Когда Генри дирижировал застольной беседой, все были в хорошем настроении, даже мать. В конце ужина она его спросила о милой девушке, с которой он встречался прошлым летом, и он в ответ как-то странно посмотрел на нее.
— Она живет хорошо, мама. Недавно была помолвлена.
— Ах, мне так жаль! — с сочувствием сказала Луиза, и он рассмеялся:
— А мне нет.
Он много рассказывал о своем приятеле Джеффе, с которым жил в одной комнате. Судя по всему, тот был из Северной Каролины, и они в последнее время несколько раз ездили в поездки вместе. Луиза не стала о нем расспрашивать.
После ужина, вволю нахохотавшись, все перешли в гостиную, и Генри сел играть в карты с девочками. Родители, пожелав всем доброй ночи, поднялись по лестнице к себе. Трэвис и Скарлетт тоже ушли, потому что на следующий день был назначен утренний прием для преподнесения подарков невесте. Трэвис предупредил Скарлетт, что не стоит приглашать Саванну, иначе разозлится мать. Скарлетт так и сделала, хотя испытывала теперь мучительное чувство неловкости. Но она во всем слушала Трэвиса.
Луизе очень хотелось видеть Генри подальше от Саванны, но она не посмела заявить об этом, потому что Генри стал бы возражать и обвинять ее в бестактности. Когда ему не нравилось ее поведение, он, не скрывая, говорил ей об этом. Он ее не боялся. А Дейзи уже успела рассказать старшему брату по телефону о том, что мать плохо относится к Саванне, и он старался как мог окружить Саванну вниманием за ужином. И он не кривил душой, говоря, что приехал домой увидеться с ней.
Во время игры в карты Дейзи заснула, и Генри бережно взял ее на руки, отнес наверх и уложил в постель, а Саванна отправилась в свою комнату. Вскоре в ее дверь постучал Генри, чтобы узнать, в приличном ли она виде. Когда он вошел, она уже переоделась в ночную сорочку и чистила зубы. Как положено настоящему брату, он направился прямиком в ее ванную комнату и остановился на пороге поболтать с ней.
— Мне нравится, что у меня есть еще одна сестра, с которой действительно можно поговорить, — сказал он, улыбаясь ее отражению в зеркале. — Тебя слишком долго не было.
Они уселись в ее комнате и еще немного поболтали. Он сказал, что собирается через несколько лет переехать в Нью-Йорк или Лондон, как только окончательно решит, где ему хочется работать — в картинной галерее, музее или школе. Но работа в области искусства оставалась его мечтой.
— Ты не хочешь сюда возвращаться? — удивилась Саванна. Теперь ей казалось, что южане стараются оставаться поближе к дому и к своим корням.
— Для меня слишком мало места в маленьком провинциальном городе, — просто сказал он. — А поскольку я гей, жить здесь мне было бы сложно, — сказал он.
Она с удивлением взглянула на него.
— Ты гей? — Она об этом не догадывалась, тем более что его мать спрашивала о какой-то девушке, с которой он встречался в прошлом году.
— Да, а Джефф — мой партнер. Я сказал родителям о том, что я гей, когда мне было восемнадцать лет. Папа был не в восторге от этого, но отнесся к этому нормально. А мать ведет себя так, как будто забыла или вообще не знает об этом, сколько бы я ей ни напоминал. Продолжает, например, спрашивать о девушке, с которой я встречался. А ведь сама знает, что я не встречаюсь с женщинами. Я догадался о том, что я гей, примерно через год после отъезда твоей мамы, когда мне было пятнадцать лет. К шестнадцати годам я знал это наверняка. Этому не следует придавать большого значения, но для некоторых людей, в частности для моей матери, это очень важно. И она будет продолжать расспрашивать меня о женщинах, с которыми я встречаюсь, даже когда мне исполнится сто лет. Наверное, она надеется, что я «излечусь». Просто тот факт, что я гей, не входит в ее планы. Думаю, ей легче от того, что я не живу в Чарлстоне. Ее это смущало бы, а мне было бы тяжело. И она продолжает лгать своим друзьям.
— Какая нелепость, — сказала озадаченная Саванна. — Ей-то какая разница?
— По ее понятиям, это «отклонение от нормы», а значит, «неправильно». А для меня это правильно.
— Просто ты такой есть, — с улыбкой сказала Саванна. — Не следует придавать этому значения. Дейзи об этом знает? — спросила она.
— Они меня убьют, если я расскажу ей. Но со временем она и сама догадается. Думаю, Трэвис тоже не в восторге от этого. Он гораздо больше похож на них, чем я. Этакий типичный провинциальный мальчик, которому хочется, чтобы им были довольны родители. Я бы, наверное, повесился, если бы женился на Скарлетт, но для него она именно то, что нужно, — хорошая южная девушка.
— Ты говоришь совсем как янки, — поддразнила его Саванна.
— Может быть, в глубине души я и есть янки. Терпеть не могу процветающее здесь лицемерие, но, возможно, это присуще всем маленьким провинциальным городам. Мне не нравится, когда люди скрывают то, что думают и чувствуют на самом деле, просто из вежливости. А здесь это принято. Иметь в семье парочку генералов армии Конфедерации — это хорошо, но иметь сына-гея — не дай Бог! Они с трудом это терпят. Откуда нам знать, черт возьми, может быть, все эти генералы были геями! — Оба рассмеялись, потом Генри снова стал серьезным. — Твоя мама не придала бы этому значения. Такой любящей женщины я никогда больше не встречал. Когда она жила здесь, я еще не знал, что я гей, но потом не раз думал, что она, возможно, знала об этом раньше меня. Она ведь очень проницательна.
Саванна с гордостью кивнула.
— Как поживает твоя мама? — спросил он. — Мои родители с ней отвратительно обошлись. Она так и не вышла снова замуж, насколько я понял со слов Трэвиса, когда я его об этом спросил.
— Нет, — сказала Саванна, — не вышла. Хотя ей всего тридцать девять лет. Она все еще довольно сильно сердита на твоего папу. Или обижена, — честно призналась она.
— Имеет полное право, — так же честно сказал он. — Моя мать сломала ей жизнь, а папа умыл руки. Вероятно, что с тех пор между ними испортились отношения, но папа не уходит, хотя мать абсолютно с ним не считается. Она предала всех нас, когда бросила отца. И об этом стараются не вспоминать. Так всем удобнее, — неодобрительно сказал он.
— Я это заметила, — призналась Саванна. — Она в ярости, оттого что я здесь.
— Плохо. Ему следовало привезти тебя сюда много лет назад. Я не могу себе простить, что не наладил контакта с тобой или твоей мамой. Я ведь тоже позволил этому произойти. Правда, мне было тогда всего четырнадцать лет, но мне очень не нравилось, как они поступили. А потом меня захлестнули средняя школа, колледж, жизнь, и я так ничего и не сделал. Но я рад, что ты здесь. Надеюсь как-нибудь увидеться с твоей мамой. Мне хотелось бы многое сказать ей.
— Она собиралась попробовать навещать меня каждые две недели. В прошлый уик-энд мы отлично провели время. Ей не хотелось возвращаться сюда, но она приехала.
— Должно быть, ей это непросто, — с пониманием сказал он, и Саванна кивнула.
Они оба подумали об Алексе, потом Генри наконец встал, обнял ее на прощание и отправился в свою комнату. Дейзи в эту ночь спала в собственной постели. А Саванна, забравшись под одеяло, долго думала о Генри. Из-за того, что он гей, ее отношение к нему ничуть не изменилось. Но она жительница Нью-Йорка, а не Чарлстона. Здесь все было по-другому.
