Глава первая
Не было прошлого. Не было будущего. Не было ничего. А в настоящем существовал лишь белый полог палатки, скрывавший от глаз Дугласа Нортона весь мир. Если бы летчика спросили, кто он, как его зовут, где он жил, он даже не был бы в состоянии понять смысла этих вопросов.
Сколько так продолжалось, он не знал. В какой-то, по-видимому кем-то определенный, час в палатку входил Брэй. Паяльная лампа подсаживался к подобию постели, на которой лежал Нортон, и принимался кормить его, как ребенка. Нортон ел, смотрел на огненно-красную шевелюру Джо Брэя и силился что-то вспомнить. Появлялся врач, заставлял летчика глотать лекарства. Нортон подчинялся, но продолжал молчать. Потом наступили отрадные минуты, когда будущее было еще чем-то тревожно-неясным, зато прошлое перестало быть неопределенным и неизвестным. Летчику вспомнились: родной домик на окраине Нового Орлеана, в устье величественной Миссисипи, военное училище, полеты над Германией и в Россию, потом Прайс с его злыми, ненавидящими весь мир глазами и изогнутым, похожим на клюв птицы носом… Затем огромное ледяное поле – Гренландия. Снова все завертелось в голове: аэросани, люди, жгучая пурга, несущая с собой холодное дыхание Арктики… и трещина, колоссальная трещина у подножья ледяного купола; страшный и одновременно торжествующий взгляд Скаддера, грубый толчок и стремительное падение в бездну… Все!
Нортон делает судорожное движение и поднимается на локтях: нет, не все, он же остался жив! «Спокойнее, спокойнее», – приказывает он себе и снова напрягает память: там внизу было ледяное ребро – выступ, незаметный сверху. Нортон собрал тогда все силы, он как бы не падал, а совершал не совсем удачный прыжок с трамплина. Секунда – и, оттолкнувшись от выступа, он снова начал падать, но уже не по прямой вниз, а совершая траекторию. Потом удар – и больше Нортон ничего не мог припомнить.
Паяльная лампа окончательно подвел черту под прошлым, рассказав, как он после отлета Бриджеса, Гейма и Скаддера с базы разыскал полузамерзшего, оглушенного ударом Нортона на самом краю ледяной бездны. Летчик долго не приходил в сознание.
Паяльная лампа не умел быть многословным, но из его слов Нортон понял: и кто хотел уничтожить его и кому он обязан жизнью. Почему Гейм и Финчли возвратились в Туле, Джо Брэй не знал.
– Капитан Гейм настоящий парень, – несколько раз повторил человек с Аляски.
Так было покончено с тревожным прошлым, и, едва придя в себя, Нортон вынужден был задуматься над ближайшим будущим. Принять какое-то решение следовало немедленно: итак, Прайса, оказывается, совершенно не удовлетворяло, что, по его же указанию, Нортона отправили по сути дела в ссылку в этот ледяной ад, в Гренландию, – ему хотелось бы уничтожить летчика! Нортон постарался преодолеть головокружение и встать. Будущее теперь представлялось ему в достаточной степени определенным. По крайней мере ему казалось, что он знает, что именно теперь должен делать.
Крепко обняв на прощание Джо Брэя, Нортон погрузился на борт В-47 и отправился в штаб части в Туле той же дорогой, которой совсем недавно летели Стивен Гейм и Боб Финчли. Человек с Аляски приветственно махал ему вслед до тех пор, пока самолет не исчез за горизонтом.
Дуглас Нортон принялся строить будущее на свой собственный лад. Прежде всего он прошел медицинское освидетельствование и подал рапорт о предоставлении ему продолжительного отпуска в связи с контузией. Его просьбу удовлетворили. Полковник Бриджес искренне радовался воскресению Нортона из мертвых и по этому случаю угостил его своим любимым коктейлем.
– Отдыхайте, отдыхайте, капитан, – дружелюбно говорил подвыпивший полковник. – Когда вы возвратитесь сюда, мы с вами будем тренироваться в ночных полетах над Северным полюсом, до него же рукой подать.
