– Дядя Леша! – поддержал норовящего рухнуть мужика Виноградов, – Ты чего – совсем ку-ку? Мы же уже отметили!
– А по пла… плот… полтинничку?
– И по полтинничку пили, и по второму… – Владимир Александрович покачал головой и доверительно сообщил новому знакомому: – Ну ваш дядя Леша дает! В обед он еще соображал что-то…
– А вы давно здесь? – поинтересовался по пути к вагончикам Аркадий Борисович.
– Давно… Днем приехали.
– Нет, я имею в виду – вообще. На этой базе?
– Да первый раз! – Виноградову было известно, что Шерешевин со своим институтским другом охотились на этом месте испокон веков. При них сменились пять егерей и два лесника – безусловно, все завсегдатаи были наперечет и блефовать не имело смысла. – Раньше на Раковые озера ездили. Приходилось?
– Нет, но говорят, что там классно…
– Еще бы. – Майор мечтательно закатил глаза. – Утиный рай. Но в этом году опоздали маленько: звоним, а все уже занято! Говорят – послезавтра пожалуйста, но на открытие сезона… Хорошо хоть Андрюха Власенко помог – сюда устроил.
Аркадий Борисович удовлетворенно кивнул – обычное дело, все по блату! Тем более что упомянутая фамилия ему была знакома и отрицательных эмоций не вызвала.
– Здесь тоже нормально…
База принадлежала обществу охотников и рыболовов – не самая престижная в области, но одна из самых старых. Под вечер, в самый канун открытия сезона, она напоминала нечто среднее между партизанским лагерем и походной стоянкой княжеской дружины. Цивилизация оставалась снаружи, за калиткой, вместе с автобусами и машинами. Внутри же, на огороженном символическим забором пространстве, дымились костры и по узким тропинкам между строительными вагончиками туда-сюда сновали мужчины – с охапками валежника, с веслами наперевес, с какими-то ведрами и котелками.
Пахло вовсю уже заработавшей рыбацкой коптильней – для любителей «тихой охоты» строгих временных рамок практически не существовало, и они уже пожинали плоды трудов своих. Те же, кто приехал пострелять, или занимались обустройством, или, успев употребить положенные граммы, травили повторяющиеся из года в год байки.
Никто не расставался с оружием – причем иностранного почти не было, в основном отечественные «тулки» да «ижаки». Пижоны с карабинами и помповыми ружьями выезжали обычно в другие места.
У кромки воды, в стороне, упражнялся по банкам из пневматички пацан лет двенадцати. Судя по результатам, у него было большое будущее.
Под ногами суетились радостно-возбужденные, под стать хозяевам, собаки. Вырвавшись за город, они то и дело взлаивали от полноты чувств – и затевали короткие, без крови и злобы, потасовки с местными четвероногими собратьями за внимание по уши грязной спаниелихи.
– Саныч! Толкнись-ка… – Вадим уже сидел в лодке, прилаживаясь к уключинам. На корме, ничем не прикрытая даже для приличия, зеленоватой кучей распласталась сеть.
– Где взял? – удивился Виноградов.
– Привез. На всякий случай.
Для конспирации это было идеально, но неприятности с рыбнадзором в задачу Владимира Александровича не входили.
– Может, не стоит?
– Ерунда… – Действительно, на волнах везде, куда хватало глаза, покачивались чьи-то вешки и белые пенопластовые поплавки.
– А, была не была! – Соблазн оказался сильнее чувства долга. Уперевшись резиновыми сапогами в песок, он успел запрыгнуть в тронувшуюся с места лодку. – Дай, я погребу…
– Только пошустрее, ладно? А то надо еще до темноты успеть. – Здесь существовала своя иерархия, как в бане, поэтому водитель без возражений уступил непрестижное место за веслами.
Ладога равнодушно перекатывала из-за горизонта однообразные и неповторяющиеся одновременно шеренги волн. То и дело повсюду на серой поверхности озера вспыхивали короткие стрелки пенных гребней. Небо к вечеру стало серым и низким – как раз на птичий перелет… Пахло водяными брызгами и ветром.
…Каждый по отдельности старался вести себя потише, но все равно база гудела, как поднятая по случаю приближения шведов рать Александра Невского. Впечатление усиливалось лязгом металла и похмельным рычанием окружающих.
– Вставай, Саныч! Зорьку прозеваешь.
– Который час? – За окном еще не было и намека на рассвет. Виноградов посмотрел на пустую койку Шерешевина, перевел взгляд на склонившегося рядом Вадима: – Давно?
– Только что… – Хотя больше в протопленном за ночь помещении никого не было, оба старались говорить шепотом. Из доклада водителя следовало, что «объект» взял только самое необходимое: ружье, патронташ, самопальный ножик. Запихнул в рюкзак что-то из еды и солдатский ватник – остальное оставил.
– Должен вернуться. – На одеяле горкой лежали различные мелочи далеко не первой необходимости. – А я так и спал?
– Что же, после вчерашнего-то…
Они не то чтобы перебрали вчера – но выпить пришлось по традиции много: за открытие долгожданного сезона, за здоровье егеря, отдельно – за первый выстрел… Одних только обязательных тостов набралось около полудюжины. Приняли их в соседскую компанию удалых пенсионеров Асфальто-бетонного завода – Шерешевин же резвился в другом вагончике и лег только во втором часу. Вообще, несмотря на соблазн постоянно находиться рядом, Владимир Александрович старался свести их общение к минимуму.
– Ты куда сейчас? – Спали, естественно, без постельного белья, поэтому времени на одевание тратить не пришлось. Сунул ноги в болотники – и готов!
– Сетку сниму… Это недолго.
– Хорошо. Знаешь, что делать, если клиент раньше срока вернется?
– Как договаривались… Техника готова. А вы куда?
– В камыши. Постою маленько, вдруг повезет. – Голос майора звучал несколько виновато: по идее, следовало находиться на базе и ждать Шерешевина. Но соблазн был велик, а человек слаб. Тем более, если верить психологам-аналитикам и личным наблюдениям Виноградова, их клиент сейчас тоже не мог удержаться, чтобы не постоять на зорьке с ружьишком в ожидании «налета». – Нет, он раньше десяти не вернется!
– Ну и ладно. Я-то вообще – быстренько. Сплаваю, сниму…
Каждому свое – кому чешуя, кому перья…
А некоторые предпочитают человечинку. Но таких, по счастью, не так уж много.
* * *
Все-таки Владимир Александрович вернулся на базу позже Шерешевина. Ровно настолько, чтобы не вызвать подозрений – и в то же время не подвести напарника.
Вадим и без того нервничал:
– О, Вовка! Наконец-то…
– Чего стряслось? – Остановленный окриком на половине пути, он не стал заходить в вагончик и сразу свернул на стоянку: – Доброе утро!
– Здравствуйте, – без особого энтузиазма, но вежливо ответил Шерешевин. – Как походили?
– А никак! Проторчал дураком все утро… Два раза хорошие парочки налетали, но высоковато.
