руку девушке на плечо и сжал его пальцами так крепко, что Юля вскрикнула. – Давай, ушлепок, двигай отсюда, пока не наваляли!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
