— Это неверно. Я не даю шанса кому попало. В основном люди так тривиальны. Самовлюбленные пошляки. Я таких не люблю. А ты, Джон, относишься ко всем, вероятно, так же критически, как и я.
— Не отрицаю.
Бет хотела сказать что-то еще, но внезапно в глазах у нее появилось выражение, которое испугало Джона, хотя относилось не к нему: она смотрела в окно на шедшую мимо пару. Красивый черноволосый мужчина и очаровательная женщина с золотыми волосами держались за руки, о чем-то весело разговаривали и смеялись. Джон их не знал, однако, наблюдая за Бет, понял, что она, с ее блестящим умом и острым языком, невероятно способная и все понимающая, глубоко ранена. И рана была свежая, еще открытая. Возможно, вообще неизлечимая.
Бет вздохнула и опустила глаза.
— Если бы взгляд мог убивать, — заговорил Джон, — эти двое давно бы канули в Лету.
— Нет. — Бет с трудом улыбнулась. — У меня иная цель. Только один из них стал бы историей.
Джон ждал, что она скажет больше. Он не хотел ее торопить, но прождал слишком долго. Бет посмотрела на часы:
— Мне пора.
Каждые две недели Джейк возил Кэрри обедать в Сан-Франциско. Им было легко и весело вдвоем. Кэрри отказалась от попыток узнать прошлое Джейка. Ей не хотелось разрушить их растущую дружбу. Ей достаточно быть с ним вместе. На его условиях.
Условия были такие: ни объятий, ни поцелуев — разве что братские. Запретные темы: прошлое Джейка, будущее Джейка, сам Джейк. Темы дозволенные: все что угодно о Кэрри. Ходит ли она на свидания? — Кет. — Почему? — Никто не нравится. К тому же занята. — Пишет ли что-то? — Да. — Хотела бы, чтобы он прочитал написанное ею? — Нет.
От Джулии приходили письма. Джейк их выбрасывал, не распечатывая. Однажды вечером в феврале, когда он собирался пойти за Кэрри и уехать с ней в Сан-Франциско, принесли телеграмму.
«Жан-Филип проводит пасхальные каникулы со своими детьми. Я не могу их видеть. Приезжай на виллу, прошу тебя. С любовью, Джулия».
Джейк скатал желтую бумажку в тугой шарик и сердито швырнул на пол. К общежитию Кэрри он подъехал в полной ярости. Она открыла дверь сразу же, едва он постучал. Она так и сияла свежестью и чистотой, была счастлива его видеть, рада быть с ним.
— Бет дома? — спросил он.
— Нет. Джейк, что случилось?
Кэрри отступила в комнату; Джейк последовал за ней и закрыл дверь.
— Да ничего хорошего. Мы не сможем поехать сегодня, Кэролайн. Произошло нечто неприятное. — Говоря это, он держался за ручку двери.
— Ты не заболел? — спросила она неуверенно и грустно — несмотря на разочарование, она о нем беспокоилась.
Джейку было невыносимо на нее смотреть.
— Я здоров. Прости меня. Я должен разобраться в этом сегодня. Не гожусь в собеседники, пока не разберусь.
Джейку хотелось поскорее уйти. Было ужасно видеть боль на лице Кэрри.
— Ты же знаешь, что я твой друг. Расскажи мне, в чем дело, вдруг я сумею тебе помочь?
Велико было искушение рассказать ей обо всем. Об адюльтере, который начался бы в Сайгоне, если бы его не ранило. Об адюльтере, о котором он думал сейчас. Это самое худшее — ведь он серьезно думает о том, чтобы уехать к Джулии и побыть с ней, пока ее муж проводит время со своими детьми.
Он думал рассказать Кэрри о том, какой он на самом деле. Избавить обоих от беды, к которой приведет их безнадежная дружба. Прекратить эти отношения. Потому что Кэрри никогда не поймет. Она узнает о нем всю правду и отвернется от него.
И все будет кончено.
Джейк молчал. Он не осмеливался ей рассказать. Боялся с ней расстаться.
Почти час Джейк ехал куда глаза глядят, потом свернул на дорогу к Сан-Грегорио. Впервые в жизни он нуждался в совете. Он хотел рассказать Стефану о Вьетнаме, о Джулии и Кэрри. Сам он не мог разобраться в собственных чувствах.
Он постучал в дверь.
— Кто там?
— Это я, Джейк.
Меган тотчас открыла дверь. Лицо у нее было красное, глаза опухли от слез. От нее пахло виски.
— Где Стефан? — спросил Джейк, делая вид, что не замечает подавленного состояния Меган.
— В Бостоне, подыскивает для нас жилье и должен встретиться кое с кем по поводу работы на лето.
— Черт побери!
— А что у тебя стряслось?
— Да ничего такого, что нельзя поправить с помощью виски. А у тебя что? — небрежно спросил он.
У него не было настроения расспрашивать Меган о ее неприятностях. Он налил себе полный стакан виски и поднес к губам. Они взглянули друг на друга и выпили. Меган вдруг захихикала:
— Ненавижу тебя. Ты такой задавака!
— Я тоже тебя ненавижу. — Джейк улыбнулся.
— Был ли ты когда-нибудь настолько поглощен кем-то, что боялся потерять самого себя?
— Может, и был, — серьезно ответил Джейк. Может, был раньше, а может, поглощен и сейчас. — Мне думается, ты переживаешь обычную предсвадебную лихорадку. Поделись со мной, Меган, тебе станет легче.
Это не было похоже на обычные театральные штучки Меган. Это явно что-то другое.
— Я не могу!
— Ладно. Приятно было с тобой повидаться, — сказал он и встал, собираясь уходить.
Меган встала перед дверью и, когда он попытался пройти, поцеловала его. Джейк ответил на поцелуй.
— Займись со мной любовью, Джейк. Как в прежние времена.
— О чем ты, Меган! Ты выходишь замуж за моего лучшего друга.
— Это не имеет отношения к Стефану. Совсем другое! Это не в счет.
— Не в счет?
— Да. Я вовсе не изменяю Стефану.
— В самом деле? По чьим же это правилам?
— Ни по чьим, по самым простым.
По правилам Меган. Может быть, по правилам Джейка. Разумеется, по правилам Джулии. Но не по правилам Стефана. Или Кэрри.
Меган заплакала.
— Я понимаю. Это просто…
— Просто с тобой что-то творится… В чем дело, Меган? Что-то не так?
Меган затрясла головой:
— Я не могу тебе сказать. Не сейчас. Но я так устала и изнервничалась!
— Тебе нужно выспаться. Утром ты все увидишь в ином свете.
Джейк думал о телеграмме, которую пошлет утром Джулии: «Нет. Даже через миллион лет». Он направил машину к Лагунита-Холлу. Было уже за полночь. Джейк просто хотел проехать мимо.
В комнате у Кэрри горел свет. Джейк остановил машину и вышел; он улыбался, собирая в горсть мелкие камешки, которые потом очень осторожно и аккуратно бросил в окошко комнаты Кэрри на втором этаже. Свет погас, и Джейк увидел ее силуэт за стеклом.
