«Сделай это ради Чжан Цзин. Ради Ли Вэя».
Образы их имен в голове придают мне сил. Я издаю отрывистый крик и подтягиваюсь на площадку, с радостью опускаясь на каменистую – зато надежную – землю. Сейчас глубокая ночь. Вопреки всему я все-таки добралась до станции подвесной дороги. Я добралась до дома.
Поднимаюсь на ноги, которые все еще дрожат от слабости, зная, что у меня нет времени на отдых, как бы его ни требовало тело. Мне необходимо сообщить остальным, что происходит. Я шагаю вперед и чуть не падаю, споткнувшись о несколько темных свертков, лежащих на земле рядом со станцией. В темноте я не могу разобрать, что это, и потому опускаюсь на колени, чтобы развернуть один из них. К моему изумлению, в нем оказывается масса сверкающей золотой руды. В другом свертке я нахожу серебро. Это – добытые металлы, результат целого дня работы, который дожидается отправки. Почему они все еще здесь, просто валяются на земле? Это должно было стать оплатой еды на весь день!
Я понимаю, что не найду ответа здесь, и ухожу к центру поселка, испытывая невероятное облегчение от того, что после приключений последних двух дней я снова оказалась дома. Я еще толком не знаю, как именно буду все улаживать и предупреждать остальных, но ноги почти сами несут меня туда, где мне комфортнее всего, – ко «Двору Зимородка».
Попасть туда тоже не просто. Я пока не готова объявлять всем о своем возвращении, так что не хочу использовать те двери, где меня могут заметить дежурные слуги. Вместо этого я направляюсь к незаметному окошку в задней части здания: оно находится рядом с кладовкой, где мы храним наши художественные запасы. Бумажные оконные створки загорожены решеткой из узеньких дощечек. Поморщившись, я начинаю ломать и расковыривать деревянную решетку. Это ужасно шумно, но я хотя бы твердо знаю, что, кроме меня, шума никто не услышит.
Проделав достаточно большое отверстие, я пролезаю в окно и оказываюсь рядом с кладовкой, как и планировала. Остается только пройти через студийные помещения в крыло прислуги. По пути мне приходится прятаться от немалого количества ходящих дозором слуг (столько в прошлый раз не было), что кажется мне странным. К счастью, издаваемые ими звуки предупреждают меня об их приближении, а сами спальни прислуги никто не охраняет. Я проскальзываю в женскую спальню и там нахожу Чжан Цзин: она спит, как и той ночью.
Хотя прошли считаные дни, мне кажется, что я видела сестру уже много лет назад. Во время этого путешествия передо мной открылся целый мир. Я даже чувствую себя другим человеком. А вот Чжан Цзин осталась прежней. Она все такая же милая и красивая, и во сне лицо у нее умиротворенное. Я несколько мгновений просто смотрю на нее, переполненная любовью, а потом вытираю слезы с глаз. Стараясь действовать как можно мягче, но решительно, я ее расталкиваю. Она шевелится, недоуменно моргает, а потом ей удается разглядеть в сумраке меня. Она ахает, широко распахнув глаза.
Я крепко обнимаю сестру, а она утыкается лицом мне в плечо. У меня снова выступают слезы; чувствую, что ее лицо тоже влажное. Когда сестра наконец отстраняется, чтобы посмотреть на меня, на ее хорошеньком лице отражается целая гамма чувств: смятение, облегчение, подозрение.
«Фэй, – говорит она знаками, – где ты была? Что случилось? Я так за тебя волновалась!»
«Это – долгая история, – отвечаю я. – Но со мной все в порядке… пока. На самом же деле нам всем угрожает опасность. Именно поэтому я и вернулась».
«Что ты сделала? – спрашивает она. – Что ты такое сделала, что заставило их прекратить поставку еды?»
Теперь наступает моя очередь недоумевать.
«О чем ты?»
«Вчера утром, – объясняет она, – поставщики отправили вниз первую партию металлов по подвесной дороге. Продуктов взамен не прислали. Вместо этого пришло письмо от Хранителя Дороги насчет предательства и шпионов. Никто толком не понял, что это значит, и поставщики продолжили отправлять металлы, надеясь получить еду. Еда так и не пришла. Хранитель Дороги начал отправлять металлы обратно».
Я вспоминаю свертки со сверкающим содержимым, лежащие на площадке.
«Я их видела», – говорю я.
«Люди стали говорить, что это вы виноваты, – ты и Ли Вэй. Что вы сделали что-то такое, что рассердило Хранителя Дороги, и…»
«Никакого Хранителя Дороги не существует, – прерываю я ее. – Только несколько работников, которые вращают ворот по очереди. Нам лгали, Чжан Цзин. Письма и продукты приходят от властей, которые держат нас тут, чтобы мы добывали им металлы, а эти металлы ядовитые. Вот почему мы лишились способности слышать, почему ты и многие другие слепнете. Нам нужно что-то изменить… уйти из этих мест».
«Не может быть!» – заявляет она.
Я не понимаю, что именно из сказанного мной вызывает у нее большее недоверие. Все мои известия потрясают основы того мира, который она знала прежде.
«Может, – говорю я просто. – Ты меня знаешь. Стала бы я тебе лгать?»
Она очень долго смотрит мне в глаза и наконец признает:
«Нет. Но, может, ты запуталась? Люди говорят, что Ли Вэй – бунтарь, что горе затуманило ему разум и что он подбил тебя на что-то такое, что разгневало Хранителя Дороги. Если ты пойдешь к старейшине Чэню, то, конечно, сможешь все ему объяснить и получить свое место обратно. Может, все получится уладить, пока люди не начнут голодать слишком сильно».
Я даже не пытаюсь снова разубеждать ее относительно Хранителя Дороги.
«Чжан Цзин, если мы не начнем действовать, для меня здесь места не будет. Ни для кого из нас ничего не будет, кроме смерти и отчаяния. Нам надо объяснить это остальным».
Вот только сердце у меня больно сжимается: предостережения Ли Вэя сбываются. Если моя собственная сестра не хочет поверить тому, что я выяснила, то как смогут поверить другие? И как мне передать весь масштаб увиденного? Будут ли меня вообще слушать? Властители города уже довольно успешно настроили моих соотечественников против меня, ударив по самому больному месту – поставке продуктов. Слова Чжан Цзин относительно слишком сильного голода не прошли мимо моего внимания. Они уже голодают. В нашем поселке в любой момент есть самое большее однодневный запас еды. Если продукты не придут и сегодня, они уже истратят свои скудные запасы, и еду придется резко ограничить. Вот почему сегодня дежурят лишние слуги! Неудивительно, что все готовы думать обо мне с Ли Вэем все самое плохое. Они в отчаянном положении, чего и добивается город. Кто теперь поверит нашему рассказу? Как я вообще смогу добиться их внимания?
Внезапно меня осеняет. Вариант не идеальный, но лучшего мне не найти. Он вообще единственный. Я вспоминаю, что видела, когда стояла у здания и взламывала окно. Судя по положению луны, у меня около трех часов в запасе, а потом кое-кто из жителей поселка уже начнет просыпаться. Времени мало, а я так вымотана подъемом… Но разве у меня есть выбор? От моих действий зависит все.
Я поднимаюсь с края кровати Чжан Цзин и маню ее с собой.
«Идем, – говорю я. – Мне понадобится твоя помощь».
