Карен вспомнила о минувшей ночи, и ее щеки окрасились румянцем. Ей не с кем было его сравнить, но, если брать по десятибалльной шкале, Роуэн заслуживал все двадцать баллов. Все еще улыбаясь, Карен спрыгнула на холодный пол. Стрелки стоявшего на столе будильника показывали семь часов. Она проспала! Но разве это ее вина? Она сдержанно улыбнулась и, решив на сегодня забыть об обычной утренней спешке, направилась в душ. Подставив тело под струи теплой воды, Карен невольно вздрогнула от саднящей боли на внутренней стороне бедер.
Вытеревшись и надев чистые брюки и синюю рубашку, Карен открыла дверь на свою половину. Ее джинсы и свитер, второпях брошенные на пол накануне, теперь были аккуратно сложены на кровати. Поверх них лежало ее белье. Все выглядело так, как будто ничего особенного не произошло.
Может быть, проснувшись, Роуэн спокойно оделся, сложил ее одежду и выбросил из головы воспоминания о ночи любви — так же как в некоторых случаях старался забыть и о других событиях своей жизни? Ее сердце сжалось от недоброго предчувствия, но Карен решительно отбросила сомнения. Нет, он не мог так поступить. После тех слов, которые шептал ей накануне ночью, не может быть, чтобы он не испытывал к ней никаких чувств.
Карен вошла в пустую столовую и села за стол. Из кухни выглянул Торни.
— Вот и вы. — Он поставил перед ней тарелку с мюсли и принес кувшинчик молока. — Я не был уверен, что вы вернетесь к завтраку, пока не увидел коробку с покупками. Роуэн сказал, что вы вернулись вчера. — Шаркая тапочками, он ушел на кухню и вернулся с кружкой кофе, тостом и баночкой ежевичного джема.
— Это я купила для вас. — Карен протестующе замахала руками.
Торни прищурился, и вокруг его глаз лучиками разбежались морщинки.
— Согласен, я просто люблю делиться с друзьями. Прошу. — Он не успокоился, пока она не намазала чуть-чуть на свой тост. — Возьмите еще.
— Больше не могу, спасибо. Я уже наелась. — Карен отодвинула тарелку и встала из-за стола.
В маленькую столовую вошел Роуэн. В ответ на лукавую улыбку Карен он лишь сдержанно кивнул.
— Вижу, ты уже встала. Я как раз хотел убедиться. — Он снова повернулся к двери. — Давай пройдемся.
Выйдя из столовой, Роуэн решительно зашагал по тропинке, вьющейся через густой подлесок в сторону от лагеря. Карен покорно шла за ним. Наконец они дошли до нагромождения гигантских плоских камней, из-под которых с бульканьем вытекал прозрачный ручей. Жестом предложив Карен присесть на камень, Роуэн опустился на другой и бесстрастно отвернулся, глядя на бурлящую воду.
— Я должен извиниться за вчерашнюю ночь. Если бы я знал, что ты… — он глубоко вздохнул, — так неопытна, этого не произошло бы.
У Карен сжалось сердце.
— Как я должна это понимать? — ровным голосом поинтересовалась она, пытаясь заглянуть ему в глаза. Она чувствовала странную тяжесть в груди, как будто на нее навалили огромный камень.
Его глаза потемнели.
— У меня нет обыкновения лишать невинности девственниц. Если бы я знал об этом, то постарался бы соблюдать дистанцию.
Карен недоверчиво вскинула на него глаза:
— Ты имеешь в виду, что хотел бы меня только в том случае… если бы у меня был определенный опыт? Ты просто морочишь мне голову!
Он устало рассмеялся:
— Не будь наивной, Карен. Конечно, я хотел тебя и думал, что это достаточно очевидно.
Ее захлестнула ярость.
— А как насчет тех слов, которые ты говорил мне вчера?
Он взглянул на нее с недоумением:
— Мужчины всегда говорят женщинам эти слова. Господи, Карен, неужели ты думаешь, что я?.. — Подняв руку, он отломил покрытый лишайником прутик, повертел его в руках и рассеянно бросил в воду. — Нам было хорошо вдвоем. В следующий раз…
— В следующий раз? Погоди-ка минутку. Ты хочешь сказать, что поскольку… Как ты это назвал? Поскольку нам было хорошо вдвоем, то это дает нам повод завязать случайную интрижку? — Карен вскочила и, спотыкаясь, отбежала от него.
— Сядь, я прошу тебя. — Роуэн взмахнул рукой, показывая на камень, на котором она сидела, но Карен не двинулась с места и только еще выше вздернула подбородок. — Тогда и я встану. — Он выпрямился во весь рост и взглянул на нее сверху вниз, плотно стиснув губы. — Не кажется ли тебе, что твои представления о жизни слегка устарели? Сейчас девяностые годы. Когда два человека испытывают взаимное влечение — а в нашем случае это так и есть, — его не следует стыдиться.
Карен отступила еще на шаг.
— Я и не стыжусь, просто не одобряю случайные приключения. Кстати, с каких это пор такие представления были признаны старомодными? — Внезапно у нее на глазах выступили слезы, и она крепко зажмурилась.
Роуэн сжал ее запястье и притянул к себе.
— Разве ты не находишь, что иногда следует изменять традициям? — прошептал он своим глубоким, бархатным голосом.
По-прежнему крепко держа ее запястья одной рукой, второй он обхватил ее за плечи и привлек к себе. Его губы впились в ее рот в настойчивом, требовательном поцелуе, и в конце концов ее губы приоткрылись в ответ, и Карен почувствовала, что теряет голову Реальный мир перестал для нее существовать.
Он хрипло простонал, и она ощутила его набухшую плоть, прижавшуюся к ее животу. Их сплетенные тела покачнулись. Она больше не могла противостоять нахлынувшим на нее чувствам и не сопротивляясь отдалась во власть всепоглощающего желания. Она хотела, чтобы его губы целовали ее, а руки ласкали ее тело, она хотела снова ощутить, как он любит ее, почувствовать его внутри себя.
Наконец Роуэн поднял голову и разомкнул дрожащие руки Его учащенное дыхание обжигало ей висок, а взгляд, казалось, проникал в самое сердце. Карен заметила крошечные лучики, расходившиеся из уголков его глаз. Роуэн выглядел обессиленным, но торжествующим.
— Я должен остановиться? — прошептал он.
— Нет. — Карен вздрогнула.
— Ты и дальше будешь отрицать, что хочешь меня?
— Ты уже знаешь ответ. — Она опустила глаза, сосредоточив взгляд на верхней пуговице его рубашки.
— Тебе все это безразлично? — спросил он, нежно проводя пальцем по ее щеке.
— Нет.
Его глаза сверкнули.
— Тогда не понимаю, что может помешать нам наслаждаться друг другом. — И, снова стиснув ее в объятиях, он прижался к ней всем телом. Она нетерпеливо передвинула его ладони на свои ягодицы, прижавшись к нему бедрами. Его дыхание становилось все более прерывистым, она чувствовала на щеках влажное прикосновение его горячих губ, затем они скользнули по покрытому нежным пушком подбородку.
Опустив руку, он нащупал пуговицу на ее брюках и, прежде чем она успела стряхнуть с себя дурман, расстегнул ее. Его пальцы скользнули вниз, пролагая маршрут страсти по ее животу.
