Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Что ж, – усмехнулся он. – Поздравляю, господин Скай дэ Роушен и госпожа Полайкина, вы не только вывели из строя секцию дорогостоящего артефакта, но и необъяснимым образом сумели перепрыгнуть уровни и попасть сразу на третий.
Сказать честно, я обалдела.
– Что вы сказали, господин Палиано? – Беловолосый выглядел на редкость растерянным. – Такого не может быть. Я не ощущаю проявлений первого уровня, не говоря уже о третьем. Вероятно, артефакт был неисправен до того момента, как началось занятие. И мы с женщи… Агриппиной просто стали случайными жертвами.
Альдамир невольно прикоснулся ко лбу и сразу же поморщился. У меня звезду тоже неприятно саднило.
Как бы ни был неприятен мономорф, на этот раз я с ним полностью согласна: случившееся – ошибка.
– Вполне вероятно, – не стал спорить Палиано.
– Как так?! – возмущенно воскликнула Торони. – Светлик, ты же видишь…
– Подожди, Магда, – мягко улыбнулся декан. – Нужно проверить и исключить все факторы.
– Хорошо, проверяй, – без спора согласилась гаргулья. – Но если подтвердится, они – мои. Ты согласен?
И столько жадного предвкушения было в ее взгляде, что я, не желая того, стала опасаться за свою шкурку. Как бы на опыты не пустили.
– Как скажете, госпожа Торони, – склонил голову в поклоне декан. – Но вначале я приглашу Зака и компанию.
Заком оказался круглый и румяный, словно свежевыпеченная булочка, гном. Он вкатился в кабинет, всплеснул руками, увидев неисправный аппарат. И, причитая, бросился к нему, предварительно выгнав студентов с близстоящих стульев. Компанию гному составил добродушный меланхоличный здоровяк Освальдо. Судя по внешнему виду – элементаль земли. Он посмотрел на Палиано осоловевшими глазами, а потом поинтересовался, что декану, собственно, от него, Освальдо, надо. Палиано указал на нас с желтоглазиком и велел сделать хоть что-то с новоприобретенными украшениями.
Пока Зак возился с артефактом, а Освальдо – с нами, деятельная гаргулья уволокла оставшихся без дела студентов в другой кабинет, где и издевалась над ними оставшееся до конца пары время.
Палиано носился туда-сюда: то он лез с вопросами к гному, то через секунду уже донимал элементаля. Вскоре и тот и другой попросили его присесть на свободный стул и не мешать работать. Но долго там не усидел, вновь сорвался и продолжил бродить по кабинету. Разве что делал он это молча.
– Прости, Светлик, – спустя продолжительное время произнес Освальдо. Он отстранился от меня и спрятал во вместительный ящик очередную загогулину. – Только так. Больше ничего не могу сделать.
Он скептически полюбовался на дело рук своих и поднялся. Я повернулась к желтоглазику в надежде, что увижу его чистый лоб, но надежда оказалась тщетной. Галка с кожи никуда не исчезла, разве что потеряла насыщенный красный цвет, став просто черной.
– У меня так же? – жалостливо спросила у элементаля.
– Если ты имеешь в виду то, что знак на лбу стал черным, то да, – кивнул тот и пошел к выходу из класса.
Я приуныла. Альдамир, судя по сжатым в кулаки ладоням и каменному выражению лица, тоже не был счастлив получить незапланированное украшение. Мы сидели рядом и бесстыдно пялились на лбы друг друга. Прынц так вообще, казалось, хотел прожечь во мне дырку.
– Что смотришь? – не вынеся издевательств над своей тонкой психикой, нервно поинтересовалась у близнеца. – Нравлюсь?
Он явственно скривился, но так ничего вслух и не сказал, только отвернулся. Хотелось бросить ему еще что-нибудь колкое, но я силой воли усмирила желание и вместо этого на порядок любезнее произнесла:
– Извини, не хотела тебя обидеть. На нервах, сам понимаешь. Что ни день, то новые напасти.
И, внезапно поддавшись порыву, прикоснулась к внешней стороне ладони мономорфа. Он вздрогнул, но руку отдергивать не стал. Не ведая, что творю, погладила подушечками пальцев его кожу. Ладонь была теплая, чуть-чуть шершавая, приятная на ощупь. Вместо того чтобы спрятать конечность за спину, желтоглазик осторожно разжал кулак, позволяя мне себя изучать. Чем дольше его трогала, тем меньше мыслей оставалось в голове. Виверна внутри ласково закурлыкала, давая понять, что я все делала правильно. В груди разливалось приятное тепло.
Но… Язык мой – враг мой. Слова вырвались сами, я даже не сразу поняла, что услышанная фраза принадлежала мне:
– Я помню о нашем соглашении и нарушать его не собираюсь.
Расслабленная ладонь под моими пальцами мгновенно затвердела. Воздух между нами будто бы замерз.
– Безмерно рад, – бесцветно произнес Альдамир и вытащил руку.
Мне вдруг стало невыносимо одиноко. Если бы не подошедший Палиано, я, наверное, расплакалась бы.
Мысленно обозвав себя слабачкой и нюней, а для лучшего эффекта надавав и себе, и предательнице виверне воображаемых тумаков, подняла глаза на декана.
– Господин Палиано, будьте добры, расскажите, что же это такое с нами произошло, – слыша, как дрожит голос, попросила я. – Мне ничего не понятно.
Бронзовокожий пододвинул себе стул, куда со вздохом облегчения уселся. Помолчал, а потом все-таки решил пояснить:
– Преграда, или фокусатор связи, была создана мастерами-артефакторами для того, чтобы новички могли быстрее научиться посылать свою мысль в нужном направлении. Поверхность фокусатора снабжена специальными улавливателями, которые как бы собирают рассеянные образы одного близнеца в один мыслепучок и посылают его другому. Разработка новая, еще лет пять назад такого не было, приходилось объяснять буквально на пальцах, к тому же достаточно длительный срок. Сейчас прорыв случается в среднем в течение недели каждодневных тренировок. А в нашем деле прорыв весьма и весьма важен. Без него учить дальше просто нет смысла.
– Хм, прорыв, – невежливо перебила я декана. – Что это такое?
Палиано взглянул на меня с укором, но затем, вспомнив, улыбнулся.
– Точно, Груша. Все забываю, что ты – иномирянка. Так вот, прорыв – первая осознанная передача картинки-мысли близнецу. Стоит один раз такое проделать, дальше пойдет как по маслу.
Все еще не до конца понимая, вопросительно уставилась на декана. Он понял меня без слов.
– Передать мысль – это не то же самое, что просто утопить близнеца в своем дурном настроении. Для этого нужно сосредоточение, желание и волевое действие. Без тренировки умение не приходит. Я понятно объяснил?
– Да, вполне, – кивнула я.
– Так вот, – продолжил Палиано. – Вы, господа, каким-то непостижимым образом, но я обязательно узнаю каким, сумели перепрыгнуть второй уровень связи. То есть вместо передачи картинки или на крайний случай речевого сообщения вы провернули нечто иное. А именно: выжгли на коже друг друга показываемый вам символ. А это уже третий уровень взаимодействия. Почему один из ведущих артефакторов не смог удалить метки – это уже, конечно, другой вопрос.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
