Давно уже Мартин и Хетти никого к себе не приглашали, но когда Гарольд говорит сейчас Мартину: “Деборе страшно хочется заглянуть к вам как-нибудь и поболтать с Хетти о детишках”, он, ни минуты не колеблясь, отвечает:
— Так приходите как-нибудь вечерком, посидим, поужинаем. Хоть бы и завтра.
Хетти тоже считает, что пусть приходят, это очень хорошо, хотя на работе она буквально выматывается, правда, сделать ей удается не так уж много, она вынуждена тратить время бог знает на что. Поток дурацких писем по электронной почте превращается в лавину, люди обещают позвонить в такое-то время и не звонят. Они с Хилари теперь сидят врозь, так что, по крайней мере, у Хетти есть свой кабинет, но это означает, что она лишена возможности держать коллегу под приглядом. После того как граница между англоязычным и зарубежным пространством у них размылась, а случилось это во время работы с романом о синдроме Туретта, Хетти стала опасаться, что Хилари начнет сманивать к себе ее авторов. Но все равно пригласить Мартинова босса к ужину — отличная идея, это несомненно, и она знает, что Китти будет выглядеть как ангелочек, что она ни разу не проснется за все время ужина, а ужин приготовит Агнешка.
Хетти быстро прикидывает, кого бы еще пригласить — Барб с Алистером явно нельзя по причине несходства политических взглядов, Нила с женой она пригласить не может, пока они с Мартином не начнут зарабатывать намного больше, чем сейчас, и не обзаведутся более комфортабельным домом. То, что она внучатая племянница Серены, могло бы переместить их чуть выше по социальной лестнице, но Хетти не надеется, что это позволит их гостям забыть об отсутствии финансовой составляющей, не настолько она наивна. Может быть, отец Мартина, тот самый мученик, погибший во время забастовки электриков, окажет им большую услугу в роли покойного свекра, чем Серена в качестве живой двоюродной бабки. Хетти может упомянуть в разговоре свою мать Лалли — всемирно знаменитую флейтистку, ее имя хорошо известно в музыкальных кругах, но литература и музыка, так же как литература и политика, не всегда находят отклик друг у друга. И к тому же Хетти по возможности старается не думать о матери. Эти мысли вызывают слишком много непростых чувств. Слишком уж Лалли чужая, слишком уж она далеко, даже не верится, что она ее родная мать. Нет, бабушка Фрэнсис ей ближе.
И потом, у Хетти есть гордость. Пусть ее ценят за ее собственные достоинства, то есть не за то, что у нее есть родственники с громкими именами, а за то, что она энергичный и квалифицированный специалист по издательскому делу, может позволить себе родить ребенка, но все же имеет поддерживающего ее мужа и надежную няню, а скоро сможет оказать достойный прием Нилу и его жене, но пока это время еще не пришло. Впрочем, Нил вроде бы все равно опять отбыл на Багамы, вспоминает она.
Можно бы позвать Фрэнсис, но кто приглашает на званый обед свою бабушку? Фрэнсис к тому же обязательно заведет разговор о Себастьяне, а ее высказывания по поводу наркотиков будут так наивны, что всем станет неловко: Фрэнсис наверняка начнет доказывать, что надо снять контроль за оборотом всех имеющих хождение наркотиков, включая сигареты. И пусть рынок регулирует себя сам. Дебора же, как можно предположить, будет доказывать, что марихуана — вещь совершенно безобидная, а вот табак — страшное зло. И Хетти решает не рисковать, пусть будут только они с Мартином и Гарольд с Деборой, ну и конечно Агнешка.
