Ромина инстинктивно повернулась к Мерлину:
— Как тебе кажется…
— Никак, — коротко ответил он. — Сейчас у нас на это нет времени. Пошли, дело не ждет!
Ромину удивили не столько слова, сколько тон, каким они были произнесены, — веселый, почти радостный! Мерлин крепко взял ее за руку и повел через стеклянные крутящиеся двери на улицу.
Облаченный в фирменную ливрею швейцар остановил для них такси и предупредительно открыл заднюю дверцу. Небрежным жестом сунув ему в руку фунтовую бумажку, Мерлин галантно помог Ромине сесть, затем забрался в автомобиль сам и назвал шоферу адрес виллы Харрисонов.
Первые несколько минут они ехали в полном молчании, но затем Мерлин, к изумлению Ромины, протянул к ней руку, взял ее ладонь в свою, немного подержал, как бы не зная, что с ней делать, и… продвинулся к девушке.
Это проявление нежности не только доставило ей большое удовольствие, но дало возможность почувствовать себя в крепких, надежных руках. Руках настоящего мужчины, которому можно довериться и кто не даст тебя в обиду!
Она украдкой взглянула на него.
Теперь, когда он не выпячивал больше нижнюю губу, демонстрируя надменность американского миллионера мистера Никойлоса, Мерлин опять выглядел молодым. Исчезли саркастические, если не сказать «циничные», морщинки, делающие его малопривлекательным, как в тот день, когда они впервые познакомились в кабинете генерала Фортескью.
Сейчас Мерлин выглядел полным сил, энергичным, готовым к действию и ожидающим увлекательных событий. Совсем как бойскаут, уходящий в поход после утомительного школьного года…
Мерлин, похоже, почувствовал на себе ее пристальный взгляд. Он, прищурившись, посмотрел на Ромину.
— Ты счастлива? — Мужчина не скрывал восторженного блеска в глазах.
И хотя они сейчас находились не в том положении, чтобы думать о чем-то подобном, Ромина внезапно поняла, что она… действительно счастлива! Счастлива странным, невероятным образом, хотя в глубине души страшно боялась грядущей неизвестности.
Да, она по-настоящему счастлива, теперь в этом не могло быть сомнений. Но почему? Ответ пришел словно озарение: нежное прикосновение Мерлина, теплота сжимающей ее пальцы ладони, его сильное плечо, к которому она могла в любую минуту прижаться…
Она счастлива оттого, что вместе с ним, потому, что полюбила его. Полюбила страстно и всей душой!
На какое-то мгновение эта сумасшедшая мысль поразила девушку. Ромина даже зажмурилась, пытаясь скрыть свою сердечную тайну и от него, и от всего остального мира.
Мерлин же подумал, что она просто очень устала.
— Все в порядке, дорогая, мы почти приехали.
Но Ромина, увы, не могла сказать ему, что она не устала, а совсем наоборот — полна жизни и… жажды жизни!
Внутри нее кипело и бурлило, будто кто-то или что-то разожгло там костер, настойчиво, жадно требующий, чтобы его раздували все больше и больше…
«Я схожу с ума, — подумала девушка. — Из-за ужасов, через которые нам пришлось пройти за последнее время, у меня, наверное, помутился рассудок. Я не могу… просто не должна любить этого человека! Ведь я… я его ненавижу!»
Интересно, а почему она почувствовала к нему такую сильную неприязнь, когда они впервые увидели друг друга? Причем сразу и без причины! Невзлюбила настолько, что готова была никогда и ни с чем не соглашаться, а только возражать ему, возражать, возражать… Может, это была вполне естественная реакция на Алекса? Отражавшая всего лишь ее ненависть ко всем мужчинам вообще и их отношению к женщине? Или это имело непосредственное отношение к Мерлину? Сопротивление силе его характера? Вызванное тем, что он с самого начала категорически возражал против ее участия в деле?
Впрочем, так или не так, сейчас не имело значения. Все как по мановению волшебной палочки ушло в прошлое, оставив в ее истосковавшейся душе только ощущение восторга и экстаза от доселе неизведанного и тем более сладостного чувства всепоглощающей любви!
Но он ни в коем случае не должен об этом узнать, подумала Ромина. Ведь вдруг Мерлин станет ее презирать, догадавшись, что отношение к нему девушки радикально изменилось в ничтожно короткий срок и она стала женщиной, которая страстно хочет его! Как, очевидно, хотели его сотни других женщин…
— Ну вот, наконец, мы дома! — довольно произнес Мерлин. — Полагаю, наши друзья будут очень рады нас видеть.
Такси замедлило ход, остановилось, и Ромина открыла глаза.
Вот она, загородная вилла их добрых друзей Маргарет и Джека Харрисон, такая прекрасная в теплых лучах полуденного солнца, такая милая и мирная… трудно поверить в то, что после отъезда отсюда всего несколько часов тому назад им пришлось столько пережить!
Когда они поднимались по ступенькам крыльца виллы, навстречу им, очевидно услышав, как подъехала машина, торопливо вышли Маргарет и Джек Харрисон.
— Господи, это вы! С вами все в порядке!.. Ну, слава богу! — воскликнула Маргарет.
— Заходите, заходите, надо выпить по стаканчику за встречу, — нарочито грубо произнес Джек. — Не знаю, как вам, а мне, честно говоря, это сейчас не помешает.
— Что с вами случилось? Ради бога, расскажите, что произошло после того, как вы расстались с Джеком? — жалобно попросила Маргарет. — А то мы здесь бог знает что передумали!
— Все было не так уж приятно, но никакой трагедии все же не случилось, — деловито отчитался Мерлин. — Мне удалось справиться с обоими. Один скатился вниз по холму со сломанной ногой, а второй, высокий парень, которого, по словам Ромины, все называли Таха, мертв.
— Мертв? — Маргарет вскрикнула. — Как же нам теперь быть с полицией?.. Ведь они вас будут искать…
— Да, если кому-то вдруг придет в голову связать с этим неприятным инцидентом именно нас с Роминой, то, боюсь, нам всем придется нелегко, — спокойно ответил Мерлин, а затем, чуть помолчав, детально рассказал о том, что с ними произошло.
Джек Харрисон печально покачал головой:
— Надо же! Мы с Маргарет живем здесь вот уже пять лет, но такого не видели!
— Может, надо просто стараться быть осторожнее в выборе друзей? — улыбнулся Мерлин.
— Можете смеяться сколько угодно, но мне, поверьте, было совсем не до шуток! — вмешалась в разговор Маргарет, явно сгорая от нетерпения рассказать свою часть этих, как она их назвала, «опасных мужских игр». — Так вот, когда я, поговорив с приболевшей подругой, спустилась в вестибюль, и портье передал, что Ромина спешно ушла, оставив свертки на диване и стуле, я сразу поняла — случилось что-то неожиданное. И хотя не знала, что именно, все равно решила сидеть и ждать… Вы даже представить себе не можете, чего я только не передумала, пока не пришел Джек! Тогда каждая минута ожидания казалась мне часом…
— Что ж, ты поступила разумно, — одобрительно кивнул супруг.
