Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Правда? – Джоселин не смогла сдержать удивления.
– Совершенно точно. – Обедиа кивнул и расплылся в нежной улыбке, отчего кончики его белоснежных усов поднялись вверх. – Если верить легендам, переходящим из уст в уста на протяжении веков, святой Николай часто выступал в роли анонимного благодетеля и дарил подарки нищим. Одна из таких легенд объясняет, почему Санта часто приходит в дом через каминную трубу и тайно кладет подарки в подвешенные носки.
– И опять святой Николай! – Такер удивленно запрокинул голову. – Никогда не подумал бы! Я всегда считал, что это поэт Клемент Мур придумал для рифмы или родители так делают, чтобы таким образом не слишком тратиться на подарки.
– Расскажите нам эту легенду! – попросила Джоселин. С одной стороны, ей было любопытно ее послушать, а с другой – она хотела отвести разговор подальше от смущающей ее темы.
– С удовольствием. – Обедиа задумался, собираясь с мыслями. – Прежде всего, я должен объяснить, что в третьем веке родители обязательно должны были обеспечивать своих дочерей приданым. Не имея приданого, девушка не могла выйти замуж, что практически всегда означало для нее стать проституткой Печально, но факт, – заключил он. – А как я уже говорил, Николай, епископ из Миры, был сыном богатых родителей и имел достаточно много денег в своем распоряжении. По легенде, Николай прослышал о трех сестрах, которых должны были продать в публичный дом, потому что их отец был беден и не смог обеспечить их приданым. Сжалившись над ними, Николай взял несколько золотых монет, спрятал их в маленький мешочек и кинул его в окно жилища девушек. Мешочек попал в носок одной из них. А носки висели возле печной трубы.
– А как она догадалась повесить там носки? – заинтересовался Такер.
Широко улыбаясь, Обедиа пояснил:
– Можно предположить, что носки были мокрые и она повесила их сушиться возле огня. Вы должны знать, что в то время не было такой современной техники, как стиральные машины и сушилки. Огромного гардероба у людей тоже не было, особенно в бедных рабочих семьях. У некоторых людей не было даже сменной одежды. А, как известно, ведь нет ничего хуже, чем промокшие одежда и обувь. Поэтому, естественно, они снимали свои мокрые носки и вешали их сушиться – к камину, например.
– А откуда же известно, что это был подарок епископа Николая, если он сделал его анонимно? Или кто-то все-таки видел, как он бросал мешочек в окно? – Джоселин разломила гренку пополам и принялась ее грызть, вопросительно глядя на Обедиа.
– Возможно, наверное, его заметил кто-то из соседей. И я не ошибусь, если стану утверждать, что о его богатстве было известно всей округе. Разумеется, семья была вне себя от счастья, когда обнаружила в носке золотые монеты. А когда человек счастлив, он стремится поделиться радостью с родственниками и друзьями. Я уверен, что существовало множество догадок на тему, кто же был тем благодетелем, хотя и сомневаюсь, что выбор был большой. Это лично мое мнение, – закончил Обедиа.
– Но оно имеет смысл, – задумчиво согласился Такер, отрезая вилкой еще один кусочек омлета.
– А через некоторое время и другие бедняки тоже стали получать подобные денежные подарки. Благополучие ребенка у Николая было на первом месте. – Обедиа снова улыбнулся, и создалось такое впечатление, будто огонь его улыбки достиг его черных глаз, заставив и их искриться, сиять. – А как вы думаете, кто лучше всего оповещен о нуждах и страданиях людей, чем служитель церкви? И кто лучше всего может им помочь не только молитвой?
– А как вы считаете, почему он это делал анонимно? – поинтересовалась Джоселин. – Почему он не мог раздать деньги открыто?
– Возможно, просто не хотел, чтобы люди толпились у его двери, выпрашивая подаяние, нуждались они в нем или нет, – заметил Такер с долей цинизма. – Посмотрите, что происходит в наши дни. Если вы подадите милостыню одному, то за неделю ваш ящик будет переполнен всяческими прошениями от сотни других нуждающихся. Иногда я думаю о том, что лучше бы я жил в то время, когда милостыня была добродетелью, а не индустрией.
Обедиа весело хмыкнул на эти слова, затем кивнул:
– Может быть, и лучше. Да, когда мы действительно утопаем в просьбах – так это на Рождество.
– И это нас возмущает, – вспомнила Джоселин замечание старика во время их беседы возле мемориала Линкольна. – Рождество – это как раз то время, когда мы вынуждены думать о других, тогда как больше всего хочется пожить для себя. Здесь и проявляется наше «я». – Она вздохнула, и ей в голову пришла другая мысль. – Может быть, именно поэтому мы начинаем мечтать, чтобы правительство урегулировало этот вопрос. Тогда нам не пришлось бы решать самим. И знаете, что самое печальное? – Она посмотрела на обоих мужчин. – Вы начинаете задумываться над тем, а как много дал бы вам тот или иной человек, если бы это была другая ситуация, не Рождество. И если бы дал много, то это могло бы поднять его цену в глазах общественности…
– Вы в этом уверены? – Такер наклонил голову набок и нахмурился, что придало мрачность его взгляду. – Осмелюсь с вами не согласиться, хотя боюсь, что вы правы, Джонези. В большинстве случаев наши альтруистические поступки далеки от альтруизма. Мы совершаем милосердие, только чтобы откупиться от нашей нечистой совести. И нам действительно нравится, когда о нас думают хорошо. Но иногда это становится похоже на простой бизнес: стараешься почесать кому-нибудь спинку с надеждой, что когда-нибудь он почешет ее и тебе.
– Итак, надеюсь, вы поняли всю прелесть анонимных подарков? – спросил Обедиа.
Джоселин замешкалась, потом неуверенно покачала головой:
– Я не разделяю ваше мнение.
– Когда вы делаете подарок анонимно, то не ждете благодарности от одаренного человека, или награды от общества, или избавления от уплаты налогов. Иными словами, за это вы не получаете ничего, кроме чувства удовлетворения от осознания того, что вы помогли нуждающемуся. Помогли не потому, что были вынуждены, а потому, что этого захотели. Правда, у вас не всегда есть возможность увидеть радость на лице того человека, которого вы одарили.
– Может быть, именно поэтому дарить лучше, чем получать?
– Родители видят, как радуются дети в рождественское утро, – заметил Такер.
– Но они ведь не получают награды за эти подарки, – напомнил ему Обедиа. – Кроме того, дети обычно восклицают: «Какой хороший Санта!»
Такер задумался над этим, потом кивнул:
– Да, так оно и есть.
– Вот теперь видите? – мягко спросил Обедиа, тепло поглядывая на них обоих. – И в то далекое время епископ из Миры вовсе не ожидал славы, кучи наград и не стремился к тому, чтобы весь мир говорил о его доброте и щедрости. Он дарил потому, что мог одарить, потому что заботился о людях. Очень достойное поведение, должен заметить. Ведь мы всегда довольны собой, если поступаем так, как велел нам Господь, – делая добро безвозмездно и абсолютно не ожидая благодарности.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
