Мокрый от пота, проезжающей машине отдал честь… И ещё один момент. Не успел он обильно выступивший пот стереть с лица, в смысле позвонить начальнику охраны, как подъехала вторая машина, вообще чёрте что — чёрный катафалк. Настоящий, горбатый и тонированный, «линкольн». Когда водительское стекло опустилось, из-за водителя на охранника в упор глядел ещё один хозяин города — Владимир Петрович! Владим-мм-ир… бешен-нн… Ооо!!
Почему ещё один, и на такой машине, охранник уже не спрашивал, отреагировал нервной улыбкой, бросился к шлагбауму.
Вытянувшись, одной рукой давил на красную кнопку, другой отдавал честь. Понимая, что-то сегодня произойдёт! Испуганно размазывая форменной фуражкой пот по лицу, на всякий случай спрятался в домике рядом со шлагбаумом. Кого-то завалят, значит, если и катафалк уже подали… Кого?
Договариваясь о встрече, они так и решили.
— Давай без охраны, — предложил Шаман. — За ней же менты привяжутся и паровозом — папарацци. А нам это надо? Не надо. Как думаешь?
— Пожалуй… Я не звезда — светиться. — Подумав, согласился Петрович. — Без свидетелей лучше.
— И я так падумал. Пасидим, перетрём… Тема интересная. Денежная.
— Хорошо, я тебе доверяю… если что, сам понимаешь…
— Да ты что, брат? Слово даю, Петрович, никакой падставы. Ти меня знаешь. Отвечаю.
— Где? Когда?
Так и решили. Каждый приехал по-своему. Понятно теперь, почему охранник был так удивлён.
Гольф-клуб, как известно, элитный клуб. Элитнее не бывает. Тем более частный. Люди здесь собираются весьма достойные, значимые, «приличные». Только по клубной карточке, в определённое время… На VIPишном «транспорте». Иные на вертолётах. Места на стоянке для них строго распланированы и зарезервированы, выкуплены. И гостевые номера проветривают и меняют цветы, и ресторан готовит вкусные свежие блюда сообразно вкусам гостей, и обслуживающий персонал наглаженную форму надевает. Техники гольфкары снимают с подзарядки, готовят, проверяют-протирают. И поле объезжают, чистят, готовят… Об этом известно заранее, а тут… Ни с того, ни с сего, без предупреждения. И кто?! И в каком виде?! Начальник охраны тоже, кстати, не знал. Это видно. Суетится, словно в штаны навалил.
«Гости» прошли на открытую веранду. Пустую, естественно. На кухне о гостях слух ветром пронёсся — кто и какие! — бросились готовить блюда… Начальник охраны оперативно «людей» поставил с внешней стороны ресторана. Чтоб никто, и ни-ни… Внутреннюю видеозапись приказал немедленно отключить, а глушилку, наоборот, включить, мало ли что, к тому же, так положено. И лёгкую музыку… Моцарта…
На стол подали вино и фрукты… Вино грузинское, водку «Путинку», фрукты отборные.
— Спасибо, уважаемый, что приехал. — Первое, с чего начал Шаман.
Владимир Петрович кивнул головой, и посмотрел на наручные часы.
Шаман правильно истолковал жест собеседника: время — деньги. Продолжил.
— Как здесь хорошо. Как на Кипре. А воздух како-ой, во-озду-ух…
Владимир Петрович тему не поддержал, нетерпеливо поёрзал на стуле. Шаман перешёл к делу.
— Я в курсе, что это тваи ребята маих палажили… Пятерых. Не обижаюсь! — Начал Шаман, рассматривая этикетку на винной бутылке. Подняв бутылку, одними глазами спросил собеседника…
— Да, наливай. — Кивнул Владимир Петрович. — А ты моих… Вместе с нотариусом и майором. Мне доложили. Семь человек. За троих должок. И это со скидкой.
— Согласен. Рассчитаемся.
Смакуя вино, выпили. Шаман с видимым удовольствием, Владимир Петрович чуть кривясь.
— Понимаешь, Шаман, на всё остальное мне плевать, — Ставя фужер, заметил Петрович. — Но там был один человек особо ценный для меня. Майор. Бывший эсвээровец. Спец. Ценный кадр, между прочим. Морпехов готовил. Ценный!
— Тц! Сабалезную. Искренне сабалезную. Зуб даю, маи ребята не знали. Как скажешь, брат, так и заплачу. Памятник там ему, пособие семье и всё такое… Это за мной. В принципе, виноват, конечно, твой Баринов…
— Хмм… У меня таких Бариновых… — Наливая в фужер «Путинки», усмехнулся Владимир Петрович, — как у сучки блох. Не к столу будь сказано.
— Панимаю, сам такой, но это он, гадёныш, кашу заварил, точно он, но… Бог с ним. У меня предложение: давай об этом патом. За твоё здоровье.
— И за твоё…
Смакуя вино, Шаман не торопливо, всё так же смакуя выпил, Петрович, водку, одним махом, выдохнул, потянулся за закуской…
— Тут одна темка возникла, брат, нужно с тобой посоветоваться, перетереть. — Шаман наконец перешёл к «теме.
Владимир Петрович поморщился, и от жаргонных словечек и от тона разговора. И когда это мы уже отвыкнем от зоновских привычек, говорил его недовольный вид. Уже и время другое и условия жизни, и должности, а этот… Шаман это видел, понимал, легко мог обходится без таких словечек, но сбивался, нет, не сбивался, а из принципа: пусть не забывает чистоплюй, откуда он и кто он. Вор, есть вор. Тем более, что в законе.
— Ну, говори… — подняв подбородок, разрешил Владимир Петрович.
Шаман подробно рассказал, даже аудиозапись дал прослушать, как советник Варенцов просил убрать депутата Баринова. И не просто убрать, а с особой жестокостью.
— А Баринов твой человек, потому и спрашиваю: как тебе этот заказ? — закончил Шаман. — Виполнять, нет? Что ти скажешь?
Владимир Петрович задумчиво крутил в руке бокал…
— А мне что с того? — наконец спросил он.
— А мы абоих потрясём, соберём бабки и разделим…
— В каких пропорциях? — Оставляя фужер в покое, спросил Владимир Петрович.
— Сорок на шестьдесят, я думаю. Мне — шестьдесят, тебе — сорок. Работа-то моя будет, а эта хло-опоты, расхо-оды…
— Я думаю, мало. Я не согласен.
— Тваё предложение?
— Пятьдесят на пятьдесят, и ещё мне десять процентов за майора. Так пойдёт.
— Ну и жадный ты, Слон, правильно тебя не только Вовой-бешеным зовут, но и Вовой-жадным иногда. — И видя, что собеседник темнеет лицом, поторопился остудить его. — Не кипятись, брат, не кипятись, я не со зла, я в шутку.
— За такие шутки можно и…
— Знаю, знаю, ми без свидетелей, да и по старой дружбе я.
— Какая дружба? Что ты мне здесь фуфло гонишь…
— Да не кипятись ты, генацвале, я же гаварю — без обид. Ми ж с тобой генералы! У тебя один фланг, у меня другой, но фронт один. Один! Направления разные, но цель одна. А генералы, сам панимаешь, не дерутся, генералы думают. И ми так же. А в нашем с тобой возрасте, да при таких должностях кипятиться никак нельзя, не резон. Ми не фуфлыжники. За нами дела, понимаешь, деньги, люди… А ти — нервничаешь. Нехорошо, брат, не хорошо. Давай випьем за дружбу… пока нас никто не видит…
