Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Он подошел к арестованной вплотную. Его волосы были влажными, лицо — чисто умытым, но от него веяло такой угрозой, что Ивета отшатнулась, прижавшись к спинке стула, который жалобно пискнул.
— Я же помочь вам хочу, — пролепетала она. — Помогаю вам… Все, без утайки…
— Где ты раньше была? — обронил Комаровский, подбоченившись. — И чего не договариваешь? Не верю я, что в группе только четверо осталось.
— Так я же не всех успела перечислить, — затараторила Ивета, выставив перед собой переплетенные руки. — К нам сегодня утром группа Сердюка присоединилась. Три человека.
— Пишу, — оживился Левич, склонившийся над блокнотом.
— Сердюка Петром зовут. Он сильный и опасный. Виски выбриты, как у фашистов. Смотрит волком.
— Кто с ним? — резко спросил Комаровский.
— Селезнев и Стефан Кроха, — ответила Ивета. — Селезнев похож на банковского клерка. Под Ди Каприо косит…
— Какой еще Каприо?
— Актер, — сказал Левич. — Американский. Я вам потом найду портрет в Интернете, товарищ генерал.
— Я сам, — отмахнулся Комаровский, не сводя глаз с Иветы. — И что этот Селезнев?
— С виду безобидный, — сказала она. — Но я слышала, что он любит собственноручно пленных убивать. Не из пистолета. Ножом. Подойдет сзади, схватит за волосы, голову запрокинет и чик…
— Известный номер, — пробормотал Левич. — Небось на работу палачей насмотрелся. Нужно будет проверить.
— Проверим, — пообещал Комаровский, — если живым возьмем. — Он обратился к Ивете: — Что Стефан Кроха?
— Поляк. Фамилия или кличка — Кроха, не знаю, но вроде фамилия. Очень опасный, по-моему. Все время такой большой пистолет в руке держит. На длинной ручке, на электродрель похож.
— «Узи», — определил Левич, записывая.
— Выражение лица надменное, — продолжала Ивета. — Смотрит на тебя, как на рабыню, еще и кривится. Нос перебит, набок смотрит. — Она нажала пальцем на кончик собственного носа. — На шее слева, здесь… след ожога, вся кожа как пожеванная.
— А! — воскликнул Комаровский. — Старый знакомый! Только он тогда другим именем пользовался. Збышек его звали.
— Об этом мне ничего не известно, — осторожно напомнила Ивета.
— Знаю, знаю! — Махнув рукой, Комаровский повысил голос: — Дежурный! Уведите эту… — Он показал взглядом. — И распорядитесь там, чтобы нам кофе заварили.
— Покрепче, — подсказал Левич.
— Крепчайшего кофе. Нам с полковником сегодня не до сна. — Прикрывшись ладонью, генерал зевнул и встряхнул головой, чтобы прогнать сон. — Будем решать, что и как, ясно?
— Так точно, — откликнулся дежурный.
Но, судя по выражению лица Комаровского, он уже давно все решил. И решение это не сулило террористам ничего хорошего.
Уже светало, когда начальник Управления АТЦ встал, потянулся и, обхватив руками поясницу, принялся поворачиваться из стороны в сторону. Левичу тоже хотелось размяться, но он решил, что в присутствии шефа это было бы бестактно. Он представил себе, как они делают зарядку на пару — двое немолодых мужчин с небритыми и помятыми после бессонной ночи физиономиями, — и поежился.
Кабинет Королева, предоставленный в их распоряжение, был залит призрачным розовым светом, и две включенные настольные лампы казались нелепыми и ненужными. Комаровский настежь распахнул окно, впуская в комнату свежий воздух, весенние ароматы и щебет птиц. Ветерок шевелил бумажную листву документов, разложенных на столе.
— Ну что, полковник, — спросил Комаровский, закончив разминку, — пора выпускать жало?
— Самое время, Валентин Сергеевич, — согласился Левич.
Проработав в Управлении не один год, он прекрасно понял, что имеется в виду. Речь шла о задействовании боевой группы спецподразделения «Оса». Это означало, что генерал-майор принял решение о ликвидации бандформирования Лейтиса — Сердюка. Приказа пленных не брать не будет, но и цацкаться с террористами никто не станет.
Боевая операция! Всякий раз, когда она начиналась, полковник Левич чувствовал ту тревожную приподнятость, которая хорошо знакома военным, услышавшим первые выстрелы и разрывы снарядов. Похоже, подобное волнение охватило и генерала Комаровского, меряющего тесный кабинет широкими, размашистыми шагами и отшвыривающего стулья, постоянно возникающие на пути.
Прогулявшись так раз десять, он распорядился:
— Открывай блокнот. Записывай.
— Слушаю, — деловито произнес Левич, беря ручку на изготовку.
— С целью уничтожения двух террористических групп под командованием Лейтиса и Сердюка приказываю приступить к выполнению операции «Зарево»… Сформировать и укомплектовать боевую группу в составе…
Демонстрируя феноменальную память, генерал принялся поименно перечислять бойцов, которые уже не раз участвовали в подобных операциях, проявив себя самым лучшим образом.
Командиром был назначен майор Кузьмин, имевший позывной Первый. Этот офицер отличался редкостным бесстрашием и невероятно быстрой реакцией, позволяющей ему чуть ли не пули на лету ловить. Он имел пять боевых наград и холостяцкую квартиру, поскольку жена, забрав дочку, ушла к бизнесмену. Это произошло давно, но обида до сих пор читалась во взгляде Кузьмина, когда он смотрел на женщин. Глухая обида и непонимание.
Его заместитель, капитан Захаров, отзывался на оперативную кличку Захар и был мастером спорта по боевому самбо. Росту он был невысокого, плечи имел борцовские, чуть покатые, а потому не внушал опасения здоровенным голосистым мужикам и парням, которые дебоширили в общественном транспорте или на улице. Разговор с ними у Захара был короткий: швырнет оземь, скрутит и заставит прощения просить, а кто не желает, тому прямая дорога в ближайшее отделение полиции. Помимо наведения порядка в городе, любил капитан читать, и в девяти случаях из десяти это была его настольная книга «Похождения бравого солдата Швейка». Открывая ее на любой странице, он почти сразу начинал хохотать и зачитывать понравившиеся отрывки окружающим, за что снискал себе славу весельчака и балагура.
А вот старший лейтенант Максим Рыбаков, он же Рыбак, читал все больше серьезную философско-религиозную литературу и мог по памяти цитировать любимых авторов, от Ницше до Бердяева. Это не мешало ему назубок знать тактику ведения боя и умело применять ее на практике. В обращении с реактивным противотанковым гранатометом ему не было равных, а из автомата он стрелял так, что некоторые подчиненные считали, что без колдовства тут не обходится.
Впрочем, все стрелки, отобранные генералом для участия в операции, были отменные, опытные, сплоченные. Левич питал особое расположение к старлею Архипову, с которым близко сошелся, когда брали одну банду, засевшую в подвале Адлера. Архипов, или Архип, как его звали бойцы, не увлекался ни философией, ни литературой, зато был заядлым игроком в шашки, вот в шашки с ним полковник и резался. Были они миниатюрные, размером с горошину, и крепились на маленькой доске с помощью магнитов. Делая ход, Архип приговаривал: «Давненько я не брал в руки шашек», на что звучал стандартный ответ Левича: «Знаем мы, как вы давненько не играли в шашки». Так они просидели двое суток в засаде, а потом частенько встречались в Москве, собираясь то у кого-нибудь дома, то в сквере. Явного перевеса в игре не имел ни тот, ни другой, так что турнир обещал затянуться на долгие годы вперед.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