Хетти с удовольствием предвкушает встречу с Деборой, ей так хочется похвастаться Китти, она рада, что Мартин их пригласил, хоть и не посоветовался с ней и времени на подготовку почти не осталось. В половине шестого у нее должно быть совещание с Хилари — Хилари вечно назначает совещания со своими коллегами-женщинами под самый конец рабочего дня для того, как все считают, чтобы задерживать мам, спешащих домой к детям, но Хетти отменит совещание и вернется домой пораньше. Гостям она подаст мидии мариньер, потом легкий кускус, а потом просто сыр, печенье и фрукты. Хетти обсудила все утром с Агнешкой. Мидии мариньер приготовит она, а Агнешка сделает кускус с курицей и маринованными овощами по своему особому рецепту, который они все так полюбили. Агнешка слегка задумывается и предлагает Хетти вместо мидий мариньер — блюдо это острое, к тому же готовят его все, и возни с ним страшно много, раковины нужно тщательно выбирать, не дай бог попадутся открывшиеся, — запечь морские гребешки в сухарях под сыром с чесноком, несколько минут на гриле — и готово, тогда Хетти сможет уделить гостям гораздо больше внимания. Хетти соглашается, и в самом деле так будет гораздо лучше.
В день званого ужина (или дружеской встречи — “посидим за столом по-простому, по-домашнему, поговорим о детишках”) Агнешка идет в магазин и покупает в рыбном отделе свежие морские гребешки. Гребешки хороши, загляденье, но вместо того, чтобы взять их в уже открытых раковинах, вымытыми и эффектно выложенными на створках, с этим странным оранжевым сегментом (который на самом деле есть не что иное, как половые железы морского гребешка), рядом с белым мясом моллюска, Агнешка приносит гребешки живые, в раковинах. Говорит, хотела, чтобы были свежие.
Хетти возвращается домой с работы в половине седьмого, Хилари удалось-таки задержать ее разговорами еще об одном романе, который один из “ее” авторов, Марина Фейркрофт, настоящее имя Джоан Барнс, каким-то необъяснимым образом сама продала нескольким иностранным издательствам, и теперь надо решить спорный вопрос, чей она автор, “ее”, Хилари, или Хетти. Хетти была готова без возражений отдать Марину Хилари, но Хилари непременно желала согласовать все в личной беседе, позвонила Марине домой, после чего всем пришлось ждать, пока Марина, которая поехала забирать свою младшую дочку из клуба девочек-скаутов, вернется домой и подтвердит, что она не возражает.
И вот теперь, придя домой, Хетти осознает, что ей придется вскрывать раковины с живыми морскими гребешками, отдирать их от створок, мыть и потом жарить, все время пытаясь понять, на каком этапе этого процесса жизнь покидает крошечное тело моллюска.
Агнешка еще не уложила Китти. Она просит Хетти почитать девочке на сон грядущий, книжку Агнешка выбрала сама, и Китти в недоумении, потому что там одни только слова, ей хочется посмотреть картинку, а никакой картинки нет.
Агнешка тем временем кладет в приготовленный еще днем кускус куски курицы и маринованные овощи, к которым Мартин и Хетти уже привыкли и даже полюбили. Хетти один на один сражается с гребешками, они жестоко сопротивляются ее попыткам открыть раковину: едва она просунет кончик ножа между створками, едва чуть-чуть их приоткроет, как они тут же захлопнутся, да еще лезвие ножа зажмут. Она крутит нож, пытаясь его вытащить, и вдруг он ломается, счастье, что в глаза не отлетел. Внутри — отвратительный черный пузырь, это у гребешка такие внутренности. Огромные органы размножения — или что это там еще — приросли и к верхней и к нижней створке. Как их отделить? Приходится смотреть в интернете, к счастью, какая-то добрая душа поместила там инструкции с иллюстрациями, как с этим справляться.
Разделав три гребешка — а осталось еще двадцать два, да их еще надо запечь, а сначала приготовить сыр, нарезать лук, выдавить чеснок и натереть сухари, — Хетти слышит, как в дом входят Гарольд с Деборой. Мартин их встречает, они смеются, что-то говорят. Мартин проводит их в гостиную, где Агнешка, успевшая переодеться в красное платье Хетти и накрасить губы, уже накрыла на стол, зажгла свечи и ставит цветы.
