Леди Монфор-Бебб, смущенно глядя на американца, сказала:
– Попробуйте, если хотите. Не знаю, правда, как он обратится ко мне на этот раз.
Услышав, что говорят о нем, Корнелиус Б. Пилгрим подошел и медленно опустился на стул рядом с принцессой. Склонившись к нему, она сказала:
– Как скверно с вами обращались на слушаниях, мистер Пилгрим. А что, если вы действительно можете назвать имя отравителя, а вам не позволили сделать это? Так скажите. Мы все просто умираем от желания узнать правду.
Американец уставился в пол:
– Понятия не имею.
– Ну же, давайте, мистер Пилгрим, – настаивала Минк, еще ближе придвигаясь к нему. – Не разочаровывайте: мне как-то еще не доводилось встречать застенчивого американца. Раскройте нам глаза, а то мы так и будем подозревать друг друга.
Взгляд заморского гостя метался от одной дамы к другой.
– Не глядите так на меня, мистер Пилгрим. Я невиновна, – одернула его леди Монфор-Бебб.
– И я тоже, – во всеуслышание заявила леди Беатрис. – По крайней мере, в этом моей вины нет.
Однако вытянуть из него ничего не удалось.
– Сам не знаю, что тогда на меня нашло. Наверное, подействовали магические трюки. У нас в Америке такого не увидишь на судебных слушаниях. Но ведь, кажется, все поняли, что стало причиной смерти генерала.
Пилгрим сообщил также, что в пабах ходит множество сплетен, которые подробно излагает дворецкий, прислуживая ему за обедом. В результате у американца хроническое расстройство пищеварения.
– С нетерпением жду возвращения миссис Бэгшот, чтобы выразить ей свои соболезнования и убраться из Англии подобру-поздорову.
Леди Беатрис предостерегающе подняла руку:
– Цыплят по осени считают, мистер Пилгрим. Британская полиция проводит расследования очень тщательно. Не исключено, что вас арестуют.
Корнелиус Б. Пилгрим изумленно воззрился на нее, прижав руку к груди.
– Конечно же, мистер Пилгрим не имеет к убийству никакого отношения, – заметила Минк, внимательно глядя на американца. – А как проходит ваше исследование? Вы, кажется, ходили смотреть динозавров в Музее естествознания? Давно там не была.
– Они удивительные, – ответил Пилгрим.
Леди Беатрис сказала ему, держа над головой зонтик от солнца:
– Если соберетесь в Британский музей, обратите внимание на американский раздел экспозиции. Но, наверное, вы отдадите предпочтение читальному залу. Он вечно заполнен американцами, которые ищут свидетельства о своих титулованных предках.
Корнелиус Б. Пилгрим вдруг встал, сообщив, что у него назначена встреча, сунул газету под мышку и попрощался с дамами. Минк, наблюдая, как американец выходит через калитку, гадала, почему ее вопрос о Музее естествознания заставил его покраснеть.
* * *
Когда принцесса вернулась в Чащобный дом, выражение лица Пуки, открывшей дверь, ее обеспокоило.
– Полицейский в доме, мэм. Я сказала ему, что не знаю, когда вы вернетесь, но он настоял, чтобы остаться и подождать вас.
Войдя в гостиную, Минк обнаружила, что инспектор Гаппи сидит в кресле ее отца, листая свой блокнот.
– А, вы здесь, инспектор? Случайно, не нашли мою книгу с рассказами о Шерлоке Холмсе? – спросила она, усаживаясь на софу напротив, раздраженная тем, что он занял ее излюбленное место.
– К сожалению, нет, принцесса, – ответил инспектор, поглаживая подлокотник кресла.
– Не беспокойтесь, я сумею угадать концовку. Детектив распутает преступление раньше, чем полицейский выяснит, кто убит.
Инспектор несколько мгновений молча разглядывал ее.
– Зато я обнаружил коробку для капора на платяном шкафу вашей служанки. – Он кивнул в сторону двери. – Вы не могли бы пригласить ее?
– Найдите мне женщину, у которой нет в спальне такой коробки. Но если вы настаиваете, инспектор… – сказала Минк, вставая, чтобы позвонить в колокольчик.
Вошла служанка, сжав перед собой руки, и села рядом с принцессой так близко, что их платья соприкасались.
Инспектор повернулся к Пуки:
– Вы знаете, что у вас на платяном шкафу лежит коробка для капора?
– Да, сэр, – ответила служанка, засунув вспотевшие от волнения руки под передник.
– В ней была мухоловная бумага?
Служанка кивнула.
– Вы знаете, что эта бумага содержит мышьяк?
– Да, сэр. И сахар. Вы пропитываете бумагу водой, сахар привлекает мух, а яд их убивает. Все хорошо продумано.
Инспектор сделал пометку в блокноте:
– Вам не кажется, что комната служанки – довольно странное место, чтобы хранить бумагу для истребления мух?
Пуки молча смотрела в пол.
Гаппи не унимался:
– Вы можете объяснить, зачем спрятали коробку с этой бумагой в вашей комнате?
– Если бы она действительно была спрятана, вы бы ее не нашли, – вмешалась Минк.
– Разве это не странно – хранить такие вещи в комнате служанки?
– Ничуть, – ответила принцесса, нахмурившись. – Вероятно, бумага использовалась для борьбы с молью. Что мне кажется действительно странным – значение, которое вы придаете подобным пустякам.
– На дворе апрель, мэм, – сказал инспектор, бросив взгляд в сторону окна. – Мух пока не много.
– Как раз видела одну утром.
Гаппи постучал карандашом по блокноту:
– Джентльмен умирает, отравившись мышьяком, после того как поел пирога, приготовленного вашей служанкой. Я нахожу в ее спальне мышьяк, хотя вы утверждали, что в доме нет никакого яда. К тому же налицо ее явная нелюбовь к британцам. Мне сказали, что она общается только с одной служанкой.
– Остальные не хотят с ней разговаривать.
Инспектор взглянул на Пуки:
– И почему же, позвольте спросить?
– Большинство предпочитает эффектных, богатых индианок, увешанных бриллиантами, – кротко сказала Пуки. – Я же бедна, и кожа у меня темная.
– Как вы объясните значительное количество мухоловной бумаги в вашей комнате?
Взгляд Пуки уперся в пол.
– Пропитывали ли вы какой-нибудь из ингредиентов генеральского голубиного пирога раствором, полученным из мухоловной бумаги?
– Нет, сэр.
– Это вы отравили генерала?
– Нет, сэр.
– Вы вполне в этом уверены?
Пуки наконец подняла глаза:
– Да, сэр.
Инспектор мгновение молча изучал ее. Потом, пригладив усы ладонью, взял шляпу с приставного столика и встал.
